Патриция Корнуэлл - Вскрытие показало...

Вдобавок вгоняло в депрессию. О чем только не сообщали люди в Службу спасения! Звонившие варьировались в широком диапазоне – начиная с недееспособных лиц, которым мерещилось, будто на них напали пришельцы, и заканчивая несчастными, чьих мужей или жен только что свалил сердечный приступ или инсульт. Хватало также звонков об автомобильных авариях, угрозах покончить жизнь самоубийством, подозрительных личностях, агрессивных собаках, шумных соседях, петардах и выхлопах машин, напоминавших выстрелы.

Все эти сообщения я пропускала мимо ушей. Пока мне удалось выделить только три интересовавших меня звонка – от Бренды, Хенны и Лори. Я перематывала пленку, пока не нашла прервавшийся звонок, который успела сделать Лори перед смертью. Звонок поступил в Службу спасения ровно в ноль часов сорок девять минут, в субботу, седьмого июня. На пленке остался только бодрый голос оператора: "Служба спасения. Слушаю вас".

Я просмотрела целую стопку листов зеленой линованной бумаги, пока нашла соответствующую запись. Адрес Лори появился на экране оператора Службы спасения, ее дом значился под именем Л.Э. Петерсен. Присвоив звонку четвертую степень важности, оператор перебросил его на диспетчера, сидевшего за стеклянной перегородкой. Звонок поступил к патрульному полицейскому под номером 211 только через тридцать девять минут. Еще через шесть минут патрульный проехал мимо дома Лори, а затем поспешил по новому вызову.

Адрес Петерсенов снова появился ровно через час и восемь минут после оборвавшегося звонка в 911, в час пятьдесят семь ночи – это Мэтт Петерсен обнаружил тело своей жены. Если бы в тот вечер у него не было репетиции! Если бы он вернулся всего лишь на полтора часа раньше!

Щелк.

Оператор: Служба спасения. Слушаю вас.

Петерсен (еле переводя дыхание): "Моя жена!" (В панике): "Кто-то убил мою жену! Пожалуйста, приезжайте скорее!" (Переходя на вой): Господи! Ее кто-то убил! Умоляю, скорее!

Нечеловеческий вопль Петерсена тронул меня до глубины души. Мэтт не мог связать двух слов, не мог ответить на вопрос оператора, его или не его адрес высветился на экране.

Я нажала на "стоп" и принялась считать. Петерсен вернулся через двадцать девять минут после того, как дежурный полицейский посветил фонариком на фасад его дома и доложил, что все спокойно. Прервавшийся звонок поступил в Службу спасения в ноль часов сорок девять минут. Патруль проезжал мимо дома Петерсенов в час тридцать четыре минуты.

Между этими событиями прошло сорок пять минут. Которых маньяку вполне хватило.

К часу тридцати четырем маньяк успел скрыться. Свет в спальне не горел. Если бы убийца все еще оставался в доме, свет был бы включен. В этом я не сомневалась – как бы маньяк нашел электрические провода и завязал такие сложные узлы в темноте?

Мы имели дело с садистом, которому было важно, чтобы жертва видела его в лицо, даже если это лицо скрывает маска. Преступник хотел, чтобы жертва в ужасе, не поддающемся человеческому разумению, пыталась представить себе все, что с ней собираются сделать, чтобы она следила за тем, как ее мучитель осматривается, отрезает провода, связывает ей руки и ноги...

Когда все было кончено, маньяк выключил свет и выбрался через окно ванной – возможно, за считанные минуты до того, как патрульная машина проехала мимо дома, и менее чем за полчаса до того, как вернулся Мэтт. Омерзительный запах гниющей мусорной кучи еще не успел рассеяться.

В случаях с Брендой и Хенной патруль не приезжал, по крайней мере мне пока не удалось убедиться в обратном. У меня опустились руки.

Я решила передохнуть. Тут как раз открылась входная дверь – это вернулись Берта и Люси. Они подробно рассказали о том, как провели день, и я изо всех сил старалась слушать внимательно и улыбаться. Люси ужасно устала.

– У меня живот болит, – захныкала девочка.

– А я тебя предупреждала, чтоб ты не ела всякую гадость, – завелась Берта. – Подумать только, уговорить и сладкую вату, и хот-дог... – принялась она загибать пальцы.

Я сварила для Люси куриный бульон и уложила ее в постель.

Потом пришлось вернуться в кабинет и снова напялить наушники.

Прослушивание настолько поглотило меня, что я совсем потеряла счет времени.

В ушах уже звенело от бесконечного "Служба спасения. Слушаю вас. Служба спасения. Слушаю вас".

В десять вечера я окончательно перестала соображать. Я тупо перематывала пленку, пытаясь найти звонок насчет обнаружения тела Пэтти Льюис. Параллельно я пробегала глазами распечатку, разложенную на коленях.

То, что я увидела, не поддавалось логическому объяснению.

Адрес Сесиль Тайлер был напечатан в нижней части страницы. Рядом стояли время и дата: двадцать один час двадцать три минуты, двенадцатое мая.

Видимо, здесь какая-то ошибка.

Ведь Сесиль погибла тридцать первого мая.

Ее адрес не может быть напечатан на этой странице! Ее звонка не должно быть на этой кассете!

Я принялась мотать дальше, останавливая запись каждые несколько секунд. Через двадцать минут я нашла то, что искала. Я прокрутила отрывок три раза, пытаясь врубиться в смысл.

Ровно в двадцать три минуты десятого вечера на звонок в Службу спасения ответил мужской голос.

Мягкий, вежливый женский голос, помедлив, удивленно произнес: "Извините, я, кажется, ошиблась".

"У вас проблемы, мэм?"

Нервный смешок: "Я хотела позвонить в справочную. Извините, пожалуйста". Снова смешок: "Видимо, я набрала девятку вместо четверки".

"Ничего страшного. Мы всегда радуемся, когда у человека все в порядке". Затем игриво: "Желаю вам приятно провести вечер".

Тишина. Пленка моталась дальше.

В распечатке адрес темнокожей жертвы стоял прямо под ее именем "Сесиль Тайлер".

И вдруг я все поняла.

– О Господи! Господи Боже мой, – шептала я, чувствуя внезапную резь в животе.

Бренда Степп позвонила в полицию, когда попала в аварию. Лори Петерсен, по словам ее мужа, позвонила в полицию, когда приняла кошку, катавшую консервную банку, за нечто гораздо более опасное. Эбби Тернбулл позвонила в полицию, когда ей на "хвост" сел черный "ягуар". Сесиль Тайлер позвонила в полицию по ошибке – перепутала номер.

Она набрала 911 вместо 411.

Она просто перепутала цифры!

Четыре женщины из пяти. Все звонки поступали из их домов. Адрес каждой женщины тут же появлялся на экране компьютера. Оператор, видя, что дом записан на имя женщины, делал вывод, что она живет одна.

Я бросилась на кухню. Не знаю, почему именно туда, – ведь телефон имелся и в кабинете.

Как в тумане, я набрала номер отдела расследований.

Марино на работе не было.

– Пожалуйста, скажите мне домашний телефон сержанта Марино.

– Сожалею, мэм, но мы не уполномочены давать такую информацию.