Джон Шеви - Дело Ван Меегерена

«Игроки в карты» (75?62 см) – вторая картина де Хоха, написанная Ван Меегереном, и первое произведение де Хоха в Ницце. Эта картина, законченная в первые месяцы 1939 года, восходит к «Голландскому интерьеру», хранящемуся в музее Метрополитен в Нью-Йорке. Сходство двух картин столь поразительно, что и на этот раз не вызывает сомнений, что «Игроки в карты» и «Голландский интерьер» принадлежат к одной серии, написанной де Хохом.

Отметим, что новая подделка будет пущена в продажу гораздо позже и найдет покупателя лишь в 1941 году. Ее приобретает за 219 000 гульденов (750 000 франков) богатейший промышленник Ван дер Ворм. Сделка будет заключена с помощью нового посредника – Страйбиса, агента по продаже недвижимости в Гааге. Продавец картин Хоогендайк, который уже принимал участие в продаже картины «Христос в Эммаусе», убедит Ван дер Ворма сделать эту покупку.

А теперь вернемся к тому, что произошло в жизни Ван Меегерена с 1939 года.

«Друг мой.

Я оказался в совершенно невероятном положении. В противном случае я не стал бы вам писать, а послал бы вас к черту. Поэтому прежде всего сообщаю вам свои новости».

Так начинается письмо, написанное Ван Меегереном Боону в июле 1939 года. В письме, имеющем очень большое значение, сообщается о новых «открытиях».

«В прошлый понедельник к нам явилась Мавруке с письмами своей дочери, одно из которых имеет для нас важнейшее значение. Дочь писала, что кузен Мавруке Жермен, который живет в своем замке на юге, хочет ее видеть, так как он умирает от рака (ему 86 лет). Мавруке – одна из его наследниц. Далее дочь пишет, что она видела фотографию картины „Христос в Эммаусе“ и хотела бы продать несколько картин из собственной коллекции (мне кажется, я уже говорил вам об этом). Но она вспоминает, что видела когда-то у Жермена, у которого также имеется коллекция того же происхождения, что и коллекция ее отца (то есть приобретенная в качестве приданого жены), похожую картину на библейскую тему, но гораздо большего размера и с большим числом изображенных на ней фигур святых. Во вторник я отправился на место вместе с Мавруке. Мы провели в поисках два дня, не найдя никаких святых; все картины относились к более поздним эпохам. Как вдруг в субботу один из домашних слуг сообщает нам, что на чердаке лежит несколько свернутых полотен.

Там мы и обнаружили одно полотно, представляющее собой самое прекрасное и самое значительное творение, которое когда-либо было создано. Это „Тайная вечеря“, написанная Яном, но гораздо больших размеров и более прекрасная, чем хранящаяся в Роттердаме („Христос в Эммаусе“). Она потрясает своей сдержанной и полной драматизма композицией, более величественной, чем во всех других его картинах. Возможно, что это его последняя вещь, и она подписана на специально оставленном для этого свободном уголке стола (размеры приблизительно 2,70?1,50 м).

После того как мы вновь свернули полотно, мы отправились, как двое безумцев, бродить в горы. Что делать?

Это полотно по меньшей мере… (здесь одно слово зачеркнуто и ничем не заменено). Мне кажется почти невозможным продать его, хотя оно в столь же совершенном состоянии, как в момент своего рождения. Оно не подвергалось реставрации и сохранилось в абсолютно нетронутом виде, даже без рамы и подрамника. Я очень сожалел, что должен был вернуть его на место, что и сделал после долгих колебаний.

Представьте себе бесконечно грустного Христа, устремившего взгляд своих полуприкрытых глаз куда-то вдаль, поверх кубка с вином. Образ святого Иоанна весь пронизан тихой меланхолией, а святой Петр… Нет, это невозможно описать словами. Это целая симфония невероятной красоты, которую никогда раньше не удавалось создать ни Леонардо, ни Рембрандту, ни Веласкесу, ни любому другому мастеру, писавшему „Тайную вечерю“».

Эта «Тайная вечеря», написанная Ван Меегереном в 1939 году, так и не станет известна широкой публике при жизни автора. Целый ряд причин, вызванных историческими событиями, отодвинет осуществление этого замысла. С первых же дней объявления войны д-р Боон исчез в буквальном смысле этого слова, не оставив никакого адреса (он опасался прихода немецких войск и покинул Европу; с тех пор никто никогда не видел его).

Вышеприведенное письмо Ван Меегерена так и останется без ответа, тем более что через шесть недель после того, как оно было написано, Ван Меегерен со своей женой покидают Ниццу и возвращаются в Голландию. Война окончательно отрезает его от виллы на Средиземном побережье, где остались многие его картины и «вещественные доказательства», в частности «Тайная вечеря», которая будет обнаружена лишь в 1948 году.

Когда он возвращается в Голландию, отнюдь не оказывается без средств. Капитал, оставшийся от продажи «Христа в Эммаусе» и «Любителей выпить», позволяет ему расходовать ежемесячно 600 000 франков. (Не следует при этом забывать, что уровень стоимости жизни в те времена был в 50 раз ниже, чем сегодня). Итак, Йо и Хан продолжают вести разгульный и расточительный образ жизни; Ван Меегерен переходит все границы в своем неумеренном пристрастии к алкоголю и даже начинает пробовать морфий.

В Голландии супруги остановились вначале в гостинице. Начинается 1940 год, и они уже не могут вернуться во Францию. Военные действия затягиваются, и Ван Меегерен решается купить дом в Голландии. Он находит недалеко от Амстердама в живописных окрестностях деревни Лорен большое поместье, где оборудует свою новую мастерскую-лабораторию. В нее художник также вкладывает много денег, но у него еще есть в запасе картина «Игроки в карты», которую он сумел вывезти с собой (и которая, как мы уже знаем, найдет покупателя год спустя). Но он не счел нужным вывезти из Ниццы полотно, которое так расхваливал в письме Боону, возможно, именно потому, что понимал, что эта «Тайная вечеря» не совсем соответствует тем восторженным отзывам, которые он дал о ней в письме. И он задумывает написать другую «Тайную вечерю».

Как только его лаборатория в Лорене была оборудована, он начинает писать «Искупителя» – небольшое полотно (48?30 см), которое представляет собой поясной портрет и задумано, судя по всему, как предварительный этюд к более крупной вермеровской композиции. Это полотно позволяет ему опробовать новую печь. И хотя с точки зрения имитации ее возраста картина получается не менее совершенной, она все же отличается от прежних его работ. В самом деле, она представляет собой «пробу кисти» перед созданием новой «Тайной вечери». На этой подделке, к которой Ван Меегерен приступит сразу же после завершения своего этюда, лицо Христа будет почти идентично лицу «Искупителя» (главное различие между упомянутыми двумя «портретами» заключается в том, что на второй картине ярче освещение). Для продажи «Искупителя» фальсификатор использует, как и в случае с «Игроками в карты», все того же Страйбиса.