Владимир Печенкин - «Мустанг» против «Коломбины», или Провинциальная мафийка

– Слушай, старлей, почему русские женщины себя не уважают, плохие слова говорят? У нас на Кавказе за это муж или отец нагайкой бил бы и правильно бы делал.

– Сам же ты земляков убеждал, что самосуд нельзя применять. Рассказывай дальше.

Дальше получилось так. Асхат не мог больше ждать. Из фойе уже слышался звонок. Ольга хорошая женщина, но ему все же вообразилось пакостное… Он побежал звонить из телефонной будки в женское общежитие. Дежурная ответила, что у них тут сотня разных Ольг, за всеми бегать к телефону звать лакеев нету. И трубку бросила. Асхат совсем расстроился, билеты порвал, пошел на стоянку такси ловить, в женское общежитие ехать.

Когда очень надо, такси не найти. Но вдруг «Жигуль» подрулил, водитель Асхату рукой махнул: подойди, мол.

– Чего тебе? – спросил Асхат.

– Привет.

– Ну, привет. Дальше что?

– Садись, дело есть.

– Какое дело?

– Поговорить надо. Садись, не бойся.

– Я не боюсь. На Пихтовую улицу подбросишь? Тут недалеко.

– Можно и на Пихтовую.

Водителя этого Асхат никогда не видел. Лет под тридцать на вид, крепкий, спортивный такой, и лицо крепкое, без особых примет, как говорится в протоколах. Разве что нос как будто длинноват.

– Нос длинный? А кличку не слышал? «Жигуль» какого цвета? Номер не помнишь? – закидал вопросами Мельников.

– Цвет серый. Номер – сперва ни к чему было, потом не до того было. Одет в куртку коричневую, перчатки кожаные… Ты, старлей, его знаешь?

– Нет, но хотел бы познакомиться. Продолжай, Асхат.

От «России» выехали на улицу Дзержинского, свернули на Ударную.

– Зачем сюда поехал, направо надо, – сказал Асхат.

– Там «кирпич», проезд закрыт.

Водитель лихой: на оживленной улице скорость держит за восемьдесят.

– Чего сказать хотел, говори.

– Успеется.

– Слушай, куда едем? Вон там Пихтовая, направо надо.

– Успеется. Не дергайся!

Стало ясно: лихач что-то задумал. Но Асхат не испугался. Еще с армии знал кое-какие приемы, реакция неплохая, чего бояться? И какие могут быть недоразумения у миролюбивого Асхата с мужиком, которого в первый раз видит? Если у него просто так кулаки чешутся, то и у Асхата настроение подходящее. Или… или как раз из-за этого носатика и не пришла Ольга к «России»? Ладно, поглядим, что дальше будет. Больше Асхат ничего спрашивать не станет.

Миновали последние пятиэтажки довоенной постройки, девятиэтажные новейшие коробки, блоки гаражей. Кончилась улица, впереди тракт меж березовых стволов. Почти стемнело, водитель включил фары.

– Ты можешь сказать, куда едем, зачем едем? – не утерпел Асхат.

Водитель покосился на него с ухмылкой. Круто вывернул руль влево, свет фар скользнул по голому придорожному подросту, запрыгал, закачался по ухабистой лесной колее. Минуты три машину валяло с боку на бок, пока не выбрались на лесную поляну. Скрипнули тормоза.

– Приехали, – сказал водитель. – Что, струхнул, сексот? Выходи.

Асхат был уверен, что, если предстоит драка – а иначе зачем было сюда мчаться, – он справится с этим типом, хоть тот и спортивный, коренастый. Только объяснил бы для начала, с какого угару драться.

– Так ты куда звонил?

– Куда надо, туда и звонил. Твое какое дело?

– Мое дело. В легавку ты звонил, сука. На кого ментам капал? Колись, гад, покуда с тобой еще говорю, а то отсюда не уйдешь, понял?

