Наташа Купер - Ползучий плющ

— Я все равно не понимаю, каким образом.

— Не надо на меня злиться, Триш, — сказал он, наблюдая за ней так, словно она была опасной и плохо отлаженной машиной, которая в любой момент может взорваться. — Глупо игнорировать факты. Во-первых, она ото всех это скрывала.

— Кроме тебя. Как тебе удалось добиться признания?

— Это моя работа, Триш. С первой минуты мне стало ясно, что девушку что-то тяготит и она жаждет сделать признание. Я решил, что лучше мне узнать, в чем тут дело, прежде чем этим займется полиция. Даже они в конце концов до этого доходят. Я дал ей понять, что целиком на ее стороне, что бы она ни сделала, и что все сказанное ею останется тайной. Я не уверен, поверила ли она мне, но выложила все о своих приступах, бедняжка. — Он минуту помолчал, а потом добавил: — Ты была права, Триш — она абсолютно одинока.

— Я знаю. — Она посмотрела на него и поняла, какое успокаивающее действие он мог оказать на Ники — такой большой и такой теплый, когда хотел таковым быть. — Но почему эпилепсия Ники заставляет тебя думать, будто она что-то сделала с Шарлоттой?

— Я не думаю, что она сделала что-то намеренно. Мог произойти несчастный случай. Я еще толком не изучил вопрос, но, насколько мне известно, когда у больного случается приступ grand mal, [10] Эпилепсия (фр.). все тело цепенеет и человек колодой валится на землю. Очень часто больные наносят себе травмы — рассекают кожу на голове, сильно расшибаются и тому подобное, а это означает, что они могут нанести травму тому, кто случайно окажется рядом.

— А! Теперь понятно. А у Ники в субботу был приступ?

— Она клянется, что нет. Вообще-то она уверяет, что почти им не подвержена, их у нее не было уже более пяти лет. Но она может и лгать. Она показалась мне достаточно напуганной для этого.

— Но могла ли она причинить девочке серьезный вред даже во время припадка? Она ведь такая миниатюрная.

— Думаю, что это возможно: Шарлотта могла удариться головой и сломать, например, шею. Или задохнуться. Есть множество вариантов, как это могло случиться.

— Хорошо. Скажем, у нее действительно был приступ и она ранила Шарлотту — убила ее, — что дальше? — Триш вспомнила странную, зеленоватую бледность Ники в воскресенье и задумалась, не такой ли вид бывает у человека через сутки после серьезного припадка. — Она должна была каким-то образом избавиться от тела. О боже!

— Что такое, Триш?

— Коляска! Кукольная коляска, которую полиция забрала в воскресенье. Я о ней забыла. Значит, вот как, по их мнению, она вывезла тело из дома?

Уставившись на стену, Триш попыталась припомнить размеры коляски и прикинуть, войдет ли в нее тело ребенка. Только думая о таких простых вещах, как размеры коляски, она могла отогнать мелькавший перед ней образ умирающей Шарлотты и мысли о том, что та чувствовала.

— Судя по их вопросам, да, — сказал Джордж, не подозревая о том, как терзает Триш ее воображение. — Они считают, что Ники положила тело в коляску и прикатила ее в парк, где постаралась, чтобы ее запомнило побольше потенциальных свидетелей, после чего притворилась, что обнаружила исчезновение Шарлотты. Далее полицейский сценарий вступает в противоречие со всем, что упорно утверждает Ники. Она как безумная бегала по парку, толкая перед собой коляску.

Триш вспомнила все, что видела или слышала про Ники, и попыталась извлечь из этого что-нибудь — что угодно, — что опровергло бы предположение Джорджа. Ей так этого хотелось!

— А как же камеры наблюдения? В этом районе Лондона их, наверное, миллионы. Разве полиция не просмотрела записи? Должна найтись хоть одна, где можно увидеть Ники, идущую в парк с живой Шарлоттой. Это сразу же разбило бы данную теорию.

— Разбило бы. Но, к несчастью, на обычном маршруте Ники и Шарлотты от дома до парка нет ни одной камеры. Хотя есть запись, где Ники уже позже бегает по парку с коляской, а вот пленки, зафиксировавшей ее появление в парке с Шарлоттой или без нее, нет.

— Черт.

— Вот именно. И это создает большие сложности.

— Но послушай, я не могу поверить, что Ники придумала такой умный — нет, не умный, — хитрый способ избавиться от тела. Я не хочу сказать, что она глупа, но она показалась мне простоватой для подобного спектакля.

— Она могла действовать по чьему-либо сценарию, Триш, и… он убедил ее, что стоит рискнуть.

— Ты говоришь о Роберте Хите?

— По всему, что я читал об этом деле, и по тому, что стояло за вопросами, которые задавала Ники полиция, он кажется наиболее подозрительным. Ты должна достаточно хорошо его знать, Триш. Как по-твоему, мог он придумать такой план?

— С легкостью. Но так ли это? Я все думаю, нет ли у них с Ники романа, но даже если и так, я совсем не уверена, что он стал бы защищать ее после убийства Шарлотты, даже случайного, во время эпилептического припадка.

— Есть другие причины, по которым он может в этом участвовать и которые не связаны с эпилепсией Ники.

— Ох! Давай выкладывай.

— Под половицей в комнате Ники полиция нашла некоторое количество порнографических журналов.

— Что?! - От изумления Триш взвизгнула, как щенок, которому тяжелым башмаком отдавили лапу. — В это невозможно поверить. Что за порнография?

— Весьма неприятная. — Джордж взял с пола кружку и сделал глоток чаю. — В основном с участием и взрослых, и детей. Ты, как и я, прекрасно знаешь, о чем я говорю. И для полного «счастья», там найдено много фотографий обнаженной Шарлотты Уэблок. Ники говорит, что все фотографируют своих детей в таком виде в ванне или на пляже и что она никогда в жизни не видела этих журналов… но…

— Это говорит она, — без труда закончила предложение Триш.

— Вот именно! Поэтому я и заинтересовался, когда ты вроде бы упомянула, что Ники разговаривала с тобой о педофилии.

— А, понятно, — рассеянно отозвалась Триш, вспомнив нелепое предположение Роберта, что полиция пытается подтасовать улики против Ники. — Журналы могли ей подложить?

— Могли. Но мне кажется более вероятным, что Роберт убедил девушку спрятать их для него или, что вполне понятно, спрятал их там без ее ведома, потому что вряд ли кто-то стал бы искать журналы у нее.

— Что означает: он возбуждается при мысли о сексе с детьми и мог попробовать что-нибудь такое с Шарлоттой.

— Совершенно верно, — сказал Джордж, вид у него был измученный, и у Триш не лучше. — Если они все же принадлежат ему. Мы этого не знаем.

Триш рассказала о снах про червяков, с грустью добавив:

— Думаешь, она именно об этом пыталась рассказать мне в тот вечер?

— Этого нельзя исключить, не так ли?

— А я подшучивала над ней и сказала, что она все придумывает и что бояться нечего. О боже! Если это правда, я же могла помочь ей, Джордж! Могла, но не сделала этого.