Питер Бенчли - Челюсти

— Да, именно его.

— Восемьдесят центов. В кредит или наличными?

— Наличными.

Я не хочу, чтобы вы занимались писаниной из-за каких-то восьмидесяти центов.

— Мне приходится записывать в кредит и меньшую сумму, — заметил Моррис. — Я мог бы вам многое порассказать. — Они прошли по узкому магазину к кассе, и, выбивая чек, Моррис сказал:

— Многие обеспокоены этой историей с акулой.

— Я знаю. Их можно понять.

— Они считают, что пляжи надо снова открыть.

— Ну, я…

— На мой взгляд, головы у этих людей набиты соломой. Я уверен: Мартин поступает правильно.

— Я рада это слышать, Альберт.

— Может быть, этот новый парень поможет нам выпутаться.

— Какой парень?

— Специалист по рыбам из Массачусетса.

— Ах да. Я слышала, что он в городе.

— Более того, он здесь.

Эллен огляделась вокруг, но никого не увидела.

— Где это здесь?

— Внизу, в подвале. Это ему нужны крепительные утки.

Эллен услышала шаги по лестнице. Она обернулась и увидела Хупера. Ее вдруг охватило такое сильное волнение, точно перед ней предстал возлюбленный, которого она не видела много лет. Она не была знакома с ним, и в то же время в нем было что-то очень знакомое.

— Я нашел их, — сказал Хупер, в руках у него были две большие крепительные утки из нержавеющей стали. Он подошел к стойке, вежливо улыбнулся Эллен. — Эти вполне подойдут, — сказал он Моррису, положил товар на прилавок и протянул двадцать долларов.

Эллен смотрела на Хупера, пытаясь вспомнить, кого он ей напоминает. Она надеялась, что Альберт Моррис познакомит их, но он, похоже, не собирался этого делать.

— Извините, — обратилась она к Хуперу, — но мне нужно спросить вас кое о чем.

Хупер взглянул на нее и снова улыбнулся — приятная дружелюбная улыбка, от которой смягчились резкие черты лица, а его светло-голубые глаза засветились.

— Пожалуйста, — сказал он. — Спрашивайте.

— Вы случайно не родственник Дэвида Хупера?

— Он мой старший брат. Вы знаете Дэвида?

— Да, — сказала Эллен. — Вернее, знала. Он ухаживал за мной когда-то давным-давно. Я Эллен Броди. А раньше меня звали Эллен Шеперд. Я имею в виду те времена.

— О, конечно. Я помню вас.

— Не может быть.

— Помню.

Я не шучу. И докажу вам это. Дайте подумать… Прическа у вас тогда была, как у пажа. И вы всегда носили браслет с брелоками. Я помню один большой брелок с изображением Эйфелевой башни. И вы часто напевали одну песню… как она называлась? «Шибум» или что-то в этом роде. Верно?

Эллен рассмеялась.

— С ума сойти, ну и память у вас. Я уже забыла эту песню.

— Поразительно, какие мелочи производят на ребят впечатление. Вы встречались с Дэвидом сколько… два года?

— Два лета, — сказала Эллен. — Это было чудесное время.

— Вы помните меня?

— Смутно. Помню только, что у Дэвида был младший брат. Вам, вероятно, было тогда лет девять или десять.

— Около того. Дэвид на десять лет старше меня. Еще я помню: все звали меня Мэт, как будто бы я был взрослым, — и мне это очень нравилось. А вы называли меня Мэтью. Вы говорили, что Мэтью звучит благороднее. Я, наверно, был влюблен в вас.

— В самом деле? — Эллен покраснела, а Альберт Моррис засмеялся.

— Я влюблялся во всех девушек, с которыми встречался Дэвид, — сказал Хупер.

— Не может быть!

Моррис протянул Хуперу сдачу, а Хупер сказал Эллен:

— Я еду в порт. Подвезти вас?

— Спасибо. Я на машине. — Она поблагодарила Морриса и направилась к выходу. Хупер последовал за ней. — Так, значит, вы теперь ученый? — спросила она, когда они вышли на улицу.

— По воле случая. Я начал было специализироваться в английском языке. Но потом прослушал курс по морской биологии, просто так, ради любопытства и — попался на крючок.

— Это вас океан так увлек?

— И да и нет. На океане я всегда был помешан. Когда мне было лет двенадцать или тринадцать, для меня не было большего удовольствия, как, захватив спальный мешок, отправиться на пляж и там всю ночь лежать на песке, слушать шум волн и думать о том, откуда они пришли и сколько всего повидали на своем пути. А крючок, на который я попался в колледже, — это рыбы, а если говорить точнее — акулы.

Эллен рассмеялась:

— В них разве можно влюбиться? Какой ужас! Это все равно что питать страсть к крысам.

— Многие так думают, — заметил Хупер. — Но эти люди ошибаются. У акулы есть все, что может привести в восторг ученого. Они красивы, боже, как они красивы! Акула — это невероятно четкий, удивительно отлаженный механизм. Они грациозны, как птицы, и непостижимо загадочны, как и любое другое существо на земле. Никто не знает, сколько они живут и каким инстинктам — за исключением голода — подчиняются. Существует более двухсот пятидесяти разновидностей акул, и как сильно отличаются друг от друга! Бывает, что ученый всю свою жизнь бьется над разгадкой тайны акулы, он уже готов сделать какие-то определенные обоснованные выводы, но тут какой-нибудь новый факт сводит на нет всю его прежнюю работу. В течение двух тысячелетий люди пытались найти эффективное средство, которое отпугивало бы акул. Но так ничего и не нашли. — Он замолчал, взглянул на Эллен и улыбнулся. — Извините. Я не собирался читать лекцию. Я просто одержимый, как вы, очевидно, могли убедиться.

— А вы, очевидно, могли убедиться, — сказала Эллен, — что я в этом деле профан. Вы учились в Йельском университете?

— Конечно. Где же еще? Кроме моего дяди, которого исключили из геологического колледжа в Андовере, и он закончил обучение не то в Майами, не то в Огайо, все мужчины нашей семьи, на протяжении четырех поколений, учились в Йельском университете. Потом я поступил в аспирантуру при университете во Флориде. А затем два года гонялся за акулами по всему свету.

— Это, наверно, было интересно?

— Непередаваемое блаженство. Все равно что алкоголика пустить на винокуренный завод. Я изучал акул в Красном море и нырял за ними у берегов Австралии. Чем больше я узнавал о них, тем больше понимал, что я ничего о них не знаю.

— Вы ныряли за ними?

Хупер кивнул.

— Главным образом в клетке, но случалось, и без нее. Я догадываюсь, о чем вы думаете. Многие считают, моя мать, например, что я ищу смерти. Но если вы знаете свое дело, то вы себя почти не подвергаете опасности.

— Вы, должно быть, крупнейший в мире специалист по акулам.

— Не думаю, — рассмеялся Хупер, — но, хотел бы им стать. Я не участвовал только в одной экспедиции, и чего бы я только не отдал, чтобы в ней участвовать. Это экспедиция Питера Гимбела. Они все засняли на кинопленку, о такой экспедиции можно только мечтать. Они находились в воде с двумя гигантскими белыми, это тот же вид, что и у вас.

— Я так рада, что вы не участвовали в той экспедиции, — сказала Эллен. — Вам наверняка захотелось бы взглянуть на мир из пасти одной из этих акул. Но расскажите мне о Дэвиде. Как он?