Кристина Старк - Аспид [litres]

Дэмиен помолчал и добавил:

– Дженнифер ждет роскошная жизнь во Франции, и я не намерен ей мешать.

– Мне жаль, – сказала я. – Я верю, что ты встретишь ту, которая больше не разобьет твое сердце.

– Я уже ее встретил, – ответил он, глядя на меня в упор. – Встретил много лет назад, но тогда не смог увидеть в ней то, что должен был увидеть. Теперь она рядом и носит моего ребенка.

То ли кислорода в воздухе стало мало, то ли просто воротник моей блузки оказался слишком тесным. Я задыхалась под его взглядом.

– Я не нужна тебе. Ты просто хочешь заполнить пустоту в сердце. Тебе больно, и ты пытаешься схватиться за любого человека, который поможет тебе не сойти с ума.

– Почему этим человеком не можешь быть ты?

– Я… я люблю другого, Дэмиен, – сказала я тихо.

– И где он? – спросил, откидываясь на спинку стула и оглядывая пространство. – Почему он не здесь? Не рядом с тобой? Не сидит напротив, не любуется на тебя, ослепленный твоей красотой?

Я открыла рот, но так и не нашла слов.

– Мне не нужны ответы на эти вопросы, Кристи. Они нужны тебе.

Моя сестра Агнес позвонила мне ранним утром, когда я еще не выбралась из кровати. Обычно ей не позволяли говорить со мной, а сама она никогда не нарушала родительские запреты, так что я немало удивилась. Ее голос звучал тихо и гулко, словно она прикрывала трубку рукой.

– Кристи, мне страшно, – сказала она со всхлипом.

– Милая, что случилось?

– Мама странно себя ведет.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, приподнимаясь на локтях.

– Она не встает с кровати. Ее лицо страшно бледное, как бумажное. И еще она стонет…

– Можешь дать ей трубку?

– Она не сможет удержать ее в руке и ответить не сможет тоже.

– Что ты имеешь в виду? Она спит?

– Она не спит, ее глаза открыты. Но она не говорит со мной.

– Ты папе об этом сказала?

– Да, он ответил, что мама просто устала, но скоро отдохнет, и все будет в порядке.

– Папа дает ей какие-то лекарства?

– Нет. Но мистер Флинт дает…

Флинт был нашим семейным врачом. Когда-то он был профессиональным хирургом, но потерял лицензию после того, как подсел на опиаты и принялся подделывать рецепты. Отец платил ему бешеные деньги, а тот делал для него работу, которая избавила бы отца и его людей от посещения госпиталей. Врачи обязаны сообщать в полицию об огнестрельных ранениях, а отцу иметь дело с полицией не слишком хотелось. Поэтому Флинт был для него просто находкой.

– Агнес, ты можешь дать Рейчел кое-что? В ее комнате есть коробка с лекарствами. Там же есть таблетки в голубой бутылочке, которые дают при отравлениях. Ты сможешь растолочь таблетку в ложке с водой и дать Рейчел? Если получится, то дай несколько. Сделай это. У тебя получится. И не волнуйся, я скоро приеду и разберусь, что к чему.

После разговора с Агнес я позвонила Сету, который наконец-то взял трубку.

– Мне нужна твоя помощь, – взмолилась я и рассказала о звонке Агнес. – Я боюсь за Рейчел. Не знаю, в чем дело, но Флинт явно дает ей какую-то наркоту. И явно по распоряжению отца, потому что Рейчел ведет себя, как овощ, а отец не паникует.

– Могу приехать, но только через три часа.

– Ты на острове? – дошло до меня.

– Да, – ответил он.

– С Анджи? Вы помирились? Я звонила пару раз, и вы не брали трубки… Слушай, мне жаль тебя отвлекать, но, пожалуйста, приезжай поскорее. Я бы взяла с собой Дэмиена или Тайлера, но охранники их не пустят дальше въездных ворот.

