Майкл Ридпат - Хищник

— Спасибо за комплимент, Алекс, — сказал Эрик. — Я и вправду принимал участие в избирательной кампании Буша, когда учился в колледже. Все больше языком работал — конверты заклеивал.

— Преуменьшает свои заслуги. Он тогда важная птица был, — сказал Алекс. — Джордж постоянно ему звонил — все спрашивал, что делать с Саддамом Хусейном.

Эрик закатил глаза к потолку.

Из этих двух парней вышла презабавная парочка. Эрик был высокий, плечистый, с прямоугольной челюстью боксёра и короткой, аккуратной стрижкой. Когда он улыбался, то демонстрировал полоску безупречно белых и ровных зубов. Алекс был ниже приятеля на целых шесть дюймов, несколько полноват и имел тёмные кудрявые волосы. На щеках у него вечно проступала щетина, а карие глаза с нависавшими над ними густыми бровями светились умом и юмором. Крису они понравились — оба.

— Что-то мне не слишком приглянулся профессор Валдерн, — произнёс между тем Дункан, возвращая беседу к теме курсов, которая его волновала.

— Мне тоже, — сказал Крис. Профессор Валдерн был человечком маленького роста с седеющей бородкой и блестящими пронзительными глазами. Ему, казалось, доставляло особенное удовольствие распространяться о том, как много он задаёт и как строго спрашивает. Крис уяснил для себя, что профессор будет заниматься с ними проблемами математической постановки и моделирования всех видов учёта.

— Он же математик. Ему положено быть строгим, — заметил Эрик. — Правда, говорят, что своими придирками он способен довести взрослого человека до слёз.

— Готов в это поверить, — сказал Дункан, повернувшись к Эрику и Алексу. — Но неужели он и впрямь такой крутой или, может, только пугает?

— Похоже, что вправду, — сказал Эрик. — Дело в том, что Калхаун стал директором курсов всего шесть месяцев назад и, видимо, решил их перестроить и ещё больше ужесточить требования. Он, если хотите, сторонник теории естественного отбора Дарвина. Хочет отсеять неудачников ещё до того, как они приступят к работе. Свои предложения по этому поводу он уже изложил начальству, и оно с ним согласилось. Так что мы первые попадаем под программу ужесточения. Калхаун будет ставить свои опыты на нас.

— Я бы на вашем месте по этому поводу особенно не трясся, а положился на свои деловые связи, — сказал Алекс. — Если есть вице-президент банка, который готов после курсов принять вас на работу, ничего этот Калхаун с вами не сделает.

— А у тебя есть знакомые вице-президенты? — поинтересовался Дункан.

— Я проработал шесть месяцев в конторе, которая занималась выдачей займов под заклад недвижимости, — ответил Алекс. — Там я понравился, так что будущность моя обеспечена.

Слова Алекса заставили Дункана разволноваться ещё больше.

— А у тебя? — спросил он у Эрика.

— Честно говоря, я не имею ни малейшего представления, где осяду после курсов, — сказал Эрик. — Но, как говорится, время покажет.

— По-моему, ты можешь устроиться куда угодно, — подбодрил приятеля Алекс. — Уверен, ты понравишься.

Эрик пожал плечами:

— Сначала, между прочим, надо ещё курсы окончить.

Дункана все эти разговоры совсем не радовали.

— У меня такое ощущение, что в Лондоне всем на меня наплевать. Никому-то я там не интересен.

Это чувство Крису было знакомо. Ему вообще казалось, что в Лондоне их троицу не больно жалуют. Во всяком случае, их отправили в Нью-Йорк позже всех — когда шестеро их коллег уже оканчивали курсы при «Блумфилд Вайсе».

— Слушайте, парни, — вмешался в разговор Йен. — Хватит вам паниковать. Мне кажется, эти типы из «Блумфилд Вайса» только этого от нас и ждут. Они питаются нашими страхами, как вампиры — кровью. По мне, раз уж нас послали сюда за счёт банка на пять месяцев, надо этим воспользоваться и оттянуться по полной программе.

— Вот за это я выпью, — сказала Ленка, отсалютовав обществу своим почти пустым уже стаканом. — Ваше здоровье!

Вся маленькая компания дружно чокнулась с ней.

— Дункан! Знаешь, как тебе следует поступить, если дела у тебя пойдут плохо? — спросила Ленка.

— Как?

— Прийти в этот бар и выпить с друзьями пива. Так, во всяком случае, поступают у нас в Чехии. И это, надо сказать, помогает.

Дункан ухмыльнулся и осушил свой стакан.

— Ты меня убедила. Кстати, давайте закажем ещё пива. — Он перегнулся через стол и резко схватил за руку пробегавшего мимо официанта. Тот выругался сквозь зубы, но заказ всё же принял.

— Ты, значит, из Чехословакии? — спросил Крис. — Честно говоря, я не знал, что у «Блумфилд Вайса» есть офис в Праге.

— Да, я чешка, но работаю в Нью-Йорке. Теперь, когда «железный занавес» рухнул, здешние инвестиционные банки стали привлекать к работе сотрудников из Восточной Европы — интересуются, как вести там бизнес. Обещают за работу в Восточной Европе платить большие деньги. Между прочим, я специалист не по финансам, а по английской поэзии, но начальству я об этом не сообщала. — Ленка говорила по-английски свободно, но с сильным акцентом.

— Ты занималась английским языком и литературой? — осведомился Алекс.

— Я изучала английский и русский в Пражском университете, а аспирантуру окончила в Йельском университете. Потом, однако, я пришла к выводу, что структурная лингвистика не совсем то, о чём я мечтала, и решила сменить поле деятельности. В «Блумфилд Вайс» я поступила всего две недели назад.

— Стало быть, у тебя нет никакого экономического образования? — с удивлением посмотрел на неё Алекс.

— Сильно сомневаюсь, что тот курс по экономике, который раньше преподавали в Чехии, мог произвести впечатление на представителей «Блумфилд Вайса». Но я проштудировала парочку американских учебников по экономике и полагаю, что этого мне вполне хватит. — Тут она повернулась к Крису. — А ты кто такой? Шипеорский — из Польши, наверное?

Крис улыбнулся, когда она с лёгкостью выговорила его сложную для произношения фамилию.

— Нет, — сказал он. — Хотя мои родители действительно приехали из Польши. Но сам я родился на севере Англии, в Галифаксе, и в Польше был только один раз. Поэтому по-польски я говорю с йоркширским акцентом.

— Пши-пши-перски, — с ухмылкой переврал его фамилию Дункан.

Крис стянул рот в нитку. Шутки по поводу его фамилии или акцента давно уже перестали его забавлять.

— Вот это да! Ну и имечко! — воскликнул Алекс. — Даже и не знаю, смогу ли я его повторить. — Позвольте, как же оно звучит… Жжзипски? Это круто! Даже по американским стандартам.

Крис не стал его поправлять.

— Согласен. Фамилия у меня непростая. В своё время я даже собирался сменить её на Смит или что-нибудь в этом роде, но оказалось, что сделать это тоже очень непросто.

— Вот для таких случаев у нас в Штатах и существует эмиграционное бюро, — хмыкнул Алекс. — Там из твоей фамилии выбросили бы парочку "ж" и "з", а гласных, наоборот, добавили бы. Вышла бы такая американская фамилия, что любо-дорого!