Роберт Кемпбелл - Расчудесный Хуливуд

– Но как мне объяснить это? – спросил шериф. -В каких выражениях занести в протокол?

– Вы назовете его человеком, прибывшим в гости и обнаружившим трупы. И напишете, что два детектива из лос-анджелесской полиции попросили выдать его им для допроса по другому делу, возможно связанному со здешним.

– Но предположим…

– А если выяснится, что он имеет какое-то отношение к происшедшему здесь, то мы вернем его вам. И арестуете его вы. Он станет вашей добычей.

Шериф в конце концов согласился, однако потребовал, чтобы его постоянно держали в курсе дела.

– Насчет чего? – спросил Хулиган.

– Насчет всего.

Хулиган, выйдя на террасу, подошел к Канаану и Свистуну. Двое полицейских, встав с двух сторон от предполагаемого задержанного, отконвоировали его по аллее на хайвей. Походил он, правда, не столько на задержанного, сколько на мертвеца. В нем не было ни капли жизни. Он шел между двумя детективами с безразличным видом, уставившись на косую стену дождя, словно та была единственным, что оставалось еще во всем мире. А дождь лил и лил.

Хулиган сел за руль, а Канаан – рядом с ним на пассажирское сиденье. Свистун, сев сзади, сразу же уставился в окно, словно дождь по-прежнему притягивал его. Никто не произнес ни слова.

И вдруг он сказал:

– Вы ее не уберегли. Черт бы вас побрал, вы ее не уберегли!

Двое детективов промолчали.

И всю дорогу до Голливуда проехали молча.

И тут Свистун сказал:

– Я хочу взглянуть, где убили Фэй.

– Не надо, Свистун, – сказал Канаан. – Тебе это совершенно не нужно. Да и ее, наверное, оттуда уже увезли.

– Прошу тебя, Айзек. Сделай одолжение. Стражи у ворот не оказалось, но теперь, после убийства, улица кишмя кишела полицейскими в форме и детективами в штатском. И тротуар возле дома. И крыльцо. И лестница. И все в доме – и гостиная, и кухня. Даже маленькая лестничная площадка перед последним маршем на мансарду.

В спальне девочки занимались своим делом судебно-медицинские и технические эксперты.

Хулигэн, шагнув в дверной проем маленькой мансарды, практически заполнил его своим крупным телом. Он обернулся, почувствовав, что Канаан прикоснулся к его руке.

– Их еще не успели увезти.

Из-за плеча у Хулигана уже выглядывал Свистун. Глаза его казались двумя черными дырами в голом черепе. А вокруг глаз плыли грязные разводы. Их можно было принять за синяки, словно его исколошматили кулаками.

– Впусти его, – сказал Канаан. – Да ладно, пусть полюбуется.

Хулигэн шагнул в сторонку, освобождая вход в мансарду.

Канаан предостерегающе поднял руку.

– Смотри, но не заходи. И не думай прикасаться к ней.

Свистун кивнул. Он очутился в дверном проеме. Полуобнаженная Му лежала на постели, грудь и живот у нее были в ножевых ранах.

Фэй лежала на полу. Лежала на спине – и спереди, на блузке, расплывалось кровавое пятно. Глаза ее были полузакрыты. Казалось, она, едва очнувшись ото сна, смотрит на Свистуна примерно так же, как смотрела на него в то первое утро после разлуки, когда им обоим почудилось, будто все еще может начаться по-новой.

– На руках у нее нет ран, свидетельствующих о том, что она оказывала сопротивление, – сказал Свистун, и голос его прозвучал как доносящийся издалека – очень издалека и сквозь густой туман – крик.

– Нет, – согласился Канаан.

– Выглядит так, что она оцепенела. Даже не попыталась убежать или оказать сопротивление.

– Верно, – сказал Канаан.

– Прошу прощения. Пропустите меня.

Один из экспертов заторопился на выход. Перед этим он положил что-то в свой снабженный переносной морозильной камерой чемоданчик.

– Что это у вас? – спросил Свистун.

– Книжка в мягкой обложке, – ответил эксперт, предварительно посмотрев на Хулигэна и дождавшись от него кивка. – Книга об убийствах в Лягушачьей Яме. Помните, была такая история году в 74-м, в 75-м?

Свистун посмотрел на Канаана.

– И такого сукиного сына выпустили на свободу! Он сидел под замком, а они его выпустили! Сколько же людей надо убить в наши дни, чтобы тебя наконец отправили на электрический стул?

– Но не Фэй. Фэй он не убивал, – кротко напомнил Канаан.

– Да. – Свистун смотрел на найденную на месте преступления книгу. – Но взаимосвязь здесь наличествует.

– Мне кажется, мы нашли сына Фэй, – сказал Канаан. – Мне кажется, он здесь, в городе. Мне кажется, он был тут нынешней ночью.

– Что ты хочешь сказать?

На лестничную площадку поднялся полицейский в форме.

Пока Канаан рассказывал Свистуну о том, как он сам решил подежурить у приюта Святой Магдалины, потому что поста на эту ночь назначено еще не было, и о том, как он решил, что увидел того самого мальчика, фотографию которого показывал ему Свистун, – на протяжении всего этого времени полицейский нашептывал что-то на ухо Хулигэну.

– О Господи, – пробормотал детектив. – Похоже, это никогда не кончится.

– Хочешь участвовать в расследовании, поступи на службу в полицию, – сказал Хулигэн.

– Да не лезь ты к нему, – заметил Канаан.

– Да что за херня тут вообще происходит? Трупы валятся на меня со всех сторон. Детектив из полиции нравов корчит из себя моего напарника. А частный сыщик – которого я с трудом вырвал из лап у шерифа – не отступается от меня ни на шаг и сует нос, куда следует и куда не следует. Да что я, по-вашему, на хер, добрый самаритянин?

– Никто не подозревает тебя в этом, Хулигэн, – сказал Свистун.

– Как ты меня назвал?

– Хулигэн. Это же твоя фамилия, верно?

– Уже тридцать лет никто не называет меня по фамилии. Все зовут меня хулиганом. Никакого уважения. Только от тебя я и дождался уважения.

Канаан повернулся к Свистуну и вопросительно посмотрел на него: интересно, дружок, как это тебе удалось? Неужели именно тебе удалось подольститься к Хулигэну?

Множество патрульных машин скопилось у заброшенного здания, которое Котлета и его дружки считали собственным домом. Полицейский в форме проводил вновь прибывших по первому этажу к двери, выходящей на заваленный мусором внутренний двор.

– А крысы здесь есть? – спросил Хулигэн.

– В огромном количестве, – ответил полицейский. – И они уже поработали над нашим подопечным.

– Но вам не о чем беспокоиться. С тех пор как мы прибыли, они затаились.

Они прошли по мусору на середину двора, где – в жутком состоянии – лежало тело Хогана. Крысы, как выразился полицейский, над ним поработали.

– А кто это?

– Никаких документов. Очередной мальчишка, сбежавший из дому.

– А кто его нашел?

Полицейский мотнул подбородком в угол двора, где сотрудница полиции допрашивала какую-то нищенку из числа тех, что роются на помойках.

– Пришла поискать чего-нибудь. – Полицейский ухмыльнулся. – Вот уж находка так находка.