Дик Фрэнсис - Ради острых ощущений

– Я слышал, у тебя с деньгами плохо.

– Сегодня уже хорошо, – отозвался я, оглядев его с головы до ног. Он бросил на меня быстрый взгляд.

– Что, так уверен в Спаркинг Плаге?

– Ага, – сказал я с самодовольной ухмылкой, – уверен. – Значит, кто-то был настолько любезен, подумал я, что сообщил ему имя моей лошади – то есть он наводил обо мне справки. Уверен, ничего хорошего он не услышал.

– Хм-м.

Прошла целая минута, после чего он как бы между прочим спросил:

– А ты не думал о том, чтобы… сменить работу… перейти в другую конюшню?

– Думал, – сознался я, пожав плечами. – А кто не думал?

– На хороших конюхов всегда спрос, – заметил он, – а мне говорили, что ты мастер по части уборки конюшни. С рекомендацией Инскипа тебя куда угодно возьмут, если ты скажешь, что готов подождать свободного места.

– Куда именно? – спросил я, но он не торопился. Прошла еще минута, прежде чем он так же небрежно сказал:

– Бывает очень… э-э… выгодно… работать в некоторых конюшнях.

– Да?

– Я хочу сказать, – он многозначительно кашлянул, – если ты готов делать немного сверх своих обязанностей.

– Что например?

– Ну… разное, – расплывчато объяснил он. – Все, что будет нужно человеку, который согласится увеличить твой доход.

– И кто же этот человек? Он слабо улыбнулся.

– Считай меня его агентом. Так как? Его условия – пятерка в неделю за информацию о результатах тренировок и всяком таком, а также солидная премия за периодические особые услуги более… э-э… рискованного характера.

– Звучит неплохо, – медленно проговорил я, посасывая нижнюю губу. – А у Инскипа я могу это делать?

– На лошадей Инскипа пари не заключают, они всегда бегут, чтобы победить. Нам не нужен постоянный человек в таком месте. Но в данный момент есть две подходящие конюшни, где у нас нет своих людей. Ты пригодился бы в любой из них.

Он назвал двух известных тренеров, но это были не те, к которым мне советовал перейти Октобер. Надо будет подумать, не лучше ли мне войти в хорошо организованную шпионскую систему, вместо того чтобы заниматься одной лошадью, которой когда-то дали допинг, но вряд ли дадут еще раз.

– Я подумаю, – сказал я. – Как мне с вами связаться?

– Пока ты на меня не работаешь, никак. Я вижу, Спаркинг Плаг участвует в пятом заезде. Ну так ты можешь дать ответ после этого. Я встречу тебя по дороге в конюшню. Если согласен, кивни головой, а если нет – покачай. Но я уверен, ты такой шанс не упустишь, не тот человек.

В его улыбке сквозило легкое презрение, неожиданно заставившее меня внутренне сжаться. Он развернулся и отошел на несколько шагов, но потом вернулся.

– Так стоит мне поставить большую сумму на Спаркинг Плага?

– Э-э… ну… на вашем месте я бы поберег деньги.

На его лице отразилось вначале удивление, потом подозрение и, наконец, догадка.

– Так вот оно что, – протянул он. – Ну-ну. – Он засмеялся, глядя на меня так, как будто я только что на его глазах выполз из-под камня. Этот человек презирал тех, кто на него работал. – Думаю, ты будешь нам полезен. Очень полезен.

Я смотрел ему вслед. Разумеется, я отсоветовал ему ставить Спаркинг Плага не от доброты душевной, а потому, что это был единственный способ удержать и укрепить его доверие. Когда он отошел ярдов на пятьдесят, я двинулся за ним. Он направился прямиком в Таттерсоллз [4]и пошел вдоль рядов, разглядывая ставки, предлагаемые разными букмекерами. По всей видимости, он вполне невинно прикидывал, на кого бы поставить в следующем заезде, не собираясь никому докладывать о наших переговорах. Со вздохом я поставил десять шиллингов на аутсайдера и вернулся к демонстрационному кругу.

Спаркинг Плаг жадно выпил два ведра воды, споткнулся на предпоследнем барьере и устало добрался до финиша позади остальных семи участников под свист публики. Я смотрел на него с тяжелым сердцем. Бессовестно было так обойтись с этой чудесной лошадью.

Тщедушный черноусый человек поджидал меня, когда я вел лошадь в конюшню. Я кивнул ему, и он ответил заговорщической ухмылкой.

– Мы свяжемся с тобой, – пообещал он.

Из-за необъяснимого проигрыша Спаркинг Плага в фургоне весь обратный путь царило мрачное настроение. Такое же настроение было на следующий день у всех конюхов, и во вторник я отправился в Слоу один. Соупи, как и было договорено, вручил мне еще семьдесят пять фунтов. Я пересчитал их – еще пятнадцать новеньких пятерок, номера которых шли подряд, продолжая все ту же последовательность.

– Слушай, – поинтересовался я, – а сам-то ты что с этого имеешь? Пухлые губы Соупи изогнулись в улыбку.

– Мне хватает. Вы, простофили, идете на риск, а я имею свою долю за то, что свожу вас с клиентами. Все справедливо, а?

– Достаточно справедливо. И часто ты это проделываешь? – Я затолкал конверт с деньгами в карман.

Он пожал плечами с видом полного довольства собой.

– Таких, как ты, я за милю вижу. Должно быть, Инскип теряет нюх – раньше он тебя близко к конюшне не подпустил бы. Соревнования по дротикам бывают очень кстати… Я ведь всегда в команде. А в Йоркшире много конюшен… и в них много ни с того ни с сего проигравших фаворитов.

– А ты не дурак, – сказал я.

Он самодовольно усмехнулся, соглашаясь с моими словами. По дороге домой я мечтал о том, как бы запалить фитиль под Т.Н.Т., отчаянным малым.

Получив предложение черноусого, я решил еще раз перечитать рукопись Беккета, чтобы выяснить, могли ли эти одиннадцать случаев допинга быть результатом систематического шпионажа. Я подумал, что изучение фактов под новым углом зрения может что-то дать и, кроме того, поможет мне определиться – браться за шпионскую работу или искать места в одной из конюшен, где были подозрительные лошади, как мы договорились с Окто-бером.

Запершись в ванной, я снова начал с первой страницы. На странице шестьдесят семь, в начале истории пятой лошади, я прочел: «Куплена на аукционе в Аскоте Д.Л. Ментиффом, эсквайром, из Йорка за четыреста двадцать гиней, продана за пятьсот фунтов X. Хамберу из Поссета, графство Дарем, провела там три месяца, дважды участвовала в скачках с препятствиями для лошадей, не бравших призов, никаких мест не занимала, снова продана на торгах в Донкастере за шестьсот гиней – Н.У. Дейвису, эсквайру, из Лидса. Он отправил ее в тренировочную конюшню Л. Питерсона в Марс Эдже, Стаффс, где она оставалась полтора года, бежала в четырех скачках для лошадей, не бравших призов, в пяти стипль-чезах для новичков, никаких мест не занимала. Список соревнований приведен ниже». Три месяца у Хамбера. Я улыбнулся – похоже, лошади задерживаются у него не дольше конюхов. Я стал читать дальше, страницу за страницей, с трудом продираясь сквозь многочисленные подробности.