Эдди Шах - Манчестер Блю

Они сидели за внушительных размеров столом для совещаний, занимающим большую часть зала. Семеро. Два советника-консерватора, один либеральный демократ и три лейбориста. Луиз Спенсер, председатель, сидела во главе стола.

– Вы опоздали. Заседание должно было начаться двадцать минут назад. – Голос Спенсер звучал резко, с претензией на властность.

– Прошу прощения у собравшихся. Но пока не очистят улицы, у нас будут постоянные пробки на дорогах. Мои люди могут справиться с уличным движением, но не с мусором, ему мешающим. – С этими словами он сел на предназначенное ему место слева от председателя. Армитедж опустился на свободный стул сзади.

– Всему необходимо придавать форму политического заявления?

– Он прав, – отозвался один из консерваторов. – Ваша политика в отношении этой забастовки вызывает хаос.

– Прежде всего мы исправляем все ваши ошибки. – Она попалась на удочку.

Соулсон усмехнулся. Не стоило большого труда натравить их друг на друга. Он бросил взгляд на противоположную сторону стола, где сидела одна из советников-лейбористов. Это была дама лет тридцати пяти с маленьким простым лицом, прямым торсом и огромным бюстом. Его взору открывалась одна из грудей, к которой прильнул ребенок, не обращающий внимания на словесную перепалку за столом.

– В наше время вообще не было забастовок, – бросил вызов тори.

– Ну еще бы, всем известно, какие фашистские законы о забастовках вы протащили, – парировала Спенсер.

– Вы видели телематериал о крысах в этих кучах мусора? – вступил либеральный демократ.

– Это подделка!

– Ничего подобного! Я сам видел. Вот такие здоровые! Жуткие твари. Пора бы вам уладить с этой забастовкой, – снова перешел в атаку тори. Он был совсем не в восторге от того, что либеральный демократ покусился на его лавры.

– Я не позволю настраивать рабочих друг против друга. Пора бы это понять. – Она повернулась к Соулсону. Кормящая мать в это время показала ему язык, он мило улыбнулся в ответ и взглянул на Спенсер. – Вы действительно знаете, как их унять, не так ли? – спросила она.

– Просто я хотел объяснить причину своего опоздания, – ответил Соулсон почти ласково. И увидел вспышку гнева в ее глазах.

– Итак, вы знаете, зачем мы здесь собрались. Чтобы выслушать ваши объяснения. Какие меры вы принимаете в связи с войной между бандами? В связи с тем, что происходит там, на наших улицах, у наших домов?

– Да, семь убийств за пять недель, – сказала кормящая мать-советник. – Что вы предпринимаете?

– Мои люди... – начал Соулсон.

– Не ваши люди, – оборвала его Спенсер. – Это не частная лавочка Соулсона. Это наша полиция. – Она стукнула себя в грудь.

– Полиция города. Семь тысяч человек.

– Того самого города, который выбрал нас руководить им.

– А мы страдаем из-за этого. Высокие налоги, банкротство, забастовки, – вставил советник-тори.

Спенсер повернулась к нему:

– Не отвлекайтесь! – Затем снова нацелилась на Соулсона: – Так какие меры вы принимаете?

– Полиции не хватает средств для обеспечения порядка в городе. Мои... люди делают все, что в их силах. При всех навязанных сокращениях... – Он не обращал внимания на второго советника-лейбориста, который в этот момент изображал игру на скрипке. – Все работают на пределе. Нам приходится контролировать большой город с пригородами площадью в пятьсот квадратных миль с населением в два с половиной миллиона человек. И мы, крупнейшая провинциальная полиция страны, не можем всюду поспеть.

– Когда двенадцать человек убиты, вы, черт возьми, должны везде поспевать! – Спенсер наконец открыла счет.

– Двенадцать членов манчестерских банд. Преступники. Торговцы наркотиками.

– А в следующий раз это может быть невинный член общества.

– Я отдаю себе в этом отчет. Но у меня действительно нет людей: На прошлой неделе одиннадцать полицейских были задействованы для охраны четырех заседаний комитетов в разных местах. Ваших комитетов! На одном из них шла речь о средствах на обмундирование. Заседание длилось целую неделю, а под конец было решено собраться вновь через две недели. Трое моих офицеров заняты сбором информации по этому поводу. Выбирайте, что вам больше по душе – чтобы в городе поддерживался порядок или чтобы мы тратили время на пустяки. Идет война за рынок наркотиков. И наш город уже называют столицей наркобизнеса Европы. Европы, а не только Англии.

– Мы занимаемся не пустяками, а контролируем расходы. И вам нет оправдания, если вы не выполняете свою работу.

– Возражаю против вашей критики городской полиции.

– Я сказала, вы не выполняете свою работу.

– Он лучший начальник полиции, который когда-либо был в Манчестере, – заметил тори.

– Да, я читала об этом в газетах. Все газеты о нем пишут. А знаете почему? Потому что это скрывает правду. Правду о лучшем начальнике полиции, который когда-либо был в городе...

Открылась дверь, и вошел Пол Джоб. Соулсон откинулся на спинку стула. Джоб пересек комнату, наклонился и что-то тихо сказал шефу.

– У газетчиков, видимо, есть много теорий. Вчера газеты упомянули уличную банду «Элита»... – Спенсер остановилась. – Можно продолжать заседание? – спросила она язвительно.

Соулсон кивнул Джобу и повернулся к остальным.

– Спасибо, – продолжила Спенсер. – Я хочу знать, что из себя представляет «Элита».

– Очередная паническая выдумка прессы. Эта банда действовала в Манчестере лет двадцать назад. – Соулсон имел в виду группу, которая в 60 – 70-х годах занималась рэкетом. Он поднялся. – Боюсь, мне придется покинуть заседание.

– Но не раньше, чем мы сформулируем ответ прессе. Необходимо показать, что мы что-то делаем. – Спенсер терпеть не могла его высокомерия.

– Найден еще один труп. В куче мусора. На этот раз китаец.

– Что это значит? – воскликнула кормящая мать, отстранив ребенка от своей груди, как бы не желая, чтобы он услышал эту жуткую новость. Несколько капель молока упали на ее платье, а ребенок продолжал с шумом всасывать воздух.

Соулсон видел, что младенец в любой момент может заплакать. Это подстегнет Спенсер.

– Это значит, что нить, видимо, тянется к Чайнатауну и Триадам, – объяснил он, будто детям. Хотя все было ясно и без объяснений.

– Мы еще не закончили, – не сдавалась Спенсер.

Ребенок заплакал.

– Это дело важнее, – возразил Соулсон.

– Пошлите его. – Спенсер указала на Армитеджа.

Соулсон не стал возражать и сел.

– Я догоню тебя, – сказал он Рою. – Возьми дежурную машину.

Армитедж кивнул и вышел из комнаты.

– Комитет по бюджету полиции согласен с тем, что вам нужно больше средств. Но за это придется платить... экономией, экономией на всем. – Спенсер сладко улыбнулась. Соулсон чувствовал, что она готовит почву для очередного удара. – Какая машина у начальника полиции?