Сидни Шелдон - Тонкий расчет

– Нужно же чем-то занять себя. Раньше я служила в рекламном агентстве и неплохо справлялась. Возможно, сумею помочь с объявлениями.

Генри долго сопротивлялся, но наконец уступил.

– Стараешься быть в курсе всех городских новостей? – поддразнил он, заметив, что жена каждый день читает «Лексингтон геральд лидер».

– В общем-то да, – улыбнулась Лесли. На самом деле она с жадностью искала любое упоминание об Оливере. Она искренне желала ему счастья и успеха. Тем больнее будет падать.

Когда Лесли впервые заметила мужу, что «Стар» – убыточное издание, тот только отмахнулся.

– Дорогая, это капля в море по сравнению с остальными моими доходами. Какое значение имеет жалкая газетенка?

Но для Лесли газета стала делом жизни. И чем больше она погружалась в сложный и запутанный мир журналистики, тем больше ей казалось, что причина финансовых потерь – профсоюзы. Печатные станки «Финикс стар» давно устарели, но профсоюзы отказывались позволить приобрести новое оборудование, утверждая, что из-за этого печатники лишатся работы. Как раз сейчас они обсуждали с редакцией газеты новый трудовой договор.

Лесли попыталась посоветоваться с мужем, но тот ничего не хотел слышать.

– Зачем тебе все это? Лучше поедем куда-нибудь, развлечемся.

– У меня и без того достаточно развлечений, – заверила Лесли. Окончательно отчаявшись, она решила поговорить с Крейгом Макаллистером, адвокатом «Стар».

– Ну как наши дела?

– Хотелось бы сообщить вам новости получше, миссис Чеймберс, но боюсь, положение не из приятных.

– Переговоры все еще идут, верно?

– Вроде бы да, но на самом деле… Джо Райли, председатель профсоюза печатников, упрямый сукин… человек упрямый. На волосок не уступит. Контракты печатников заканчиваются через десять дней, и Райли твердит, что если к тому времени не будут заключены новые, значит, они просто увольняются.

– И вы ему верите?

– Да. Терпеть не могу уступать подобным типам, но без печатников мы не сможем выпускать газету. Она просто-напросто закроется. Не одно издание разорилось из-за конфликта с профсоюзами.

– А что они требуют?

– Как обычно. Сокращенный рабочий день, повышение заработной платы, запрет на усовершенствованное оборудование…

– Они душат нас, Крейг. Мне это не нравится.

– В таких случаях эмоции нужно оставлять в стороне, миссис Чеймберс. Главное – практическая сторона дела. Значит, вы советуете соглашаться?

– Вряд ли у нас есть выбор.

– В таком случае, почему бы мне не потолковать с Джо Райли?

Встречу назначили на два часа, но Лесли немного опоздала с обеда, а когда, запыхавшись, ворвалась в приемную, Джо Райли уже был там. Небрежно присев на край стола, он болтал с Эми, секретаршей Лесли, хорошенькой темноволосой девушкой.

Джо Райли, ирландец лет тридцати пяти, грубоватого вида, считался опытным печатником. Три года назад его избрали председателем профсоюза, и с тех пор он успел приобрести репутацию самого неуступчивого, самого несговорчивого профсоюзного лидера в издательском деле. Владельцы газет и журналов боялись его как огня.

К удивлению Лесли, ни Джо, ни Эми ее не заметили, очевидно, слишком занятые друг другом. Та стояла, боясь шевельнуться и пропустить что-то важное.

– …и тут мужчина поворачивается к ней и хнычет, – доканчивал Джо анекдот. – «Вам легко говорить, но как мне добраться назад?»

– Откуда ты всего этого набираешься, Джо? – рассмеялась Эми.

– Ах, дорогая, сама знаешь, где только не приходится бывать! Как насчет ужина сегодня?

– Разумеется. Заедешь за мной?

Но в этот момент Райли поднял глаза и увидел Лесли.

– Добрый день, миссис Чеймберс.

– Здравствуйте, мистер Райли. Заходите, пожалуйста.

Лесли решила принять Райли в небольшом конференц-зале.

– Кофе? – предложила она.

– Нет, спасибо.

– Что-нибудь покрепче?

– Как вам известно, миссис Чеймберс, в рабочее время пить запрещено, – ухмыльнулся Джо.

Лесли незаметно стиснула кулаки, готовясь к нелегкой схватке.

– Прежде чем переговоры начнутся снова, я решила сама побеседовать с вами, потому что все считают вас человеком справедливым, мистер Райли.

– По крайней мере, стараюсь быть им, – кивнул тот.

– Во-первых, хочу сказать, что вполне сочувствую вашим требованиям. Конечно, хозяева должны идти на какие-то уступки, но вы просите слишком многого. Некоторые уловки членов вашего профсоюза ежегодно обходятся нам в миллионы долларов.

– Не могли бы вы объяснить подробнее?

– С удовольствием. Печатники пользуются сокращенным рабочим днем и все-таки стараются попасть в ночные смены, где платят сверхурочные. Некоторые умудряются проработать три смены подряд, да еще в выходные. Кажется, это называется у них «идти на прорыв». Больше мы не можем позволить себе такого. Приходится терпеть огромные убытки из-за морально устаревшего оборудования. Если бы мы смогли установить новые печатные машины…

– Те, которые заменят труд десятков людей? Ни за что! Не позволю, чтобы членов моего профсоюза выбрасывали на улицу из-за ваших чертовых станков! В отличие от рабочих, они не просят есть каждый день.

Райли поднялся.

– Срок контракта истекает на следующей неделе. Либо мы получим все, что требуем, либо начнем бастовать.

Вечером Лесли рассказала обо всем Генри, но тот лишь пожал плечами:

– Зачем тебе все это нужно? Профсоюзы – неизбежное зло, с которым так или иначе приходится мириться. Позволь дать тебе совет, милая. Ты не только новичок во всем этом, но к тому же еще и женщина. Предоставь мужчинам улаживать свары и ссоры. Не стоит…

Он неожиданно осекся, жадно хватая губами воздух.

– Что с тобой?!

– Ничего страшного. Был сегодня у своего идиота доктора, и он считает, что мне не мешало бы несколько часов в день проводить в кислородной камере.

– Я немедленно все устрою, – вскочила Лесли. – И наймем сиделку, чтобы, пока меня не бывает дома…

– Нет! К чертям собачьим сиделок! Я… я просто немного устал.

– Пойдем, Генри, Я помогу тебе лечь в постель.

Через несколько дней Лесли назначила срочное совещание совета директоров, но Генри ничего не желал слышать:

– Поезжай сама, крошка. Я лучше останусь дома и почитаю.

За последние дни ему стало немного легче, но о полном выздоровлении не могло быть и речи. Лесли позвонила доктору:

– Он худеет прямо на глазах и постоянно корчится от боли. Неужели ничего нельзя сделать?

– Миссис Чеймберс, медицина не всесильна. Проследите только, чтобы он побольше отдыхал и принимал все лекарства.

Перед уходом Лесли снова зашла к мужу. Тот, с трудом сев в постели, зашелся кашлем.

– Прости, что ничем не могу помочь, – едва выговорил он. – Попытайся справиться сама. Правда, вряд ли это удастся.