Виктория Платова - Тингль-Тангль

– Ну, конечно! А ты испугалась?

– Не то, чтобы…

– Да нет, ты испугалась, я же вижу. Ты вся дрожишь…

– Нет.

– Прости. Никто из работавших на скотобойне не произвел на свет ни одной приличной шутки. Проверено опытным путем. С юмором у меня напряг.

– Ты… – Мика силится что-то выговорить, но комок, подступивший к горлу, мешает ей. Задействованы ли в образовании комка богомолы и ящерицы – неясно.

– Я мудак. Согласен, согласен.

Этот парень улыбается Мике. Вернее, просто растягивает губы, ни на секунду не размыкая их.

– Иди сюда, – тихонько зовет он.

– Зачем?

– Просто хочу тебя успокоить. По-родственному. Мы ведь почти родственники. Разве ты забыла?

Здравый смысл подсказывает Мике: не стоит приближаться к этому парню. А лучше вообще отойти на безопасное расстояние, ни на секунду не выпуская татуированное тело из виду. Выскользнуть из кухни, выскользнуть из квартиры, выскользнуть из города. И очнуться в самолете, совершающем рейс на бело-синий греческий остров Санторин.

За двадцать минут до посадки в аэропорту назначения.

Скорее всего, на Санторине нет аэропорта, – есть только причалы для яхт, катеров и прогулочных пароходиков, а этот парень все улыбается и улыбается.

Руки у него такие же цепкие, такие же длинные, как и пальцы ног.

Разглядеть их волнующие подробности Мика не успевает. Белая жилеточная ткань вовсе Не такая гладкая, какой казалась издалека. И древесная кожа этого парня тоже совсем негладкая. Совсем. Больше всего она смахивает на наждак, малейшее прикосновение к ней приносит Мике страдание и боль. И татуировки – они перестали быть плоскими. Они выпустили усики и выбросили споры подобно растениям-паразитам. Если бы Микино тело состояло из рыбок, рыбешек, рыбин, когда-то придуманных Васькой, – все они оказались бы сейчас на крючке.

И Мика оказалась на крючке.

Висит, не трепыхается.

– Ты и вправду дрожишь, – ласково шепчет этот парень, обнимая Мику.

– Ты не боишься, что сюда придет… моя сестра?

– Нисколько. Мы ведь не делаем ничего дурного, правда?

Правда, – такая прозаическая и жестокая мысль исторгает из Микиной груди вздох сожаления. Что с ней происходит в самом деле? Что, что?..

– Думаю, она не придет. Думаю, она спит и видит сны.

– С тобой в главной роли? – иронией в голосе Мики даже не пахнет.

– Конечно. Ты чудесная. Когда мы вернемся из свадебного путешествия, то обязательно привезем тебе эспарденьяс.

– Что такое эспарденьяс?

– Узнаешь, – он улыбается и кладет ладонь ей на губы.

– Хочешь, я расскажу тебе, какой она была в детстве? Моя сестра… – Высвободиться из-под его ладони не так-то легко.

– У нас еще будет время. Мы теперь будем часто видеться. Каждый день. И каждую ночь… Ты не против?

Мика молчит.

– А кофе был просто замечательный. – Этот парень осторожно (очень осторожно) и нежно (очень нежно) целует ее в лоб.

– Я вообще хорошо готовлю. – Мике кажется: еще секунда и она потеряет сознание. – Я работаю в ресторане. Она говорила тебе?

– Что-то такое было, но в подробности я не вникал. Теперь Мика знает, что ей делать. И как она раньше не сообразила – ресторан! Кухня, где все и вся подчинено только ей. Соусы, которые развязывают языки. Мясные блюда, количество ингредиентов в которых никак не меньше тридцати. Салаты с мятным листком. Имбирь ничуть не хуже пака-ити, а фенхель даст сто очков вперед пака-нуи, и где ты будешь тогда, смуглая, дерзкая, сексуальная Васька?..

Тебя останется только пожалеть.

Но теперь пусть это делают другие, пусть это делает гипсовая лошадь маршала Рокоссовского, а Мика умывает руки.

И берет в руки нож, нее-ет – сразу три ножа: омелу, мирт, тимьян. И… И…

– Я бы хотела пригласить тебя…

– В свой ресторан?

– Да. Приготовлю тебе что-нибудь особенное. Седло ягненка, например. Ты не против?

– Нет.

– Ты придешь?

– Конечно.

Теперь уже не этот, парень – Мика целует его в лоб. Осторожно. Нежно.

Что такое эспарденьяс?..

… – Она пригласила меня в свой ресторан, – сказал Ямакаси. – Смех, да и только.

– Что же здесь смешного? – хмуро спросила Васька.

– Ты, наверное, переживала все эти дни? Места себе не находила?

– Еще чего!

– Не злись. Ты должна мне доверять. Тем более, что несколько событий уже произошло.

Он переспал с ней – вот и событие. Чем не событие? Эпохальное событие. Но Васька не унизится до расспросов о том, как это произошло.

– Потерпи немного, и я расскажу тебе о них. Пока мы будем пить шампанское и ждать развязки. А может, ты предпочитаешь «Совиньон Бланк»? Помнишь «Совиньон Бланк»?

– И думать о нем забыла.

– Ты тогда испугалась, признайся.

– Нисколько не испугалась.

– Испугалась, я знаю. Хочешь узнать, как я подцепил твою сестру на крючок?

– Нет.

– Мне и часа не понадобилось, чтобы влюбить ее в себя. Но если честно, я произвел на нее впечатление уже в первую секунду. Когда стоял к ней задницей.

– Ну, конечно. Твоя задница неподражаема. Перед ней невозможно устоять.

– И татуировки тоже. Ты забыла про татуировки.

– Ты меня уже достал со своими татуировками.

– Ты могла бы быть со мной повежливее, кьярида миа [27]… Учитывая то, что я делаю для тебя. И что еще собираюсь сделать.

Оба они – Васька и Ямакаси – висели на тросах в метрах ста от земли. Ваське давно хотелось опробовать, распечатать именно это здание. Недостроенный небоскреб в центре города – то ли зародыш будущего бизнес-центра, то ли элитный жилой комплекс, так сразу и не распознаешь. Территория стройки была огорожена забором, а у самых ворот висел щит с выходными данными строения. Выходные данные – как и все прочие данные, – выведенные буквами, украшенные цифрами, – всегда оставались за гранью Васькиного понимания.

Проклятье.

Да нет же, она умеет справляться со всем этим. И справлялась всегда. Только в последнее время приступы неконтролируемой, плохо сдерживаемой ярости становятся все чаще.

Приходится признать, что мир устроен несправедливо.

Конечно, в нем есть прекрасные вещи: это парение на стометровой высоте, например. Или спуск по горной реке – она впервые попробовала спуститься по горной реке, когда ей не было еще семнадцати. Незабываемые ощущения. Ей нужно было остаться там – на Алтае. Или в Сибири. Или – позднее – в Петропавловске-Камчатском. В любом месте, где есть горы, скалы, неоседланные снежные склоны, опасная вода, засасывающий песок. В любом месте, где с бешеной скоростью вырабатывается адреналин, где вообще существует скорость, высота, глубина.