Патриция Корнуэлл - Вскрытие показало...

Мисс Тернбулл пошла к Эмберги. Эбби уже подозревала его – она сама мне призналась, что именно Эмберги как бы невзначай предоставил ей доступ к информации о перепутанных ярлыках. Отчет из отдела серологии лежал у него на столе – вместе с заметками, сделанными якобы для себя, вроде "нарушена цепочка доказательств" или "результаты этих тестов не совпадают с результатами предыдущих". Эмберги вышел из кабинета, оставив Эбби за своим знаменитым китайским столом, – вышел буквально на минутку, однако этой минутки опытной журналистке за глаза хватило, чтобы прочитать записи в блокноте спецуполномоченного.

Ход мыслей Эмберги был ясен. О том, как он ко мне относится, знали все. А Эбби далеко не дура. Она пришла в ярость и в прошлую пятницу утром явилась к Эмберги, чтобы сообщить ему о взломе базы данных.

Эмберги начал вилять, притворился, что опасается, как бы Эбби не написала обо всем этом статью, хотя на самом деле он предвкушал мой позор. Чуть ли слюной не исходил от нетерпения.

Эбби же охладила его пыл, заявив, что одного взлома базы данных для обличительной статьи недостаточно. "Вот если бы попытка взлома повторилась, доктор Эмберги, мне пришлось бы написать и о ней, и о других свидетельствах халатности. Люди должны знать, что конкретно прогнило в главном офисе отдела судмедэкспертизы", – сказала она.

И вторая попытка не заставила себя долго ждать.

Она не имела отношения к будущей статье, потому что в компьютер влез отнюдь не убийца. Нет, приманка была рассчитана на спецуполномоченного, и он на нее попался.

– Кстати, – сказала Эбби, когда мы доставали вещи из багажника, – мне кажется, со стороны Эмберги проблем больше не возникнет.

– Горбатого могила исправит, – возразила я, взглянув на часы.

Эбби хитро улыбнулась, словно знала некий секрет.

– Не удивляйтесь, Кей, если не застанете спецуполномоченного в Ричмонде, когда вернетесь.

Я не стала приставать с расспросами.

У Эбби накопилось на Эмберги достаточно компромата. Кто-то же должен нести ответственность, раз до Билла ей не добраться.

Больц звонил мне вчера: выразил радость по поводу моего доброго здоровья после всего происшедшего. О собственных "подвигах" он и словом не обмолвился, а я не стала на них намекать, когда Билл произнес:

– Пожалуй, нам не стоит больше встречаться, Кей. Я долго думал и решил, что у наших отношений нет будущего.

– Ты прав, Билл, – согласилась я и сама удивилась своему ощущению – будто гора с плеч свалилась. – Совершенно никакого будущего.

Я крепко обняла Эбби.

Люси вела неравную борьбу с огромным розовым чемоданом.

– Вот блин, – бурчала моя племянница, – в мамином компьютере один только "Ворд". Ни базы данных, ничего.

– Мы ведь поедем на пляж. – Я забросила на плечи две сумки и пошла за Люси к стеклянным дверям. – Мы отлично проведем время. А тебе, Люси, вообще надо пока забыть о компьютере, а то глаза испортишь.

– Всего лишь в миле от нашего дома есть магазин, где продают программное обеспечение...

– Люси, думай о пляже. Тебе нужно отдохнуть. Нам обеим нужно отдохнуть. Свежий воздух, солнце и никаких компьютеров. Ты и так две недели безвылазно просидела у меня в кабинете.

Мы продолжали пререкаться, даже предъявляя билеты.

Я поставила сумки на весы, подняла Люси воротник и спросила, почему она без куртки – ведь в самолетах из-за кондиционеров бывает холодно.

– Тетя Кей...

– Ты замерзнешь.

– Тетя Кей!

– Мы еще успеем съесть по бутерброду.

– Я не хочу есть!

– Надо, Люси. До аэропорта Даллеса лететь час, обеда в самолете не будет. Нельзя путешествовать на пустой желудок.

– Ты совсем как бабушка!

"Глубокая/глотка". Таково было прозвище агента ФБР, передавшего репортерам данные, спровоцировавшие Уотергейтский скандал и отставку президента Р. Никсона. – Примеч. пер.