Рут Уэйр - Поворот ключа

— Господи, начало двенадцатого! Я и не думала, что уже так поздно. Ты, должно быть, падаешь с ног, Роуэн.

— Есть немножко, — призналась я.

Я провела целый день в дороге, и это начало сказываться.

— В общем, я узнала все, что хотела. Завтра познакомишься с девочками, посмотрим, как вы поладите, и Джек отвезет тебя на станцию, хорошо? Во сколько у тебя поезд?

— В половине двенадцатого, так что успеем.

— Прекрасно. — Она встала, сложила посуду в стопку и поставила рядом с раковиной. — Пора закругляться, оставим это Джин.

Я кивнула. Любопытно, кто такая Джин, но лень спрашивать.

— Я только выпущу собак. Доброй ночи, Роуэн.

— Доброй ночи, Сандра. Большое спасибо за вкусный ужин.

— На здоровье. Приятных снов. Дети обычно встают в шесть, но тебе не обязательно подниматься в такую рань, разве что сама захочешь.

Она мелодично рассмеялась, и я решила поставить будильник на шесть, хотя с трудом представляла себе столь ранний подъем.

Сандра пошла выпускать собак в сад, а я вернулась в старую часть дома, вновь испытав то шокирующее чувство. Вместо уходящего в бесконечность стеклянного потолка над головой нависали кружевные фестончики в духе свадебного торта. Гулкий стук моих каблуков-рюмочек по бетонному полу смягчился на паркете и совсем затих, когда я шагнула на лестницу. На втором этаже я остановилась. Ближайшая дверь по-прежнему была приоткрыта, и я, не в силах побороть искушение, вошла в комнату, где стоял приятный теплый запах накормленного, чистого и довольного ребенка.

Петра лежала на спине, раскинув ручки и ножки, как лягушонок. Она раскрылась во сне, и я осторожно поправила одеяльце, почувствовав на запястье ее легкое дыхание. Когда я укрывала ее, девочка вздрогнула и подняла ручку, и я на мгновение замерла: сейчас проснется и заплачет. Но она только вздохнула и продолжала тихонько посапывать.

Я на цыпочках вышла из комнаты и поднялась в заждавшуюся меня роскошную спальню. Стараясь передвигаться как можно тише, чтобы не беспокоить Сандру, прислушиваясь к каждому скрипу половицы, я умылась и почистила зубы. Разложила на пухлом диванчике одежду на завтра, поставила будильник и уже собиралась нырнуть в постель, как вдруг поняла, что не задернула портьеры. Накинув халат, я прошла к окну и потянула занавеси к центру. Они даже не шевельнулись. Я дернула посильнее и заглянула за них: может, они просто для красоты, а закрывать нужно жалюзи? Нет, настоящие. Странно. И вдруг я вспомнила: чтобы закрыть шторы, Сандра нажимала какой-то значок на панели. Они автоматические!

Черт! Я подошла к двери и провела рукой по стене. На панели загорелась куча непонятных символов. Ни один из них не напоминал шторы. Я нажала тот, что показался похожим на окно. Тишину разорвал громкий вскрик саксофона. При повторном нажатии музыка, к счастью, заглохла. Я постояла, прислушиваясь, не завопит ли Петра и не прибежит ли Сандра выяснять, зачем я разбудила детей, но все было спокойно.

Я вернулась к изучению панели, на сей раз сугубо теоретически, и попыталась вспомнить, что делала Сандра. Большой квадрат в центре — основной свет, а скопление квадратиков справа — кажется, другие светильники. А что это за спиральная штучка и бегунок слева? Громкость музыки? Отопление?

Тут я вспомнила слова Сандры об управлении голосом и негромко сказала:

— Задернуть шторы.

К моему удивлению, это подействовало. Прекрасно. Осталось разобраться с освещением. На ночнике был обычный выключатель. С остальными светильниками я справилась методом проб и ошибок, а вот лампа возле кресла никак не хотела выключаться.

— Выключить свет, — скомандовала я.

Ничего не произошло.

— Выключить лампу.

Вместо нее погас ночник.

— Выключить лампу у кресла.

Ничего. Вот дьявольщина!

В конце концов я увидела, что шнур от лампы тянется к странного вида розетке в стене, и выдернула его. Комната мгновенно погрузилась во мрак. Я медленно, на ощупь дошла до кровати и улеглась. И тут же вспомнила, что не поставила телефон на зарядку. Черт!

Чтобы не экспериментировать со светом, я включила фонарик, слезла с кровати и стала рыться в чемодане. Зарядного устройства не было. Может, я его уже вытащила? Я точно помнила, что брала его с собой. Я перерыла весь чемодан, высыпав его содержимое на ковер. Ничего. Вот хрень! Если не заряжу телефон, то на обратном пути сдохну от скуки. Я даже не захватила с собой книгу, потому что читала обычно тоже с телефона. Где же зарядное? Неужели забыла его в поезде? В любом случае, здесь его нет. Я постояла минутку, закусив губу, и открыла верхний ящик прикроватной тумбочки. Может, предыдущая няня забыла свое? О, чудо! В ящике и вправду лежал зарядный шнур, который можно вставить в порт USB.

Облегченно вздохнув, я вытянула шнур из-под кучи бумаг, вставила в розетку и подсоединила телефон. Батарея начала заряжаться, и я с чувством исполненного долга вернулась в кровать.

Я уже хотела выключить фонарик и улечься, как вдруг заметила на подушке листок, очевидно, выпавший из ящика. А вдруг это что-то важное? Нет, просто детский рисунок. По крайней мере…

Я посветила на картинку фонариком. Гм… явно не шедевр. Толстые карандашные линии изображали дом с четырьмя окнами и черной дверью, похожий на Хетербро. Все окна закрашены черным, и только из одного выглядывает бледное личико.

Странно как-то. Рисунок не был подписан, и оставалось только гадать, как он попал в прикроватную тумбочку. Я перевернула листок, пытаясь найти разгадку. На обратной стороне было что-то написано — не детским, а вполне взрослым, сформировавшимся почерком. Правда, он показался мне каким-то не английским.

Новой няне

Меня зовут Катя. Я пишу эту записку, потому что хочу попросить вас: пожалуйста, будьте

Записка обрывалась. Я нахмурила брови. Катя… Где-то я уже слышала это имя. Точно, за ужином Сандра говорила, что так звали предыдущую няню.

Значит, Катя жила в этой комнате. Спала на этой кровати. Что же она хотела сказать своей преемнице? Почему не дописала письмо? Не успела? Передумала? О чем хотела предупредить? Что-то о детях? О том, как поладить с Сандрой? Как вести себя с собаками? Речь могла идти о чем угодно, но у меня почему-то не шла из головы фраза «будьте осторожны». От этой записки вкупе со странной картинкой мне стало как-то не по себе, хотя я не могла понять, что именно меня смущает.

«Какая разница, все равно уже поздно», — подумала я, сложила листок и сунула в ящик. Выключила телефон, натянула одеяло до подбородка и приказала себе спать.

Проснувшись от противного писка будильника, я не сразу поняла, где нахожусь и почему чувствую себя как выжатый лимон. Ах да. Я в Шотландии, и сейчас шесть утра, а я привыкла вставать в полвосьмого. Я села на кровати, приглаживая растрепанные волосы и протирая сонные глаза. Снизу раздавались топот и восторженный визг. Детишки явно проснулись. Сквозь щели по краям штор просачивался солнечный свет. С трудом волоча ноги, я подошла к окну и безуспешно попыталась их открыть. Вспомнив вчерашнюю эпопею, я громко произнесла, чувствуя себя донельзя глупо: