Миньон Эберхарт - Рука в перчатке

– Я не убивал Бена. У меня алиби, да и...

– Джонни! – воскликнула Амелия. – За что вы арестовали моего брата?

Как и положено солидному следователю, Уэйт задержал на ней взгляд. И лишь затем высказался:

– Так и быть, объясню. Вашим отцом по завещанию был оставлен секретный фонд. Вы об этом знали?

Ответный взгляд был куда стремительней:

– Нет.

– Он упомянул о нем в завещании, но так сжато, что только посвященный в его замыслы мог понять, в чем дело.

– И в каком же месте в завещании об этом сказано, г-н Уэйт?

И тут Уэйт (вот это да!) процитировал так, словно читал лежащий перед ним текст:

– "Ставлю в известность, что на случай предполагаемого хозяйственного кризиса и финансовых трудностей названное предприятие обеспечено защитой, с каковой целью приняты определенные меры с выделением доли сверхприбыли".

– Похоже, что вы правы. Впрочем, я-то как раз об этом прежде не думала. Стало быть, вы, мистер Уэйт, нашли этот фонд?

– Его больше не существует.

– Как это "не существует"?

– А вот так. Нынче поздно вечером мы нашли то, что давно уже искали: ключ. Он должен был лежать в кармане Брюера. Мы нашли в кармане убитого остальные вещи, но ключа не было. Он оказался среди других ключей у Брюера в сейфе. Ключ этот от некой шкатулки, в которой мы нашли квитанцию, подтверждающую, что средства фонда переданы вашим отцом в банк. Эту тайну ваш отец хранил от всех, кроме сына. Но фонд исчез, Бен Брюер занялся его розыском. И грозил при этом разоблачениями...

– Что-то не верится, чтобы он хотел заняться разоблачениями, – быстро отреагировала Амелия, – ведь он собирался жениться на Дафне.

– И Джон Хэвиленд, похоже, тоже так думал. Но Брюер заявил ему, что он никому не позволит на него давить. Вероятно, полагал, что про фонд вам всем известно.

– Сколько же там было денег? И что с ними случилось? Куда...

– Ну, все это уже в прошлом. И никто потерь не возместит. Бен Брюер убит. И убит одним из троих...

– Кем же? У вас что, есть доказательства?

– Они на футляре для ключа. Уверяю вас, они убедят любой суд. Дайте-ка сюда, Смит. Спасибо.

На обычном кожаном футляре для ключей красовалось темное пятно.

– Здесь – отпечаток пальца. – Уэйт показал на металлическую застежку. – А вот здесь – кровавое пятно. Доказательство убийства Брюера.

– Где вы все это нашли?

– Среди деревьев вдоль дорожки в садовый домик. Убийца шел рядом с дорожкой, потому что не хотел, чтобы его заметила Дафна Хэвиленд, – но зацепился за ветку и упал. Потом долго искал потерянное, и не найдя, вернулся в дом.

– И чей же это отпечаток?

– Он принадлежит Арчи Шору.

– Но... но ведь сам Арчи убит.

– Да, и убил его Джонни Хэвиленд.

– Что же, у вас и на это есть доказательства? – Губы Амелии побелели.

Уэйт посмотрел на перчатки, которые заранее подменил, чтобы заманить Джонни в ловушку. Именно эти, а не те, что Джонни швырнул в огонь, надел он, убивая Арчи, а затем – на глазах у всех – снова положил в угольное ведро.

– Таким образом, вы получаете мертвого Арчи Шора. Того самого, который... – Уэйт помедлил и уставился на Джонни – ...по вашему указанию прикончил Брюера...

– Нет, нет! – взвился Джонни. – Это дело рук Арчи. Я ничего не знал. И не подозревал, что он задумал. Он просто обещал заставить Бена замолчать. Он...

Тут Джонни сам умолк, поняв, что проболтался.

– Подойдите сюда, Хэвиленд. Мы знаем, что вы убили Шора. Причину тоже знаем. Расскажите лучше, как и почему погиб Брюер.

– Полагаю, мне нечего рассказывать, я ведь ничего не знаю.

– Полагаете, нечего? Может, дать вам совет? И доказать, что я даю только полезные советы?

– Вам это не под силу.

– Вы говорите, что вам нечего сказать. А как насчет фонда, который был в ваших руках? Арчи занимал в компании положение, которое позволяло ему отстранить вас от дел фонда. Вы ему сказали, что Брюер знал насчет фонда. Ведь Арчи был изрядный плут и только он мог отобрать у Брюера расписку в получении средств фонда.

– Я этого не знал.

– Арчи, конечно, пришлось бы изрядно попотеть, ее разыскивая. Но вам, конечно, было все равно, как он это сделает. Вам нужен был только конечный результат.

– Это все домыслы. Вы ничего не докажете.

– Итак, Арчи свое дело сделал. Он думал, что у вас еще есть деньги. А вы поддерживали его в этом заблуждении и пообещали приличный куш, если он уладит дело с Брюером. Видимо, Арчи ничего не добился в своих поисках, и тогда решил воспользоваться другим доводом – оружием. Вам понадобилось послать Брюера в дом садовника, чтобы Арчи мог атаковать его вне дома. При этом вам здорово помог случай. Вместо того, чтобы сказать Арчи, что Дафна с мистером Хэвилендом встречаются там в полночь, вы сообщили миссис Шор, что они встречаются в одиннадцать тридцать. Вы рассчитывали, что Арчи Шор расправится с Брюером раньше, чем они придут.

– Ни к какому убийству я отношения не имею, нет, нет, – как заведенный, продолжал бубнить Джонни.

– Разговор у них не получился, Арчи Шор вспылил и пристрелил Брюера. Видимо, в домике он случайно наткнулся на ваш револьвер, а своим, который мы позже нашли в его комнате, не воспользовался, чтобы не наводить на свой след. Но после этого убийства вы оказались в руках Арчи. Он сам вам об этом сказал. Он знал о ваших махинациях, и стал обладателем ключа от шкатулки. Хотя ключ он успел потерять, но знал, где его искать. Видимо, он вам об этом рассказал. И вы сами его нынче вечером искали, мы это заметили. А когда вы вернулись домой, мы ключ нашли.

– Вы ничего не докажете. Я ни в чем не признаюсь.

– Но вы знали, что нужно убрать Арчи Шора, ведь он стал сильнее вас. Он просто смеялся над вами.

– Вы ничего не докажете. Это все высосано из пальца.

– Мы можем доказать все. – Голос Уэйта звучал грозным набатом. Он надеялся на признание, но никогда лишь на него не полагался. Слишком много требовалось времени, чтобы заставить человека признаться. – Шора убили вы. И морально вы виновны в убийстве Брюера, хотя, к сожалению, это вам не поставишь в вину. Слава Богу, мы можем все доказать. Пропажа фонда, который вы растратили...

– Как это случилось? – вмешалась Амелия.

– Биржа, – коротко ответил Уэйт. – Он пытался увеличить капитал.

– Ох, Джонни, Джонни, какой же ты эгоистичный болван! – горько заключила Амелия.

В тихой столовой под портретом старого Роули Хэвиленда стояли Деннис и Дафна. Деннис держал ее в объятиях. Они не говорили о делах. Но мысли Денниса были всецело заняты ими. Он думал о роли главных и загадочных, по его мнению, участников событий – Джонни и Гертруды. Джонни, который оказался способен любовь и дружбу только тогда, когда ему это ничего не стоило. Или Гертруда. Почему она, всегда сыпавшая угрозами в адрес Дафны и Джонни, вдруг решила, что Бена убила Амелия?