Роберт Кемпбелл - Волшебник Хуливуда

– И что вы сделали?

– Ну, знаете ли! – Эссекс непринужденно рассмеялся, как будто речь шла о невинной шутке со стороны завсегдатаев бара. – Я оттуда смылся. А что мне еще оставалось? Или прикончить его, или подставиться.

После этого беседа у них пошла совсем развеселая: бывальщина двух многоопытных ветеранов.

И вот они шли по тропе к «Люциферу», оба в масках; причем полицейская бляха Эссекса вызывала веселье у многих, кому эта парочка попадалась на глаза. Свистуна охватило волнение, как будто он очутился на пороге чего-то неведомого. Или, если не ошиблась относительно его мистических способностей Арделла, чего-то родственного.

Они пробрались сквозь толпу возле импровизированных столов с напитками и закусками, подхватили по канапе и по бокалу шампанского. Изрядно потерлись о женщин (или кем бы они на самом деле ни были) в узеньких полосках материи, обнажающих гораздо больше голого тела, чем прячущих его; сами почувствовали на себе нескромные прикосновения невесть откуда взявшихся и непонятно кому принадлежащих рук…

– Сваливать надо отсюда, – выдохнул Эссекс. -Все эти буфера и жопы нас сейчас раздавят.

Решительно орудуя плечами, они проложили себе дорогу из толпы.

– Мы ищем что-то конкретно? – спросил Свистун, когда они оказались в сравнительно безлюдном и, соответственно, безопасном месте.

– Просто даю вам возможность поразвлечься, ответил Эссекс. – Но если тут что-нибудь стрясется…

– А что здесь может стрястись?

– … то позаботьтесь о себе сами, ясно? И ни во что не вмешивайтесь.

– А что здесь может стрястись? – повторил свой вопрос Свистун.

– Может, ничего и не стрясется. Но мы кое о чем слышали. У нас есть осведомители. Сегодня здесь должно состояться некое шоу. ФБР занимается политически подозрительными, а мы – такой публикой, как здешняя. Мы должны все знать. Кто на сцене, кто режиссер, кто директор театра. Чтобы померяться с ними силами.

– И сколько же здесь у вас тайных агентов?

– Ну, не целая армия, это я вам скажу сразу. Хэллоуин мы пасем не больно-то тщательно. И уж сами никаких глупостей затевать не хотим. Нам нужно знать лишь одно: не объявились ли у Сатаны новые служители.

Свистун просто не мог поверить в то, что они рассуждают на эту тему совершенно серьезно. Ну, полусерьезно, но тем не менее.

– И не отходите от меня далеко. А если мы потеряем друг друга в толпе, то встретимся здесь же без четверти двенадцать.

– Я взрослый мальчик, – заметил Свистун.

– Это мне ясно, но ответственность все равно на мне. – Их уже вновь объял поток полуобнаженных тел. – Полночь, вот когда должно начаться шоу. Это час ведьм. Так что смотрите, не опаздывайте.

Эссекс со Свистуном, разойдясь в разные стороны, встретились затем на тропе, под растущей в большой кадке пальмой. Это место избрали для встречи в урочный час и многие другие участники и гости празднества. Прибывшего первым Свистуна уже окружили примерно с полдюжины мужчин и женщин, когда на плечо ему легла тяжелая рука Эссекса. Сержант был явно встревожен.

– Здешние безумства уже начались, – пояснил он.

– А в чем дело?

– На данный момент – шесть трупов. На крыше за ноги повешена проститутка с выпущенными кишками; мертвый младенец, в глаз которому вбит гвоздь, найден в мусорном бачке; молодому гомику из груди вырезали сердце.

Свистун невольно оцепенел. Его охватили самые зловещие предчувствия.

– А что за гомик? – спросил он. Они с Эссексом уже шли в потоке гостей, перетекающем из ресторана в замок. – Имя вы установили?

– Только кличку. Жоржик-моржик. Вы его знали?

– Знал. Я с ним разговаривал всего пару часов назад.

– Вот как? Его нашли в аллее, ближе к стене. – Эссекс посмотрел на Свистуна многозначительно, давая ему понять, что в мире отсутствуют случайные совпадения. Каждое событие так или иначе вписывается в общую паутину причин и следствий. Надо только присматриваться внимательней. – А ведь эти ублюдки еще только входят в раж. Шесть мертвецов – это еще полбеды. Хуже станет после полуночи, когда появятся призраки, вампиры и оборотни.

Они вошли в ворота и двинулись в общей толпе дальше. Люди, на миг и случайно прикасаясь друг к другу, испытывали от этого явное облегчение. В складках руки между большим и указательным пальцем на бледной коже проступал алый рисунок в форме паука.

Алые занавесы оказались раздернуты, явив взглядам воистину сатанинское зрелище. Здесь были пыточные колеса и дыбы с замученными на них детьми, распятые мужчины и женщины, люди, совокупляющиеся со зверями. Все это было музеем восковых фигур, однако сами фигуры были доведены до совершенства. Продвигаясь вперед, подобно стаду, гонимому на убой, человеческая толпа трепетала и обливалась потом. Что за церемония ждет их всех впереди? Или, может быть, собственная смерть? Со всех сторон на людей обрушивались звуки, запахи и визуальные образы. И занимало сейчас людей лишь одно: надо было разобраться в том, что здесь настоящее, а что инсценированное. Живые люди движутся им навстречу или роботы? Или, может быть, это особо изощренные зрительные эффекты?

Свистун почувствовал тяжесть в груди, у него перехватило дыхание. Закрыть глаза ему было страшно, но и без того все эти жуткие образы и картины могли навеки запечатлеться в памяти. А вокруг него шаркало по полу множество ног. И со всех сторон припадала к нему полуобнаженная человеческая плоть.

Вместе с остальными, обоих сыщиков выплеснуло в большой центральный зал, похожий на пиршественную залу старинного замка или главный придел православного собора, попав куда, паства благоговейно погружается в молчание. На мгновение в зале повеяло холодом. На стены, превращенные в экраны, оказались спроецированы сцены ужаса и насилия.

– Ни хрена себе, – пробормотал Эссекс. – А расходы-то у них какие! Вот и получился злоебучий Диснейленд.

Казалось, ему хочется подчеркнуть мнимость и иллюзорность всего происходящего именно потому, что оно вполне могло оказаться вовсе не инсценировкой. Как будто люди и впрямь попали в преддверие ада.

Дженни Миллхолм ждала за небольшой сценой, отделенная от прибывающей в главный зал публики черными кулисами. Исполнитель главной роли в предстоящем спектакле оценивающе поглядывал на нее, понимая, что ему, скорее всего, придется пе-репихнуться с ней на глазах у публики, – с ней и с какой-нибудь из двух Бобби, а может быть, и с Дианой, в зависимости от того, кому какая уготовлена роль. Тот факт, что Диане предстояло открыть черную мессу, означал, что ей нынешней ночью, скорее всего, удастся избежать ненужных соитий. Профессиональные проститутки умеют мастерски уклоняться от бесплатных уступок.