Андерс Рослунд - Именинница

— Спасибо.

Латифи смущенно кивнул. Было видно, что он не привык принимать знаки благодарности.

— Кроме того, я узнал кое-что о человеке с птичьими глазами.

На конверт легла фотография.

— Хамид Кана, можно сказать, живет на два дома. Большую часть времени он проводит на вилле, за которой мы с тобой наблюдали, но регулярно навещает еще один дом, в горах. Вот его хозяйка.

С фотографии паспортного формата смотрела женщина средних лет. Лицо с тонкими чертами обрамлено длинными темными волосами. Чуть заметные морщинки, косметики как будто нет вообще. Ровные белые зубы обнажены в натянутой улыбке. Женщина производила впечатление беззаботной. Хотя кто выставляет свои заботы напоказ перед камерой?

— Любовница?

— Они не расписаны. Но если мужчина навещает свою ровесницу по нескольку раз на неделе и остается у нее ночевать, что здесь еще можно подумать?

Хоффман кивнул — любовница. Хотя какое это имело значение? Но Латифи только что сообщил, что Птичьи Глаза регулярно покидает виллу, иногда даже на всю ночь, и это было то, что стоило намотать на ус. Причем в дом, охраняемый двумя вооруженными мужчинами, можно было проникнуть через тайный ход, что избавляло от необходимости калечить или даже убивать людей.

— Хотите по кусочку к кофе?

Мужчина приблизился незаметно, с блюдцем, на котором лежали два желтоватых прямоугольника.

— Еще теплая, но, думаю, вы оцените вкус.

Полицейские взяли каждый по одному кусочку, отчасти из вежливости, отчасти из-за действительно аппетитного запаха. И хозяин заведения удалился, убежденный, что только что предложил гостям лучшую в мире пахлаву.

— Вот так, коллега Ларсон.

Латифи вытер липкие от сахара пальцы салфеткой.

— Теперь у тебя есть вся необходимая информация, так?

— Если в этом конверте то, о чем ты говорил, то да, можно сказать и так.

— Я все еще не представляю себе, с чего тебе лучше начать. Может, так оно и к лучшему. В любом случае я всегда в твоем распоряжении.

— Ты и вправду готов рисковать ради этого?

— Не могу упустить случая нагадить своему шефу.

В кафе по-прежнему никого не было, кроме них. Пит Хоффман поднялся, взял конверт со стола, сложил и опустил в карман брюк.

Теперь у него было все необходимое для работы. Оставалось как следует все продумать, и — вперед.

К тайному ходу. К криптокоду. К шведским напарникам, розыском которых займется Гренс.

08. 36. (Осталось 13 часов и 26 минут)

На бетонном фундаменте слой строительной пыли. Половина кирпичной стены, пара торчащих из руин стальных шкафов. Все остальное — черная пыль, в том конце, куда не достала водяная струя пожарного шланга.

Прибывший на место комиссар Эверт Гренс уже задавал этот вопрос руководителю группы спасателей. Теперь он повторяет его еще раз:

— Человеческие останки?

— Ничего такого, комиссар.

Гренс отходит немного в сторону, к оцепленной поселковой улице. Но и оттуда зрелище катастрофы выглядит не менее жестоким.

Сильный взрыв всегда сопровождается ударной волной. Поэтому гамак, в котором Зофия так любила сидеть с Луизой на руках, отброшенный, лежит возле штакетника. Детские качели позади дома как ветром сдуло. А изгородь, через которую мальчики лазили на соседский участок, разнесло на куски.

Он оборвал связь с шантажистами — и вот их ответ.

Оставалось надеяться, что семья Хоффмана прячется в действительно надежном месте.

Солнце нагревало и без того горячие руины. Дыхание клубилось у рта облачком черной пыли. Хермансон с криминалистами в латексных перчатках рылась в развалинах. Стажеры опрашивали не пожелавших или не успевших эвакуироваться соседей.

Усталый Свен, — слишком часто за последние дни приходилось подниматься с постели на рассвете, — направлялся к комиссару.

— Нам нужно поговорить, Эверт. С глазу на глаз.

— Хорошо, говори.

— Для начала, это ведь был дом Хоффмана, так?

— Да.

— Рискну предположить, что все это как-то связано с событиями последних дней. Я имею в виду убийства, пропажу документов из сейфа Вильсона и твою просьбу проследить за Хермансон. Я прав? Только давай начистоту, Эверт.

— Да, ты прав.

— И твой таинственный напарник, имя которого ты от нас скрываешь, Хоффман?

— Да, это так.

— И эта бомба в мирном пригороде…

— Предупреждение.

— И это все, что ты можешь об этом сказать?

— Пока все.

Но у Свена Сундквиста было еще одно дело. Результат анализа крови, обнаруженной на кухонном подоконнике в квартире Душко Заравича.

— Ни единого совпадения.

Свен поднес Гренсу мобильник и увеличил текст в файле из Национального центра судебной экспертизы.

— Видишь? Этот образец не имеет никакого отношения ни к одному из преступников или подозреваемых, с которыми мы когда-либо имели дело. То же касается и наших с тобой коллег.

Эверт Гренс вглядывался в буквы, которые оставались слишком маленькими, как бы ни увеличивал их Свен. Но новость и в самом деле была хорошей. Лучшей можно было бы считать разве что стопроцентное совпадение. Она означала, что ни один из их коллег не замешан в этом преступлении. Разумеется, это не опровергало существование полицейского, переметнувшегося на сторону противника. Но улики накануне обыска в квартире Заравича уничтожил не полицейский.

Свен Сундквист сказал все, что хотел, и снова направился к дому, которого больше не существовало. Гренс составил ему компанию.

— Свен?

— Да?

— Передай, пожалуйста, стажерам и Хермансон, что после работы они едут ко мне домой.

— К тебе, Эверт?

— Потому что совещание мы можем провести только там.

09.58 (Осталось 12 часов 4 минуты)

Пять человек — слишком много, если верить металлической табличке на лифте. Но стажеры и Хермансон втроем весили не больше одного зрелого мужчины, а Свен Сундквист явно не страдал избыточным весом. Поэтому главным виновником перегрузки можно было считать только самого Гренса.

«Эверт и Анни Гренс» гласила надпись над почтовой щелью, — и это после стольких лет… Гости погрустнели, но воздержались от вопросов и комментариев. В конце концов, комиссар вправе писать на своей двери то, что хочет.

— Прежде чем вы войдете…

Гренс отпер дверь, но приоткрыл ее лишь наполовину и несколько секунд продолжал держать дверную ручку.

— Марианна заходила ко мне пару дней назад, поэтому больше знает о том, что нам сейчас предстоит. Ты тоже был у меня, Свен, но тот вечер не слишком удался, думаю, здесь ты со мной согласен. Что касается Лукаса и Амелии, им такая возможность выпала уже во время стажировки, и мне самому это не менее удивительно, чем им. Но ведь и расследование у нас не совсем обычное.

Гренс оглянулся на гостей.