Маргарита Ардо - Новая жизнь Нефертити

— Но как же… — вырвалось у меня. — Откуда потоп?! Я же вообще здесь утром водой не пользовалась!

— Адрес! — рявкнул Финн. — Где ты?

Я на автомате произнесла и тут же осеклась: звезду поп-сцены звать сюда? Запускать по лужам золотой микрофон «Мегахита» вместе с моим чемоданом?

— Буду, — ответил Финн и отключился.

И хорошо, потому что в следующую секунду начался невообразимый скандал. Южные женщины в просторных балахонах, мускулистые чернокожие парни, снулый очкарик, вытянувшийся над всеми, как лапша с ноутбуком; видавшая виды уборщица со связкой ключей, с синими стрелками, обведёнными вокруг блеклых глаз, все они кричали одновременно у двери. Вслед за животом, обтянутым цветастой рубахой, в комнату ввалился араб с ресепшена и тоже принялся размахивать руками. Я понимала основное: «Merde [8] Дерьмо (фр.) ».

Пытаясь оправдаться, выдавливала жалкие фразы на английском. Языковой коллапс наверняка закончился бы казнями египетскими, если бы внезапно толпу не растолкал Макс Финн.

Нахально и уверенно, как умеют только звёзды нашей сцены, он похлопал цветастого араба по плечу и что-то совершенно благостно произнёс на французском. Араб заморгал и воззрился на меня, как на экспонат на выставке. Другие тоже замолчали. Финн с улыбкой царя и любимца публики добавил что-то ещё. Теперь все присутствующие уставились на него, как африканские дети в мультике на льва Бонифация.

Финн шагнул ко мне в самый экватор лужи, не жалея своих замшевых туфель, подхватил под руку и сказал на ухо:

— Быстро собирай вещи, пока не поздно.

Я кивнула и со скоростью спутникового интернета побросала в отвратительно мокрый чемодан всё, что было выложено, вывешено, разложено и разбросано. Финн продолжал спокойно беседовать с публикой, постоянно повторяя про какой-то «трюк». Уборщицу это вдохновило, она принялась возить по полу шваброй. Финн засунул ей в карман купюру одной рукой, другой ловко подбирая со стула моё зарядное устройство.

Цветастый араб сказал что-то и посмотрел на Финна с таким вожделением, словно просил у того не больно отъесть руку. Финн рассмеялся, отсчитал ещё несколько Евро и забрал мой чемодан.

— Уходим, — с улыбкой капитана Америка шикнул он мне.

Я подхватила свою сумку, рюкзак и бюстгальтер, сушившийся на холодной батарее под окном, и мы бросились, скользя в мокрой обуви вниз по замысловатой лестнице. Скрип перил, как сиплые окрики старух, запах штукатурки и голоса с верхнего этажа вслед. Мы вырвались из гостиничного плена в жаркую парижскую ночь. Выдохнули громко оба, и Финн затащил меня в такси вместе с отсыревшими пожитками.

Захлопнул дверцу, выкрикнул что-то водителю. Авто тронулось, вывернуло с сутулого закоулка на площадь, поросшую вязами, и только тогда я произнесла вслух:

— Как хорошо, что ты оказался поблизости! Так быстро спас меня! Но куда же я теперь? Ночь. Всё мокрое, я ничего не соображаю!

В мыслях пролетело, что если сейчас раскошелиться на вторую гостиницу, придётся питаться одними жвачками, что прихватила из дома, и зубной пастой, потому что до красивой суммы гонорара ещё жить и жить.

— Как куда? Ко мне, — спокойно ухмыльнулся Финн. — В Бель Руже всем места хватит.

— Погоди, — опешила я, — в особняке мадам Беттарид?

— Там живу я и моя команда. Это удобно — все вместе, под рукой. Ты когда-нибудь жила во дворце?

Я закусила губу: неловко выходило, мадам Беттарид меня приглашала, я отказалась, а теперь, пожалуйста, принимайте! В груди собралось комом нехорошее предчувствие: что-то не сходилось в только что произошедшей сцене.

— Что у тебя с лицом? Не любишь, когда тебя спасают? — сощурился Финн.

Я взяла себя в руки и ответила ему улыбкой:

— Нет, что ты! Мне просто неловко вваливаться в дом к моему работодателю…

Финн положил мне руку на плечо:

— Да брось! Всё нормально. Катрин потрясающая! Так, как она, людей не видит никто! — Он наклонился и заговорщически произнёс, касаясь горячими губами раковины моего уха, отчего по телу пронеслись мурашки: — У Катрин есть дар. Она считывает прошлые жизни. Но это секрет!

Я изумлённо воззрилась на певца, а он аккуратно коснулся моей кисти — так же, как меня касалась мадам Беттарид при встрече, и шепнул:

— Вот так. И больше никаких тайн от неё не утаишь.

Вот это сюрприз!

— Но я не верю в прошлые жизни, — ответила я.

— Зря, — он смотрел на меня, как на глупую маленькую девочку.

Я перестала улыбаться:

— Я люблю факты, а не домыслы. Прошлые жизни никто доказать не может.

Финн посмотрел на меня с прищуром и игриво сказал:

— А как ты тогда объяснишь своё сходство сама знаешь с кем?

Я протестующе замотала головой:

— Совпадение! Просто совпадение! Как существует ограниченное количество сюжетов, так в мире тысячелетиями повторяются одни и те же типажи! Гены, расы, структуры ДНК.

— А я думаю, — с пугающей нежностью коснулся моей пряди и завел её за моё ухо Финн, — что ты даже характером бунтарки похожа на Нефертити. Та была революционеркой тоже.

— Хм… Разве у тебя есть доказательства?

— И упрямством, — рассмеялся Финн, ласково глядя на меня, — кто-то не учится на своих ошибках тысячелетиями.

— Ты не можешь так говорить, потому что фактов нет!

И вдруг я вспомнила то, что можно было считать фактом: упаковку с ватными дисками я не положила на полочку над раковиной. Утром я торопилась и, уронив, пристроила диски в косметичку за полтора метра до умывальника, на окно, возле которого красилась. Там свет лучше. Глядя на Финна и огни ночного Парижа за его спиной, я подумала: «А кто же тогда «уронил» диски в раковину и включил воду? И зачем?»

Во рту у меня пересохло, ум попытался заработать, хотя это было сложно.

«Всегда надо искать того, кому выгодно», — выдала память цитату из детектива. И по моей спине снова побежали мурашки щекотными бисеринами — он, одуряюще привлекательный, пахнущий так, что разум отключался, притягивал меня к себе и склонялся всё ниже. Его лицо было уже совсем близко.

— А для чего тебе нужно, чтобы я жила рядом? — вырвалось у меня.

— Чтобы целовать тебя, — выдохнул он и обхватил мои губы своими.

Как бы ни отключался мозг от поцелуя, я отстранилась и спросила:

— Что ты им сказал?

— Кому? — пьяными глазами взглянул на меня Финн.

— В гостинице?

Он усмехнулся.

— Что ты будущая звезда, а я звезда настоящая, и что наши фото они могут повесить в рамочку в холле и зарабатывать себе звёздочки, и что если они будут зайками, мне будет не лень в ответ на понимание написать пару строк об их гадюшнике у себя в Инстаграме. Я назвал обычный ценник на рекламное сообщение в моём аккаунте, и у них вылезли глаза.