– Как насчет Харта? – спросил Сет.

– У Харта очень важные дела с Эммой, он исчез с горизонта пять дней назад.

– С Эммой? – переспросил он. – Детективом Эммой?

– Не спрашивай… Просто приезжай.

– Эмма сейчас на Тенерифе с каким-то бородатым коротышкой в «Баленсиаге», который точно не выглядит как Харт. Знаю, потому что она у меня в «Инстаграме».

– Что? – выдохнула я. – Ты уверен?

– Сброшу тебе ее «Инсту», убедись сама.

Уже через полчаса я стояла на пороге квартиры Харта. Дверь была не заперта, и я просто вошла внутрь. Там никого не было. Никаких признаков жизни. Ни влаги на стенках душевой кабинки, ни крошек на столе, ни одной влажной губки в кухонной раковине. Все осталось таким же, каким было пять дней назад.

Однако мое внимание привлекло множество мелких осколков возле каминной полки: разбитые фоторамки валялись на полу. А сами фотографии, на которых был запечатлен Гэбриэл в детстве с сестрой и матерью, исчезли. В день моего последнего визита все рамки были целы, стекло на полу я уж точно заметила бы.

Я написала Эмме с просьбой связаться со мной. Потом вызвала полицию и заявила о пропаже Гэбриэла. Полицейские составили протокол, расспросили меня обо всем и велели ехать домой, с опаской глядя на мой живот. Я рассказала им о звонке Агнес тоже и попросила совета. Они ответили, что могут проверить, что происходит в доме моего отца, но им понадобится ордер, чтобы попасть внутрь. А получение ордера займет несколько дней.

Твою мать.

Шофер Джованы по-прежнему ждал меня снаружи. Я попросила его отвезти меня к дому отца.

– К МакАлистерам? – переспросил он.

– Да, – кивнула я.

– Я не повезу вас туда. Это распоряжение Джованы.

– Да неужели?

– Мне жаль, мисс. Куда угодно, но только не туда.

– Ладно, – сквозь зубы сказала я. – Тогда поехали домой. Домой к Стаффордам. Хотя нет, подождите, я забыла кое-что в квартире Харта…

Я вышла из машины и снова зашла в подъезд. Нашла дверь, ведущую к пожарному выходу, вышла на другую улицу и поймала там такси.

Аллилуйя, новый таксист больше не задавал вопросов и за денежки был готов отвезти меня даже к серийному маньяку.

На пороге меня встретил сам отец. Видимо, охранник, следивший за камерами на территории нашего дома, успел доложить ему, что сама блудная дочь явилась к нему в гости. На отце была серая футболка с двумя большими темными пятнами под мышками и штаны из джерси с вытянутыми коленями. В его пальцах дымилась сигара, лицо было небритым, и вообще он выглядел так, словно только что закончил жать штангу. Ну или тягать кирпичи во дворе. Неряшливо, мрачно и изможденно. Может, наконец решил заняться спортом…

– Мне нужно поговорить с Рейчел, она дома? – просила я. – Я пыталась дозвониться, но не получилось.

– Рейчел приболела, – ответил он, выпуская мне дым в лицо и сверля меня ледяными глазами.

– Что-то серьезное?

– Мигрень.

– Тогда могу я повидать Агнес?

– Агнес в гостях у подружки.

– У какой?

Отец прищурился, лениво улыбаясь.

– У Марии.

Я не могла вспомнить девочку с таким именем, хотя Агнес рассказала мне обо всех своих подругах, когда приезжала на остров.

Отец снова поднес сигару ко рту, и тут я увидела, что в лунках его ногтей запеклись бордовые корки. Словно он красил что-то краской, а потом не смог хорошенько отмыть руки. Кожа на его костяшках была стесана. И еще я увидела пятна на его матерчатых туфлях, которые он носил дома. Тоже все в темно-бордовых пятнах.