Хеннинг Манкелль - На шаг сзади

Наконец они добрались до главного, ради чего Валландер и пришел, – что произошло одиннадцать лет назад.

– Мне не нужны детали, – сказал Валландер. – Я хочу узнать только одно – как вы думаете, почему Сведберг отказал вам в возбуждении уголовного дела?

– Он сказал, что нет доказательств. Чушь собачья.

– Мотив отказа мы знаем, можете не повторять. Мне важно другое: не чем он мотивировал свой отказ, а что им двигало. Почему он вам отказал?

– Потому что он был идиотом.

Валландер был готов к неприятным ответам, поскольку в глубине души понимал: Стрид в чем-то прав. Поведение Сведберга было по меньшей мере странным, и Валландер хотел во что бы то ни стало понять, чем оно было вызвано.

– Идиотом Сведберг не был, – сказал он. – Значит, его действиям должно найтись объяснение. Вы раньше встречались со Сведбергом?

– С чего бы?

– Отвечайте на вопрос, – сухо сказал Валландер.

– Никогда я его раньше не встречал.

– У вас были какие-нибудь проблемы с правоохранительными органами?

– Нет.

Слишком уж быстро ответил, подумал Валландер. Настолько быстро, что наверняка солгал. Он решил зацепиться за эту ложь.

– Я хочу слышать правду, – сказал он. – За дачу ложных показаний свидетель несет уголовную ответственность.

Стрид не стал спорить.

– Ладно, – сказал он. – В шестидесятые годы я подрабатывал продажей машин. Тогда был небольшой скандал – одна из машин оказалась угнанной. Ничего другого не было.

На этот раз Валландер ему поверил.

– Мог ли Сведберг при каких-то обстоятельствах встречаться с вашим братом?

– Еще бы! Того постоянно задерживали за пьянство.

– У вас не было чувства, что в этом все дело? Что у Сведберга какие-то дела с вашим братом?

– У меня тогда было одно чувство. – Стрид постучал пальцами по передним зубам. – Вот здесь. Два выбитых зуба.

– Я понимаю, что это было больно. Но сейчас мы говорим о вашем брате. И о Сведберге. Брат никогда до этого о нем не говорил?

– Никогда. Я бы запомнил.

– Ваш брат преступал закон?

– Наверняка. Хотя никогда не попадался. Только за пьянство.

Похоже, Стрид говорит правду. Он и в самом деле не знает, что могло связывать Сведберга с его братом. Если их что-то вообще связывало. Это бессмысленно, решил он. Все равно что биться о стенку лбом. Надо искать другой путь.

Он решил закончить бесполезный разговор. Лучше немедленно поговорить с Рут Лундин.

– Вы думаете, вдова сейчас дома?

– А где ей еще быть? Не могу, правда, гарантировать, что она трезва.

Валландер встал – хотелось как можно скорее уйти из этой душной и неряшливой квартиры.

– Значит, я был прав, – сказал Стрид, провожая его к двери.

– В чем?

– Что Сведберг был идиотом. Другого объяснения его поведению нет и быть не может.

Валландер резко повернулся и указательным пальцем чуть не ткнул Стрида в грудь.

– Сведберга убили, – сказал он. – Из дробовика. С близкого расстояния выстрелили прямо в лицо. Сведберг был замечательным полицейским. Он день и ночь работал, чтобы такие, как вы, жили спокойно. Не знаю, что произошло одиннадцать лет назад, но твердо знаю две вещи: он был хорошим полицейским, и он был моим другом.

Стрид промолчал. Валландер вышел, хлопнув дверью так, что затряслись стены.

Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул свежий утренний воздух. Было уже четверть девятого. Он дозвонился до Ханссона и сказал, что будет на месте самое позднее в половине одиннадцатого. Потом отправился на Мальмёвеген, где обреталась Рут Лундин. После квартирки Стрида Валландер не без оторопи думал: что-то его еще ждет в гостях у этой дамы.

Но оказался приятно удивлен – ему открыла бледная, абсолютно трезвая женщина. Квартира тщательно прибрана, окна открыты. Рут Лундин была маленькая и худая как щепка. Когда она улыбалась, было заметно, что ей давно пора сходить к зубному врачу. Валландер попытался представить самочувствие матери, когда дочь сидит в тюрьме, и не смог. Но догадывался, что ей нелегко.

Она провела его в кухню и усадила за стол, предложив кофе. Он решил сразу взять быка за рога. Что она помнит о событиях одиннадцатилетней давности? Что сказал ее муж после всего этого? Слышала ли она когда-нибудь о полицейском по имени Сведберг?

– Вы имеете в виду того, которого убили?

– Да.

– Ничего о нем до того случая не слышала. И после тоже.

– Расскажите, что тогда произошло.

– Нильс явился среди ночи и меня разбудил. Он был до смерти напуган – боялся, что убил своего брата. Можно сказать, что он был пьян и трезв одновременно. Эта история случилась в один из самых скверных его периодов – он уже несколько недель не выходил из запоя. В таких случаях он бывал очень агрессивным. Правда, никогда не срывал зло на мне. Но, когда он пришел, на нем лица не было – боялся, что натворил дел.

– Его брат утверждает, что он забрал фотоаппарат.

– Он его выкинул по дороге. Не знаю, нашел ли его кто.

– Что было потом?

– Он предлагал бежать. Говорил, что знает человека, который может помочь ему изменить внешность. В общем, был совершенно не в себе.

– Но он ведь так никуда и не удрал?

– Не было необходимости. Я подумала, что прежде всего надо позвонить Стигу. И позвонила.

– Среди ночи?

– Я подумала: если он ответит – значит, жив и беспокоиться не о чем. Он взял трубку, и Нильс сразу успокоился. Утром, когда я проснулась, Нильса уже не было. Я решила, что он пошел раздобыть выпивку, но он через пару часов вернулся – совершенно трезвый и в прекрасном настроении. Сказал, что нам не о чем беспокоиться. Он якобы говорил с полицией. Никакого уголовного дела не будет. В общем, никаких последствий.

Валландер удивленно поднял брови:

– Он не сказал, с кем именно в полиции он говорил? Не называл имя Сведберга?

– Насколько я помню, нет. Он просто сказал, что говорил с полицией.

– И он был совершенно уверен, что дело останется без последствий?

– Ниссе иногда любил прихвастнуть. Наверное, чтобы скрыть неуверенность, ну, вы знаете, чувство неполноценности, почти у всех алкоголиков оно есть. «У меня есть связи, – сказал он. – Всегда надо знать, чем их прищучить».

– И как вы истолковали эти слова?

– Да никак. Просто решила, что ночью, скорее всего, ничего страшного не случилось. Это было большим облегчением. Подумаешь, братья подрались.

– Значит, вы не знаете, был ли он как-то знаком со Сведбергом? Или с каким-то другим сотрудником полиции? А он никаких имен не называл?

– Нет.

– А что было потом?

– Ничего. Он опять запил. И я с ним заодно.

– Он продолжал требовать у брата денег?

Она вдруг поняла, к чему он ведет.

– Вы говорили со Стигом? – спросила она. – Ведь говорили? Поэтому вы и пришли?

– Да.