Фруде Гранхус - Шторм

— Я обязан следовать маршруту, — сказал Рист, выходя из рубки. — Хотя это совершенно бессмысленно.

Горный хребет разделял два фьорда, и скоро судно отправилось в сторону Винстада. Последние метры пути Рино провел на палубе, разглядывал груды земли и камней. Где-то тут в разломе пролежал все это время мальчик. Позабытый всеми до тех пор, пока не вмешались силы природы.

— Что вы хотите найти? Фалк сюда уже трижды наведывался, — Рист достал щепотку табака из кожаного мешочка и скрутил папиросу. Так как туристический сезон был закончен, шкипер предложил подождать своего единственного пассажира.

— Предчувствие.

Спустившись на берег, Рино почувствовал, как переносится на машине времени на пятьдесят лет назад. В лучшие годы здесь проживало около ста человек, но сейчас сложно было поверить, что в Винстаде когда-то действительно кипела жизнь. То там, то сям виднелись домики, но не более того.

Когда он осторожно спускался к месту разлома, ветер дул ему в лицо. Он миновал здание — судя по всему, старую школу — и пошел дальше по грунтовой дороге, которая не заросла полностью только благодаря активным летним туристам. Пустые окна покосившихся от ветра домов смотрели на него, в них отражались горы и небо. А ведь однажды, наверное, в них отразился и тот, кто отправил на тот свет бедного мальчика.

Место, где нашли останки, было обозначено металлическим шестом. Ближайший дом находился неподалеку. Достаточно близко, чтобы расслышать стук лопаты о землю. Он подумал, что нужно спросить Фалка, кто жил в этом доме и были ли у них дети. Это ведь самый простой вариант. Он поднял взгляд на гору за домом, на нагромождение острых грубых камней. Валуны, вызвавшие оползень, по всей видимости, были крупными, очень крупными, и вгрызлись вглубь склона на несколько метров. Теперь они навеки почили где-то на глубине фьорда. Но на своем пути они вытащили на свет божий ужасное преступление, как будто еще при сотворении Земли было предрешено, что все тайное когда-либо станет явным.

Горы тому свидетели.

Через полчаса, когда Рино вернулся, Рист сидел на палубе и курил. По его позе было понятно, что у него бездна свободного времени.

— Вы будете заходить в Киркефьорд на обратном пути?

— Осмунд Микальсен с ума сойдет. Мой маршрут — его часы.

— Было бы неплохо перекинуться с ним парой слов.

— Можно было и раньше с ним поговорить.

— Извините. Мне только что пришло это в голову.

Рист одобрительно улыбнулся.

— Включу это в счет.

Через четверть часа Рино подошел к маленькому, выкрашенному в серый домишке, на который указал Рист. На первый взгляд дом казался заброшенным. Калитка заржавела и покосилась, а садик у дома слился с заросшими окрестностями. Старик склонился над точильным камнем на заднем дворе. Он был все так же одет в хлопковую рубашку, хотя ветер значительно усилился. Заметив Рино, он вздрогнул и озадаченно посмотрел на паром.

— Можно с вами поговорить?

— О чем?

— Скелет из Винстада, — Рино решил сразу же перейти к делу, рассудив, что полицейская форма говорит сама за себя.

— Ничего об этом не знаю, — Микальсен беззвучно сплюнул.

— Останки принадлежат мальчику.

Старик посмотрел ему прямо в глаза.

— Слышал.

— Здесь, во фьорде, деревни маленькие.

— Мне уже много лет. — Микальсен, по рукам и лицу которого ясно было, что всю свою жизнь он проработал в море, почесал заросший щетиной подбородок, — но с головой у меня все в полном порядке.

— Мне кажется странным, что о пропаже мальчика никто не сообщил. Конечно, возможно, он был неместный, но все-таки. Если кто-то здесь, во фьорде, исчезнет, это ведь сразу заметят.

Старик воткнул нож в рамку точильного камня.

— У Винстада свои секреты, но скелет.

— Не похоже на них, да?

Микальсен покачал головой.

— Был там один мальчик, — сказал он, присев на сломанный стул, прислоненный к стене. — Он утонул. Ему было лет четырнадцать или пятнадцать. Это было давно, полжизни назад, ну, конечно, если вы пожили с мое.

Он снова сплюнул.

— Бедный парень не умел плавать. Калека. Ну, он не единственный, кто закончил свою жизнь во фьорде.

— Что случилось?

— Боюсь, мы никогда этого не узнаем.

Он очнулся от приступа рвоты. Сразу же вспомнил, где находится и что случилось. Они занесли его в палату и разместили на кровати. Он заметил, что среди них была Йориль, она плакала. Видимо, оплакивала ту жизнь, которую он вынужден был вести, те возможности, которых он лишен. Например, возможность общаться с внешним миром. Он слышал, как она говорила: «Я бы с радостью ему помогла. Если бы понимала его».

Ему удалось уловить лишь обрывки разговора медсестер, но по их словам он понял, что ему удалось лишь включить компьютер, но не зайти в систему. Слабое утешение в минуту поражения. Он вытащил свой единственный козырь и проиграл.

Прошло, наверное, около получаса, как дверь открылась, и он снова почувствовал этот запах. Дьявол вернулась и смотрела на него. Она, конечно, слышала о его попытке воспользоваться компьютером и уж точно была не такой наивной, как Йориль. Дьявол все поняла. Из коридора донесся чей-то голос. Это была заведующая пансионатом, она встречала его при переводе из больницы. После этого регулярно его навещала, говорила какие-то общие приветственные фразы. Но и она не сочувствовала ему так, как Йориль. Заведующая была женщиной холодной, но в данный момент он очень обрадовался, услышав ее гнусавый голос. Она обратилась к Дьяволу и, явно сдерживаясь изо всех сил, отчитала ее. Одной из медсестер нужна была помощь, заведующая просила Дьявола срочно пройти в ту палату. Затем она поспешила дальше, но Дьявол не двинулась с места. Видимо, пыталась понять, успеет ли влить в него каплю-другую яда.

— Спишь? — прошептала она от двери.

Он изо всех сил притворился, что спит.

— Да ну.

Она видела его насквозь.

— Хотела просто сообщить тебе, что мы немного поменяли график. Я специально попросила, чтобы меня отрядили дежурить у тебя — здорово, правда? Нам действительно нужно получше следить за тобой. То, что произошло сегодня вечером… больше никогда не повторится.

Он сглотнул.

— И зачем тебе нужен был компьютер?

Шаги по линолеуму, а затем хруст — она наступила на коктейльную соломинку.

— Спи, Герой, теперь уж я с тебя глаз не спущу.

Он заснул. И поэтому не смог понять, сколько прошло времени до тех пор, как очередная капля кислоты попала в глотку. Может быть, десять минут. А может быть, несколько часов. От шока он резко проснулся. Такой боли он еще никогда, ни разу в жизни не испытывал.

— Мне тогда было чуть за двадцать, и я на время переехал в Сволвер. Сволвер в то время активно развивался, а я не хотел быть рыбаком, как мой отец. Как же мы иногда ошибаемся.