Анне Ханкок - Собиратель лиц

— О, извини меня, пожалуйста, я не подумал. Я сказал глупость.

Элоиза апатично покачала головой и махнула рукой:

— Всё в порядке.

— Нет, это было необдуманно с моей стороны. Конечно, не в Париж! Что насчёт Лондона? Или Барселоны? В Испании сейчас наверняка градусов пятнадцать-шестнадцать тепла. Мы могли бы порадоваться весенней погоде. Поесть тапас. Допьяну напиться сангрии и заниматься любовью как кролики. — Он обнял Элоизу за шею и притянул к себе, чтобы поцеловать. — Что скажешь?

— Зелёный.

— Что, прости?

Элоиза указала на светофор:

— Зелёный!

Мартин отпустил её и тронулся с места. На перекрёстке его на большой скорости обогнал красный «БМВ». Он пронёсся всего в нескольких сантиметрах, чуть не снеся правое боковое зеркало. Мартин ударил кулаком по клаксону на руле и долго не убирал руку, крича на скрывшегося за горизонтом водителя:

— КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ТВОРИШЬ, ИДИОТ?!

Элоиза видела, что ему стоило больших усилий прийти в себя. Жилка заметно билась на его покрасневшей шее, зубы были стиснуты. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Ну, так всё же: Барселона, — сказал он, глядя на Элоизу, — что думаешь?

— У меня сейчас много дел на работе… Может, попозже?

Элоиза смотрела в лобовое стекло и чувствовала на себе долгий взгляд Мартина. Но он больше ничего не сказал.

Они свернули налево на улицу Стриндбергсвай и миновали половину длинного проезда между частными домами, когда Элоиза удивлённо показала на что-то, показавшееся впереди:

— Это машина Шефера?!

Тёмно-синяя «Тесла» Мартина чуть не поцеловала багажник поцарапанного шеферовского «Опеля», когда они подъехали к его домику.

Элоиза оглядела дом, из окон которого лился оранжевый тёплый свет.

— Я думаю, он всё-таки дома, — сказала она радостно.

Она отстегнулась и выскочила из машины прежде, чем Мартин успел заглушить мотор. Толкнула калитку перед домом из красного кирпича и пробежала уже половину тропинки, когда заметила на террасе огонёк.

Опершись о стену, наполовину в тени козырька стоял Шефер. Он поднял воротник до ушей, во рту у него дымилась сигарета. Он был глубоко погружён в свои мысли.

— Шефер? — окликнула Элоиза.

Он резко повернул голову на звук и улыбнулся, сверкнув зубами в темноте.

— А вот и ты! — Он шагнул вперёд и обнял Элоизу, приподняв её так, что её ноги несколько секунд болтались в воздухе.

Шефер был высоким, на целую голову выше ста семидесяти шести сантиметров Элоизы, и пах сигаретами и дешёвым лосьоном после бритья. Элоиза, находясь в его обществе, всегда ощущала себя слегка опьянённой. И абсолютно защищённой. Не нужно быть Фрейдом, чтобы заключить, как одно было связано с другим.

— От тебя пахнет «Акс-Эффектом», — улыбнулась она. — Помнишь те дезодоранты, которые были популярны в восьмидесятые.

— О да, так пахнут настоящие мужчины, — подмигнул Шефер.

Он протянул свою медвежью лапу Мартину, который нагнал Элоизу.

— Дюваль, — кивнул Шефер.

— Приветствую, Эрик.

— Чертовски рад вас видеть.

— Мы и не рассчитывали застать тебя, — сказала Элоиза.

— Я заскочил домой ненадолго, скоро нужно будет выдвигаться в НКЦ.

— НКЦ? — переспросил Мартин.

— Национальный экспертно-криминалистический центр.

— Представляю, что сейчас творится из-за этого пропавшего мальчика, — произнесла Элоиза.

Шефер кивнул и затянулся сигаретой.

— Не пора тебе бросить эту гадость? — Элоиза кивком указала на сигарету в его руке.

— Вот только ты не начинай. Конни и так за мной по пятам ходит. А ты что же, Дюваль, ты ведь тоже куришь, насколько я помню. Она и тебя пилит?

— Ну, вообще-то, курю, — Мартин озорно улыбнулся Элоизе, — но не знаю, в чём причина: в том ли, что Элоиза любит меня таким, какой я есть, или в том, что ей просто всё равно, умру ли я раньше времени.

— Второе, — сказала Элоиза.

Это должна была быть шутка, но фраза неожиданно остро повисла в воздухе, как будто они оба знали: это была её единственная искренняя фраза за весь вечер.

— Ой да ну! — Шефер загасил окурок в банке с песком, стоявшей на террасе. — Пойдёмте внутрь. Конни ходит по дому кругами и считает секунды. Она колдовала на кухне весь день. — Он приобнял Элоизу за шею. — Очень мило с твоей стороны, что ты не стала переносить встречу. Она так тебя ждала.

В ту же секунду входная дверь отворилась, и из-за неё показалась густая копна тёмных волос.

— Элоиза? — завизжала жена Шефера и заключила её в объятия.

— Привет, Конни! — улыбнулась Элоиза.

— Как же мы давно не виделись, девочка. Мы по тебе скучали! — её карибский акцент обволакивал датские гласные густым карамельным соусом.

Она отпустила Элоизу и обернулась к Мартину:

— А кто же этот молодой красавец, которого ты к нам привела?

Вопрос был задан в шутку. Конни видела Мартина уже много раз и нередко толкала Элоизу локтем в бок, когда они оставались наедине, шепча ей на ухо, что он «keeper» [29] «Мужчина, за которого стоит держаться» ( англ ., сленг). .

Шефер не был так убеждён в этом. Поначалу Элоиза думала, что дело в обёртке. Мартин был хорош той красотой, что наводила большинство мужчин на мысли, что он гомосексуалист или бабник. Он был слишком уж красивым, слишком… промытым!

Но сомнения Шефера основывались, скорее, на послужном списке Мартина, в котором фигурировал арест: тридцать дней заключения за четыре выбитых зуба у любовника его бывшей жены. Шефер пользовался любой возможностью напомнить Элоизе об этом событии.

Он не доверял Мартину Дювалю, вот и всё.

Мартин тепло поприветствовал Конни, и она немедленно проводила гостей внутрь, где их ждал праздничный обед каджунской и креольской кухни. Там были гамбо по-креольски с бамией и королевскими креветками, домашний кукурузный хлеб, цыплёнок во фритюре с салатом из папайи и нечто, презентованное Конни как печенье на пахте с кремом из грибов и тёртого чеддера. Все блюда были поданы в играющих разными цветами глазурованных супницах и маленьких мисочках на круглом обеденном столе в гостиной. Над столом неярко горела люстра, из колонок звучал саксофон, эйфорически, но тем не менее благозвучно.

Шефер выдвинул из-за стола стул и пригласил Элоизу сесть.

За едой они обсуждали кулинарию и поездку, в которой недавно побывали Шефер и Конни. Ужасно мрачную датскую погоду. Новую работу Мартина в редакции «Датского Радио» в Кристиансборге, политику и вишнёвый цвет, в который Конни — к великой досаде Шефера — выкрасила кухню.

А затем Элоиза озвучила вопрос, который вертелся у неё на языке с тех пор, как она увидела на дороге машину Шефера.

— Как дела на работе? — Она посмотрела на него поверх своего бокала. — Есть новости в том деле, которое вы расследуете?