Линн Эриксон - Безрассудство

В три часа в замке повернулся ключ, и ее сердце невольно замерло. Это оказался Дэвид. Сара постаралась не обнаружить разочарования и тепло его приветствовала.

– Слышали новость? – спросил Кармайкл.

– Новость?

– Насчет Джейка. Насчет того, что женщина-присяжная лгала и теперь наконец в этом призналась.

– Да, – ровным тоном ответила Сара.

В четыре Пачеко сменился, и на дежурство заступил другой коп, сосредоточенный молчун. Сара занервничала.

В пять Джейк еще не появился.

«Неужели он от меня отказался? Так скоро? Значит, вернул себе прежнее положение и больше во мне не нуждается?»

Она попыталась читать, затем смотреть телевизор, вымыла кучу посуды. Завтра ей предстояло отправиться в Денвер, в зал заседаний суда. Она будет сидеть в будке свидетелей перед двенадцатью мужчинами и женщинами и снова рассказывать свою историю.

«Неужели Джейк от меня отказался?»

В шесть тридцать он наконец приехал. И не один. Следом за ним, высунув язык, шествовала собака, крупный золотистый лабрадор.

– Кого я вижу, – воскликнул Дэвид, – Джейк вместе с Персиком! Наконец-то.

Пес немедленно всех обнюхал, колотя хвостом по ногам, стульям, опрокинул в конце стола пластиковый стаканчик с кофе.

– Извиняюсь, – сказал Джейк, не глядя бросив пиджак на спинку стула. – Меня поймала Шейн и заставила на сегодня взять собаку. – Он принес с кухни губку и вытер грязь. Персик крутился рядом с хозяином.

– Итак, – сказал Дэвид, – каково это – чувствовать себя героем дня? Наконец-то ты реабилитирован.

Сара села рядом с Дэвидом на диван. Персик улегся у них в ногах, но собакой заниматься было некогда, Сара во все глаза смотрела на Джейка. Никакого торжества, никакой радости. Хмурый, ей даже показалось, что сердитый.

– Да, похоже, мне вернут лицензию, – проговорил он, бросая губку в раковину. – Мерзавцы. Сборище лицемеров.

Дэвид удивленно поднял брови.

– Ладно тебе, ты должен сейчас ликовать.

Джейк опустился на стул и вытянул ноги.

– Представляешь, мало того, что за мной весь день охотится стая репортеров, так даже бывшая жена сочла необходимым сунуть нос в мои дела.

– И что же Шейн придумала?

– Посоветовала немедленно отправляться в управление окружного прокурора и требовать восстановления в должности. С выплатой компенсации.

– И что?

– Не хочу я возвращаться на эту чертову работу.

– Хочешь сказать, – изумился Дэвид, – что, когда тебе вернут лицензию, ты приклеишь ее в сортире?

Джейк не выдержал и улыбнулся:

– Это было бы неразумно. Я сказал, что не хочу работать у окружного прокурора. И вообще, чиновником больше никогда не стану. Исключено.

– Чем же вы будете заниматься? – подала наконец голос Сара.

Джейк посмотрел на нее.

– Наверное, преподавать. А что? Найду работу прямо здесь, в Боулдере, в университете Колорадо. Буду преподавать право. Черт возьми, ведь я теперь знаменитость! Они будут счастливы иметь на кафедре такого человека. Предложат должность профессора.

– Значит, преподавать, – задумчиво повторил Дэвид.

– Конечно. А почему нет? Подготовлю ради разнообразия несколько честных юристов. Что тут плохого?

– Черт возьми, Джейк. – Дэвид притворно насупился. – Это такая глупость, что даже неинтересно.

Сара с отсутствующим видом гладила собаку, прислушиваясь к их добродушной пикировке. Всю ее душу наполняло странное облегчение.

«Джейк остался таким же, не отказался от меня. И наверное, был таким и прежде, до лишения лицензии. Он не менялся, потому что имеет внутренний стержень, который не согнуть никаким невзгодам.

Преподаватель. А что, Джейк мог бы стать хорошим педагогом. С его упорством, уверенностью в себе. Он был бы популярным профессором».

Она наблюдала за ним, впервые подумав, какую, должно быть, боль он перенес, когда его обесчестили, обвинив в профессиональной непорядочности. Некоторые такого не выдерживают и накладывают на себя руки.

Она смотрела, не отрываясь, на его лицо, рот и вдруг с шокирующей отчетливостью вспомнила его короткий поцелуй. Тогда, в той жизни. Миллион лет назад.

Сара опустила глаза на Персика, которому ее ласка, очевидно, нравилась, и задумалась о бывшей жене Джейка. Как та восприняла новость? Возможно, обрадовалась и нашла предлог – собаку, чтобы прозондировать ситуацию. В том смысле, что нельзя ли отыграть все назад.

Воображение Сары заработало. Шейн (она представляла ее высокой, стройной, красивой женщиной) его поздравляет. Возможно, они обнялись. Поцеловались... А может быть, дело зашло еще дальше.

Сара прикусила губу и попыталась не думать о Джейке и его бывшей жене. Снова погладила собаку. Затем подняла глаза и поймала его взгляд. Он смотрел на нее. В выражении его глаз было что-то такое, что на мгновение показалось ей сожалением.

«Но о чем он жалеет? О браке, который распался из-за того, что он лишился лицензии? Или это связано со мной?»

Пришлось признаться себе, что, оказывается, все, что он делал и делает, сказал и говорит, каждый его взгляд в ее направлении имели значение для нее. Причем огромное.

На заседание большого жюри их доставил пикап без опознавательных знаков. Джейк сидел на заднем сиденье, рядом с Сарой. Пикап принадлежал полицейскому управлению Денвера. Сопровождающие машины (одна шла впереди, другая сзади) также не имели опознавательных знаков. У водителя пикапа, разумеется, полицейского, под мышкой был пистолет в кобуре, а рядом стоял аккуратно прислоненный к сиденью автомат. Том Херд не любил рисковать.

Джейк подумал, что это очень хорошо.

Утро было холодное, ненастное. В горах разыгралась буря, вызвавшая в Боулдере сильный снегопад, превратившийся по мере приближения к Денверу в косой дождь.

– Бывает, что слушание затягивается на несколько дней, – сказал Джейк. – Правда, если выступают много свидетелей с противоречивыми показаниями. Надеюсь, сегодня они управятся за день.

– Я тоже так думаю, – проговорила Сара, глядя на собственные руки, которые сжимали колено. – Ведь выступаю я одна.

Выглядела Сара очень неплохо: вьющиеся волосы зачесаны назад и аккуратно заколоты, лицо тщательно ухожено. На ней был строгий темно-синий костюм, белая блузка и небольшое жемчужное ожерелье с серьгами. На ногах – туфли на высоких каблуках в тон костюму. Филадельфийская аристократка из респектабельной семьи.

Сара, конечно, нервничала, но хорошо это скрывала. Джейк подготовил ее (во всяком случае, пытался это сделать) к неожиданностям, которые могли возникнуть в ходе слушания. Ведь вопросы на таких заседаниях бывают очень неприятные – излишне откровенные, содержащие оскорбительные намеки.

Напрямик он ей, конечно, не сказал, что члены большого жюри наверняка подумают о ее связи с Тейлором и будут расспрашивать об этом, но осторожно намекнул, что такое может случиться, потому что в составе жюри всегда бывает хотя бы один противный старый ворчун, который пожелает знать все до мельчайших деталей и будет требовать ответа.