Лорел Гамильтон - Арлекин

Байрон обвил рукой шею Натаниэла, а другой повернул его лицо к себе. Он уставился на меня, и взгляд этих серых глаз вызвал во мне дрожь. Но не дрожь страха, а скорее вожделение. Натаниэл не очень смущенным от соседства их лиц. Это был явно сексуальный взгляд, который заставил меня выскользнуть из-под его ног.

–Я знаю эту игру, Байрон, но ни я, ни Натаниэл не хотели бы в нее играть.

Байрон соскользнул с колен Натаниэла и остановился рядом с ним так, чтобы я могла видеть их обоих. По всему выходило, что он пытался с нами флиртовать. Он и раньше флиртовал, но не всерьез, хобби у него такое. Но сейчас ни в его лице, ни в его взгляде не было ничего случайного.

Он запустил свою руку вдоль шеи Натаниэла и взял его за косу. Схватив поудобнее, он запрокинул шею Натаниэла назад под болезненным углом. Дыхание Натаниэла участилось, его пульс бился видимой жилкой на его горле.

Мой пистолет уже был у меня в руке. Я не помню, как выхватила его. Не помню, как прицелилась. Мой собственный пульс бился у меня в горле. Годы практики во владении оружием, и ствол уже глядел прямо на Байрона. Он уставился на меня, его серые глаза изучали мое лицо, все еще серьезные, но уже не угрожающие. Я не знала, сколько бы это все могло продолжаться, но я чувствовала, что кто-нибудь кого-нибудь покалечит, если это не прекратить.

–Отпусти его, - сказала я, и мой голос был такой же холодный, как направленный на него пистолет. Я чувствовала, как Лисандро перебирается от двери к нам. Я не была уверена, что хочу, чтобы он вмешался, даже если это и нужно.

–Он не хочет, чтобы я отпустил его, не так ли Натаниэл? - голос Байрона стал немного более осторожным, будто он понял, что это может стать смертельной игрой.

Голос Натаниэла прозвучал приглушенно, учитывая угол наклона головы и силу, с которой вампир держал его, но говорил он совершенно иное:

–Нет, нет, не останавливайся.

Я наконец позволила себе взглянуть на Натаниэла. Я обычно не отвожу взгляд от того, кто у меня на мушке, но в отношении Байрона это было лишним. Независимо от того, что тут происходило, это не было насилием. Руки Натаниэла схватились за руки Байрона, но не чтобы помешать ему причинять боль, а скорее просто, чтобы было удобнее держать равновесие. Но главное было во взгляде Натаниэла, почему я и опустила пистолет дулом в пол.

Губы Натаниэла были приоткрыты наполовину, его прикрытые веки трепетали, его лицо расслабилось от удовольствия. Его тело было напряжено нетерпением. Он наслаждался болью, наслаждался тем, что кто-то может ему эту боль причинить. Дерьмо.

Байрон отпустил Натаниэла резко, почти бросил. Натаниэл откинулся на кушетку, все еще задыхаясь, опустив голову на прежний уровень и прикрыв закатившиеся глаза. Его позвоночник изогнулся, заставляя его откинуть голову на спинку кушетки.

Байрон стоял там и наблюдал за ним.

–Детка, это слишком бурная реакция, ты им пренебрегаешь.

Он был прав. Мне не хотелось это обсуждать, но он был прав. Доказательство этого пренебрежения корчилось в экстазе на кушетке, наслаждаясь тем, что я не могла ни ему дать, ни даже себе объяснить. Я люблю немного жесткости во время секса, но такой реакции у меня не бывает. Натаниэл начал затихать, глаза все еще оставались прикрытыми, а на лице заиграла довольная улыбка. Я поняла, что насилие могло бы быть для него настоящим сексом, правда могло.

Я смотрела на Байрона.

–Тебе это нравится? - я знала, что да, но должна была удостовериться, потому что именно я помогла ему это сделать.

–До меня доходили слухи, что ты не доминируешь над ним, но я не верил этому. Я к тому, как ты можешь спать с ним и не быть его госпожой? Доминирование и подчинение - лучший подарок для него.

Я кивнула, и подняла пистолет.

–Ты знаешь, как близко ты подобрался к тому, чтобы получить пулю?

–Я прекратил, как только увидел, что ты в меня целишься, - улыбка снова утекла с его лица, но потом он вновь улыбнулся. - Это так возбуждает.

–Ты хочешь сказать, что я не стала бы стрелять в тебя? - я рассмеялась, наконец, но это было скорее нервное.

–Не совсем то, что любит выделывать Натаниэл, но иногда мне нравится доминировать.

Он сел на кушетку между подлокотником и Натаниэлом. Он опять закинул ему руку за шею, но на этот раз он сидел рядом, а не у Натаниэла на коленях, так что не мог смотреть ему прямо в лицо. Обнимавший его Натаниэл бросил на него совершенно спокойный взгляд. Это меня нервировало. Он обнимал руки Байрона, обвивавшие его, будто плюшевого мишку. Он никогда не был настолько привязан к Байрону, и вот теперь всего капля насилия, и они уже лучшие приятели. Я не понимала этого, просто не могла понять.

Байрон обнимал его и гладил по волосам.

–Я дуальный, Анита, во всех смыслах.

Я нахмурилась, глядя на него.

–Дуальный означает бисексуала, правильно?

–Есть и другое название, детка.

–Скажи мне, Байрон. Я в таких тонкостях не разбираюсь.

–Это значит, что я могу быть и доминантом, и подчиненным.

–Покорный и подчиняющий, - уточнила я.

Он кивнул.

–И что ты предлагаешь? - спросила я.

–Я могу тебе помочь приручить твоего котика.

–Как? - я постаралась сдержаться, чтобы мой голос не звучал подозрительным, получилось.

–Как ты можешь быть такой грозной и сомневаться всего в одном слове, детка.

–Отвечай на вопрос, - прервала я его.

–Корми ardeur на мне и Натаниэле, пока я буду над ним доминировать. Если у нас получится, энергия должна высвободиться нереальная.

–И что ты этим хочешь добиться?

–Я хочу добиться секса с тобой, детка.

Я отрицательно покачала головой.

–Попробуй еще раз, Байрон. Ты же любишь мальчиков больше, чем девочек.

–Я хотел бы секса с Натаниэлом.

Мои глаза сузились.

–Ты же никогда не западал на его тип.

–Да, но он несчастен, а я хочу, чтобы мои друзья были счастливы.

–Это ведь не все, - сказала я.

–Ты подразумеваешь, как я понимаю, связь любовников, - он обосновался в углу кушетки. Натаниэл обнимал его так, будто это был уже не первый раз, хотя я знала, что это не так.

–Он делает это для меня, - сказал Реквием. Я посмотрела на другого вампа, который так и не двинулся со своего стула.

–Объясни, - сказала я.

–Скажи ей, Байрон, скажи, почему ты так щедр в своем предложении.

–Куда же ушла вся твоя поэтичность, Реквием? - бросил Байрон.

–В цепях и темноте зачем мне оставаться, нести траур в тюрьме, когда уж за ключ я держался? - ответил Реквием.

–Так-то лучше, - отметил Байрон. - Так что ты надумала по поводу всего этого, крошка? Факт того, что Анита тебя не обожает, выводит тебя, не так ли?

Реквием уставился на него, и что-то в его взгляде заставило Байрона задрожать. Я не была уверена, что эта дрожь связана со страхом. Он не боялся, хотя и должен был бы. Я никогда не видела, чтобы Реквием так злобно на какого-нибудь смотрел.