Буало-Нарсежак - Жизнь вдребезги

- Убирайтесь! - завопил Дюваль.

- Сдавайтесь!… Нет смысла сопротивляться. Вы же знаете, что последнее слово не за вами. Бросайте ружье. Вы выйдете под моей защитой. С вами ничего не случится, даю вам слово!

- Бесполезно!

- Будьте благоразумны.

Он сделал шаг вперед. Дюваль взял его на мушку.

- Ни шагу дальше… Еще один, и я уложу вас.

- Что же вы хотите, в самом деле? - спросил доктор. -Можно ведь поговорить. Вы же не какой-то там бродяга. Дайте мне войти. Я ведь не враг вам, вы же знаете меня.

Он сделал еще шаг. Дюваль выстрелил в край дороги. Взметнулась земля, и доктор отскочил в сторону. Со стороны дороги рванул ветер. Стекло разбилось. Осколки засыпали спину Дюваля. Он выстрелил вторично. Из левой руки текла кровь. Болело бедро. Он почувствовал резкий удар хлыста, и ему обожгло поясницу. Он быстро выглянул наружу. В парке никого не было. Под ногами хрустнуло. Стекло. Рауль пополз к кровати. Ружье выпало из его рук, хотя он не хотел этого.

Ему хотелось сражаться из нескольких понятных и множества неясных соображений. Небо хмурилось. Он сел на края постели. Силы оставляли его. Сильно болели бока. Наверное, его задела пуля, пущенная ниже других. Он стал ощупывать себя под рубашкой. Пальцы его слиплись. Рана поверхностная. Ничего страшного. Легкий туман принялся размазывать очертания окна, проник в комнату.

Уже ночь! Невероятно! Он попытался встать: голова закружилась, и он упал. Нет времени раскисать! Они не замедлят атаковать. У них тысячи способов подступить к крыльцу. Они могут спрятаться за щитами, могут пройти через огород, прокрасться вдоль стен… Их не остановит какое-то жалкое охотничье ружье. К тому же общественное мнение на их стороне. Наверное, по радио уже сообщили: "Один сумасшедший забаррикадировался после того, как убил свою искалеченную жену". Этого уже достаточно, чтобы миллионы слушателей требовали его смерти.

Жаль, что здесь нет ни радио, ни телевизора… Сумасшедший Дюваль!… Миллионер-убийца. Они уже, небось, и об этом знают. И не только в Амбуазе… в Канне, Ницце.

Наверное, уже выступал директор банка, нотариус, адвокат, полицейские и журналисты роются в его прошлом… прослеживают его путь от Марселя до Парижа, от Парижа до Канн, от Канн до Блуа. Они, небось, уже выстроили истину на потребу обывателю, жадному до кровавых историй. Наверное, из него сделали злодея, молчаливого, в тайне мятежного, на которого свалилось неожиданное наследство, который готов сражаться за справедливость.

Дюваль медленно склонился набок, как задок из песка, подмытый морем, оперся на локоть, медленно перевернулся на спину. Наверное рана была тяжелой, а может, это кровотечение отняло у него силы. Кто это лежит рядом? А!… Фабиана!… Он открыл глаза. Откуда этот свет? Выходит, он потерял сознание? Но сейчас оно прояснилось, он, например, сразу понял, что свет в комнате исходит от прожектора, который они, наверное, притащили сюда, готовясь к последнему удару. Как больно делать даже малейшие усилия! Боль еще переносима, но ноги… ноги. Раздался громовой голос, заполнивший собой ночь. Казалось, он шел со всех сторон.

- Дюваль… есть кое-что новое… Вы ничем не рискуете… Бросьте оружие и выходите…

- Сочтемся на небесах, - сказал он.

Рауль оторвался от кровати и, шатаясь, приблизился к окну. Ружье! Где же оно?

Он нашел его и пристроился к амбразуре, сделал выстрел, в ночь, в голос, в мир… рухнул на колени… Им удалось убрать его. Теперь в этом не было сомнений… Я умираю, Фабиана. Он заметил неподвижный длинный силуэт на постели, лоб Фабианы бледнел в луче света словно белый камень… Я иду к тебе, Фабиана… Он пополз на коленях по битому стеклу. Он услышал что-то вроде звука икоты и вопрошающий, тот самый, страшный, напыщенный голос, который на ярмарках обещает чудеса и диковины…

- Дюваль… Вы невиновны… Виновный только что сознался…

Они готовы на всякие уловки, чтобы захватить его. Он направился к постели, но прежний голос вновь остановил его.

- Дюваль… Выходите… Вы свободны… Фарлини сдался… Это он задушил свою любовницу в приступе ревности.

Фарлини! Как забавно! Фарлини! Добрый, смелый, честный нотариус. Конечно, ему не нужен был Чарли… Как только он узнал… Фабиана, ты слышишь… как только его предупредили… он все это устроил с тобой, Фабиана.

Руки его согнулись, он скользнул вперед щекой по полу, на губах выступила пена. Губы его зашевелились:

- Можно умереть от смеха… умереть…

Кашу - сок акации, пальмы, применяемые в медицине.