Хеннинг Манкелль - На шаг сзади

Сунделиус слушал его не шевелясь, с чашкой кофе на полпути ко рту. Когда Валландер закончил, он медленно поставил чашку на блюдце.

– У вас ненадежные источники, – сказал он. – Это неверно.

– Что неверно? В каком смысле?

– Во всех смыслах. У Калле не было романа с этой женщиной.

– Они скрывали свой роман от всех окружающих.

– Нечего было скрывать. Никакого романа не было.

Сунделиус явно был убежден в своей правоте. Но в его словах проскальзывало что-то еще. Валландер поначалу не понял, что это. Потом понял – волнение. Сунделиус был взволнован, но старался этого не показывать. Однако Валландер заметил.

– Позвольте мне пояснить очень важное обстоятельство, – сказал Валландер. – Никто из его сотрудников, ни я и никто другой, ничего не знали об этой женщине, занимающей, судя по всему, немалое место в его жизни. Ее знал только один человек.

– Кто?

– Пока не могу сказать.

Сунделиус посмотрел на Валландера – взгляд его странным образом сделался одновременно сосредоточенным и отсутствующим. Валландер был совершенно уверен – Сунделиус нервничает.

– Давайте оставим пока в покое эту незнакомку, – сказал Валландер. – Как вы встретились?

Сунделиуса словно подменили. Теперь он отвечал неохотно, то и дело запинаясь. Валландер догадывался, что он затронул болезненную для Сунделиуса тему.

– Мы встретились… у общих друзей. В Мальмё.

– И об этом есть запись в вашем дневнике?

– Я с трудом понимаю, какой интерес для полиции представляет, какие записи у меня в дневнике есть, а каких нет.

Ощетинился, подумал Валландер. Фотография неизвестной женщины все изменила. Он осторожно двинулся дальше.

– После этого вы начали общаться?

Сунделиус, по-видимому, понял, что его неожиданная агрессивность не прошла незамеченной. Теперь он был, как и в начале разговора, само дружелюбие. Но Валландера не оставляло чувство, что Сунделиусу трудно сосредоточиться на разговоре – мысли его были где-то далеко.

– Мы вместе наблюдали ночное небо. Иногда. Вот и все.

– Где?

– Чаще всего за городом. Там, где небо действительно темное, особенно осенью. Например, в Фюледалене.

Валландер на секунду задумался.

– Когда я первый раз вам позвонил, – сказал он после паузы, – вы были удивлены, что я этого не сделал раньше. Вы сказали, что это довольно странно, поскольку у Калле было не так много близких друзей. Вы были одним из них?

– Я прекрасно помню, что я сказал.

– Но сейчас вы описываете вашу дружбу по-другому. Вы только иногда наблюдали ночное небо. И все?

– Ни он, ни я в душу друг другу не лезли.

– Просто мне трудно представить, что это можно назвать близкой дружбой.

– И все же это было именно так.

Ну нет, подумал Валландер. Именно так не было. А как было – я пока не знаю.

– Когда вы виделись в последний раз?

– В середине июля. Шестнадцатого, если точнее.

– Смотрели на звезды?

– Мы ездили в Эстерлен. Ночь была очень ясной. Хотя лето – не лучшее время для астрономии.

– Как он держался?

Сунделиус склонил голову набок:

– Не понял вопроса.

– Он был таким, как всегда? Не говорил ничего необычного?

– Совершенно как всегда. К тому же напомню: на звезды обычно смотрят молча. Мы, во всяком случае, придерживались такого правила.

– А после?

– После мы не виделись.

– Вы договорились встретиться?

– Он сказал, что уезжает на несколько дней, к тому же, мол, у него очень много дел. Мы должны были созвониться в начале августа, когда он уйдет в отпуск.

Валландер насторожился. Через три дня после этого разговора Сведберг уезжает на Бернсё. То, что сказал Сунделиус, подтверждает, что Сведберг уже тогда, шестнадцатого июля, знал, что поедет на остров. К тому же Сведберг заявляет Сунделиусу, что у него много дел и что уходит в отпуск в начале августа – в то время, как уже несколько дней находится в отпуске.

Сведберг врет, подумал Валландер. Сунделиусу, близкому приятелю, он не говорит, что в отпуске. Нам он не говорит, что ведет следствие. Первый раз за все время Валландер почувствовал, что где-то рядом верный путь. Но где – пока неизвестно.

Сведберг привирал Сунделиусу, тот, в свою очередь, привирает Валландеру. Но где-то же должна быть правда. Вот только как до нее добраться?

Валландер поблагодарил Сунделиуса за кофе. Тот проводил его до дверей.

– Мы наверняка еще встретимся, – сказал Валландер на прощанье.

Сунделиус уже полностью овладел собой:

– Я был бы очень благодарен, если бы вы заранее указывали время визита.

Валландер пообещал непременно поставить его в известность, прошел немного по Ведергренду и сел на скамейку около кафе «Водяной конь». В пруду плавали утки. Прокрутив в голове весь разговор, Валландер отметил в нем два критических момента: первый, когда Валландер показал Сунделиусу фото Луизы, и второй, когда он понял, что собеседник лжет. Начнем с фотографии. Из равновесия Сунделиуса вывел не сам снимок, а то, что он, Валландер, сказал по поводу десятилетнего тайного романа.

Может быть, все проще простого, подумал он. Может быть, речь идет не об одном романе, а о двух? Может быть, у Сведберга с Сунделиусом тоже были некие отношения? Что иногда возникавшие разговоры о гомосексуальных наклонностях Сведберга все же имели под собой основания? Валландер набрал в горсть гравия и чуть разжал пальцы. Мелкие камушки заструились на землю. Сомнительно. Фотография женщины… к тому же Стуре Бьорклунд говорил очень уверенно. У Сведберга с Луизой были долгие и прочные отношения. В связи с этим, разумеется, возникает еще один вопрос – почему Бьорклунд знал о ее существовании, а все остальные даже и не подозревали? Он отряхнул руки и встал. Вспомнил про рецепт в кармане и двинулся в аптеку. Пришлось немного подождать, прежде чем он получил выписанное Йоранссоном лекарство. Потом поспешил в полицию – доставая рецепт, он обнаружил, что мобильник все это время был выключен. Он прибавил шагу. Все равно разговор с Сунделиусом был очень полезен. Не то чтобы он внес какую-то ясность, но зато открыл какой-то новый, пока еще неизвестный им пласт.

Эбба сказала, что его заспрашивались. Он попросил ее пригласить всех на совещание через полчаса. По пути в кабинет он наткнулся на Ханссона.

– Я тебя искал, – сказал тот. – Пришли кое-какие результаты из Лунда.

– Дают медики дату?

– Похоже, да.

– Пошли поглядим.

Они направились в кабинет Ханссона. По пути он с удивлением заметил, что таблички с именем Сведберга на двери его бывшего кабинета уже нет. Удивление быстро перешло в раздражение.

– Кто распорядился снять табличку?

– Понятия не имею.

– Могли бы дождаться похорон.

– Похороны во вторник, – сказал Ханссон. – Лиза сказала, что приедет министр юстиции.