– Не уйду, так уеду, на твоем «Жигуле» тебя в больницу доставлю.

– Но-о? Рисковый ты фраер. Гляди не ошибись, тут не скоро тебя найдут.

Асхат хотел ответить, что, мол, если драться, так начинай. Но от тракта послышался звук двигателя, приблизился, свет фар полоснул по веткам кустов, и на поляну, скрипя и фыркая, выполз «Москвич», тормознул метрах в шести. Фары погасли. Вылезли двое. Молча медленно пошли к Асхату. Возле «Москвича» смутно маячили еще две фигуры, вроде женские. Ага, вот в чем причина! Ольга ни при чем! Несмотря на угрожающую обстановку, стало на сердце веселее: Ольга ни при чем!

– Слушай, погоди, давай разберемся, – поднял Асхат ладони, пятясь.

– Эй, вы, стопори, – сказал водитель. Один остановился, но второй, мелкий, плюгавый, как подросток, подскочил и ударил в лицо. Асхат отпрянул, в спину уперлись ветки кустарника. Когда против тебя трое, надо успеть ударить… Плюгавый от летел в сторону…

Свалили, пинали, матерясь и грозя убить. Водитель «Жигуля» наблюдал. Только когда Асхат изловчился подняться и двинуть в скулу плюгавого, так что тот взвизгнул по-собачьи, водитель дал подножку, и те двое еще азартнее принялись месить лежачего.

– Все, кончайте.

Облило жутью: меня кончать?!

– Хватит, сказано вам!

Еще пинок, матерок – и шаги прочь. Голос водителя:

– Ну, ты понял? Еще сексотничать будешь, пришьем, суку! Полежи, подумай.

Включились фары, завелись двигатели, рванулся с места «Жигуль», заскрипел следом «Москвич». Дверца его приоткрылась, женский голос выкрикнул глумливо:

– Иностранец, ты зас…

Уехали. В тот вечер Асхат был одет в теплую куртку, в шерстяной свитер, думал после кино постоять у дверей женского общежития. В таких случаях он набрасывал куртку на плечи Ольге, ей это очень, кажется, нравилось. Через толстую одежду удары не причинили переломов, сильных ушибов, синяками отделался Асхат да разбитым носом. Утерся снегом, похромал на тракт. Запоздалый мотоциклист довез его до города. В вестибюле общежития рядом с бабкой-вахтершей сидела Ольга, его ждала, тревожилась. Оказывается, не вышла на работу ее сменщица в цехе, оттого и к «России» не пришла Ольга. Все просто. А последствия сложные.

Вахтерша в порядке исключения позволила Ольге пройти в комнату, и от ее забот, от ее рук, гладивших синяки медным пятаком, стало легче. Даже решил было Асхат послушаться Ольги, не заявлять, не связываться в подонками. Но…

– Слушай, я не свяжусь, ты не свяжешься, все не станут связываться – что будет? Страшно жить будет! Тогда и в лес не повезут, при людях буду убивать, грабить, мучить! Найди их, пожалуйста, старший лейтенант! Серые «Жигули», модель шестерка. Номер смотреть не догадался, ишак я глупый, на силу свою надеялся, не думал, что их четверо будет. Почему говорю – четверо? В «Москвичонке» с девками вроде еще кто-то сидел. Нет, не видел. Но кто-то «Москвича» вел! Двое, которые били, от них сильно водкой пахло, девки вряд ли права имеют. Которые били, тех узнать могу, девок тоже. И водителя, у которого нос… Старлей, давай поедем вечером к «России», девки там часто вертятся, там настоящая мафия водкой торгует, почему милиция их не пресекает? С рабочего человека дерут три кожи… нет, шкуры, да?

Когда Мамедов ушел, Мельников еще раз перечитал показания. Поморщился, повздыхал. И за телефон:

– Костя, привет. Ты как распланировал вечер?