Джеймс Роллинс - Кости волхвов

— Но для чего они оставили этот гроссбух? — спросил Монк, снова подхватив Вигора.

— Для того чтобы мы знали, что нас ожидает, — ответил Вигор. — Чтобы у нас был стимул для дальнейших поисков.

— Морковка на веревке перед носом осла. — скептически хмыкнул коротышка. — Вот молодцы! Лучше бы оставили сундук с золотом. Впрочем, к черту золото! Оно мне уже надоело. А вот сундук с бриллиантами был бы в самый раз.

Они стали подниматься по лестнице. Обернувшись, Грей кинул последний взгляд на подземный храм, теперь совершенно пустой. Он обратил внимание на форму помещения: пирамида, обращенная острым концом вниз. Или… верхняя часть песочных часов, указывающая на стеклянный пол. Но где же находится нижняя часть этих часов?

И тут он понял.

— «Если это сверху, значит, это и снизу», — пробормотал Грей, вспомнив надпись, появившуюся на звездном потолке у могилы Александра Великого.

Вигор посмотрел на него острым взглядом, и в нем Грей прочитал то же самое понимание, которое посетило его самого. Монсиньор тоже догадался.

Золотой ключ предназначался для того, чтобы открыть дверь, ведущую к нижней части песочных часов. Но что находилось там, внизу? Еще одна пещера? Нет, вряд ли. Но святилище знаний определенно где-то дожидалось их. То, что находилось здесь, было всего лишь слабым отражением того, другого. Правильно сказал Монк: дым и зеркала.

Вигор не сводил с него глаз, и Грей вспомнил миссию кардинала Сперы: охранять тайны волхвов, веря в то, что знание откроется само по себе в назначенный час.

Может быть, именно в этом непрерывном поиске, поиске истины, и состоит смысл жизни?

Грей положил руку на плечо Вигора и сказал:

— Поехали домой!

А затем подхватил под руку Рейчел и стал подниматься по ступенькам.

Он поднимался из тьмы к свету.

18 августа, 11 часов 45 минут

Такома-Парк, Мэриленд

Грей крутил педали, проезжая мимо библиотеки Такома-Парка. Теплый ветер приятно обдувал лицо, солнечные лучи ласкали щеки. Он чувствовал себя на седьмом небе от счастья, вырвавшись наконец на волю из подземных бункеров «Сигмы», где он провел последние три недели, сочиняя рапорты, по десять раз пересказывая события, произошедшие в ходе выполнения задания, отчитываясь перед бесчисленными начальниками из Вашингтона. Всего час назад закончилось последнее совещание с Пейнтером Кроу. Предметом его стала Сейхан. После того как они покинули папский дворец, эта женщина — агент «Гильдии» — зашла за угол и словно растворилась в воздухе.

Однако Грей нашел у себя в кармане сувенир от Сейхан — ее серебряный кулон с драконом. Но если тот, первый, оставленный в Форт-Детрике, подразумевал угрозу, этот символизировал собой некое обещание. Обещание новой встречи.

Кэт и Монк также присутствовали на совещании. Монк играл со своим новеньким протезом — настоящим произведением искусства. К собственному удивлению, он не чувствовал особенного дискомфорта, хотя сначала боялся, что никогда не сможет привыкнуть к искусственной руке. Сегодня они с Кэт отправлялись на свое первое свидание. Эти двое сблизились после возвращения в Штаты, и, как ни странно, именно Кэт сделала первый шаг, пригласив Монка на ужин.

Потом Монк оттащил Грея в сторону и рассказал о приглашении, полученном от Кэт, с присущим ему шутливым цинизмом добавив:

— Я думаю, все дело в моей механической руке. Любой вибратор по сравнению с ней — полное дерьмо. Ну какая женщина устоит перед этим!

Однако шутовская маска приятеля не могла обмануть Грея. Под ней он сумел разглядеть искреннюю радость, а в глазах друга — надежду. И еще понял, что Монк то ли волнуется, то ли побаивается.

Грей надеялся, что завтра Монк позвонит ему и расскажет, как прошло первое свидание.

Он перенес вес на левую сторону и завернул на Шестую улицу. Мать пригласила его на обед. Отказать ей Грей не мог — он и так слишком долго откладывал визит к родителям.

Миновав несколько викторианских домов, укрывшихся в тени раскидистых вязов и кленов, он сделал последний поворот на Баттернат-авеню, заехал на тротуар и покатил по подъездной дорожке к дому родителей.

— Мам, я приехал! — крикнул он сквозь сетчатую дверь, а затем прислонил велосипед к перилам и вошел внутрь.

— Я на кухне! — крикнула в ответ мать.

Грей почувствовал, что на плите что-то горит. Под потолком плавал густой сизый дым.

— У тебя там все в порядке? — спросил он, проходя по короткому коридору.

На матери были джинсы, клетчатая блузка и фартук. Она оставила постоянную работу в университете и теперь появлялась там лишь дважды в неделю. Сейчас ей требовалось проводить больше времени дома, чтобы ухаживать за больным мужем.

Кухня тоже была заполнена дымом.

— Я решила сделать сэндвичи с сыром, но мне позвонили, я, естественно, заболталась, а они, тоже естественно, сгорели.

Грей бросил взгляд на блюдо с сэндвичами. Все они подгорели с одной стороны. Он потыкал один из них пальцем. Сыр даже не расплавился. Как матери это удается? Спалить сэндвичи так, чтобы они остались холодными. Это, должно быть целая наука!

— Все равно они выглядят аппетитно, — сказал Грей.

— Позови отца, — велела мать и помахала в воздухе полотенцем, безуспешно пытаясь разогнать дым. — Он в мастерской.

— Опять сколачивает скворечники?

Мать сделала страшные глаза, безмолвно приказывая не поднимать больную тему.

Грей подошел к открытой двери черного входа, выглянул из нее и крикнул:

— Па! Обед готов!

— Сейчас иду! — донеслось из мастерской.

Грей вернулся в дом. Мать уже расставляла тарелки.

— Принеси апельсиновый сок, — попросила она, — а я схожу за вентилятором.

Подойдя к холодильнику, Грей вынул из него пакет сока «Минитмэйд» и стал разливать его по бокалам. Когда мать вышла из столовой, он поставил сок на стол, вытащил из кармана маленький стеклянный флакончик и высыпал его содержимое в один из бокалов. Это был сероватый порошок — остаток смеси металлов.

С помощью Монка он провел целый ряд исследований в области моноатомных веществ, в результате которых выяснил, как их соединения стимулируют эндокринную систему, оказывая при этом сильное положительное воздействие на мозг, улучшая восприятие и… память.

Грей помешал в бокале чайной ложкой, и в этот момент в заднюю дверь вошел отец. В волосах его застряли стружки. Он вытер ноги о половик, кивнул Грею и тяжело опустился на стул.

— Твоя мать сказала мне, что ты снова собираешься в Италию.

— Всего на пять дней, — ответил Грей, протягивая отцу стакан с соком и размешанной в нем смесью. — Очередная командировка.

— Понятно… — протянул отец и заглянул сыну в глаза. — И кто же эта счастливица?