Элисон Диксон - Другая миссис Миллер [litres]

– Я даже никогда не видел эту фотографию бабушки с ним до недавнего времени, и даже тогда не провел параллели. Единственное, что мне говорили о бабушке, пока я рос, было то, что у нее случился сердечный приступ и повреждение мозга. Я вижу ее в лучшем случае один-два раза в год. Маме всегда было тяжело ездить туда. Теперь я, возможно, из первых рук узнаю, что она чувствует. Если она, м-м… не умрет. – Его голос надорвался, и он сделал большой глоток воды из бутылки.

– Это так чертовски… печально, – сказала Надя. Это такое будничное слово, но подходило только оно. Гребаный Дэниэл. Его работа, разрушившая многие поколения жизней, навсегда останется в легендах, даже если всего несколько человек будут знать масштаб вреда, который он причинил.

– У мамы всегда был горячий темперамент. И я видел, как она была подавлена. Но я никогда не думал, что она попытается убить себя. – Он шмыгнул носом. – Я чувствую, что это я подтолкнул ее. Я не должен был говорить всего этого.

– Не говори так, – перебил Уайатт. Он молчал практически все время, что они были там. – Она бы не хотела, чтобы ты нес это бремя. – Он глотнул кофе из автомата. Это была примерно шестая чашка за ночь.

Джейк кивнул.

– И я никогда не думал, что она может убить кого-то другого.

– Давление толкает людей к самым разным невероятным поступкам, – ответил Уайатт. Надя была готова поспорить, что он проводил эту линию разговора уже со многими клиентами за годы психотерапевтической практики.

– Но я думаю, что смогу простить ее, – сказал Джейк. – И, если она выживет, это первое, что я собираюсь сказать ей. Это будет тяжело, но я не могу оставить ее сейчас.

– Прощение – это процесс, – сказал Уайатт. – Не переживай, если оно не придет к тебе сразу.

Джейк посмотрел на него.

– Я не жду, что ты простишь меня. Если бы мы с Фиби не… она до сих пор была бы жива.

Уайатт покачал головой.

– Мы можем целый день кидать друг другу этот мяч, парень. Я сыграл в этом свою роль.

Надя почувствовала облегчение от того, что он признал это; это то, о чем она думала, особенно с того момента, как Вики схватила пистолет. Желал он того или нет, Уайатт подтолкнул эту женщину к краю. Надю тревожили воспоминания о страшном неистовстве ее слов. Но, опять-таки, она и сама не была невинной. Она подумала о собственной попытке шантажа: детали, казавшейся еще одной снежинкой в пурге сложившихся обстоятельств.

– Моя мама приняла решение, – сказал Джейк, тяжело вздохнув. – Думаю, все мы приняли свои решения.

– Да. Много дерьмовых решений, – пробормотала Надя.

Мужчина средних лет в медицинском халате, видимо врач, прошел в комнату ожидания, сопровождаемый Роном, который выглядел особенно угрюмо. Они жестом подозвали Джейка.

– У меня плохое предчувствие, – сказал он, вставая. – Но спасибо, что побыли со мной.

Надя и Уайатт смотрели на него. Он с каждым шагом будто все больше превращался в маленького ребенка. Пока хирург говорил, Рон положил руку на опущенные плечи сына, и они оба опустили голову. Наде не нужно было слышать слова, чтобы понять, что Вики не справилась.

Они стояли на тротуаре перед домом, в ногах у каждого стоял небольшой чемодан. Только самое необходимое. Они могут купить что угодно, когда приедут. Хотя она планировала добавить значительное количество черного в новый гардероб Фиби, она сохранит там и немного розового.

Они говорили не слишком много. Отчасти из-за усталости, но в основном, как она думала, из-за нервов. Сейчас они делают серьезный шаг, погружаясь в полную неизвестность, но, когда они вернулись из больницы и бесцельно бродили еще пару дней, ожидая, когда придет облегчение от того, что все наконец закончилось, они осознали, что у них нет другого выбора. Им никогда не будет хорошо в этом доме. В этих стенах было слишком много напоминаний о том, что здесь случилось, и вид через дорогу тоже был как темное пятно. Тогда они принялись за приготовления, которые люди делают, когда собираются в путешествие на неопределенный срок. Нужно было отключить электричество, опустошить холодильник, накрыть мебель, приостановить доставку почты.

Но по-настоящему собраться им пришлось, когда они увидели грузовик с открытой платформой, медленно продвигающийся по подъездной дороге в сторону открытой двери гаража. Водитель был заранее предупрежден о ценном грузе, который нужно доставить, но, когда он вышел из кабины и увидел «Феррари», его рот открылся от удивления, и он поднял бровь.

– Увидишь же такое, – сказал он. – Ничего, если я сфотографирую?

Уайатт пожал плечами.

– Он больше не наш, но я никому не скажу.

Наде не понадобилось много времени, чтобы найти частного коллекционера, который был рад купить эту машину, учитывая ее редкость и дурную славу прежнего владельца. Внутри она все еще очень хотела сжечь ее, бросив коктейль Молотова, или столкнуть в озеро Мичиган, просто из чистой злости, но они с Уайаттом согласились, что есть более важные вещи, на которые могут пойти доходы от продажи. Большая часть этих денег должна была отправиться в фонд помощи обвинителям Дэниэла Нобла, которым нужна юридическая или психологическая поддержка. Такой шаг, вероятнее всего, наделает шуму, как только о нем станет известно, но Надя, полностью в стиле Фиби, планировала избегать журналистов, если они будут звонить.

Небольшая, но щедрая часть дохода от продажи предназначалась Нейпирам. Пришлось долго убеждать Рона, который теперь еще меньше хотел иметь отношение к деньгами Нобла, чем раньше, но Надя в итоге достучалась до него, напомнив, что Вики всего лишь хотела помочь матери и что деньги получены от продажи самого дорогого для Дэниэла имущества какому-то незнакомцу – а это взбесило бы его не на шутку. Когда Надя разговаривала с Джейком по телефону этим утром, он показался ей довольно оптимистичным.

– Мы с папой подумываем поехать за границу.

Она подумала о делах Рона, связанных с медицинской халатностью, и понадеялась, что он решил окончательно оставить профессию, пока нет проблем с деньгами.

– В общем, точно не Стэнфорд?

– Кажется, это чья-то чужая мечта.

Она не стала спорить.

– Просто постарайся сделать что-нибудь хорошее со своей жизнью.

– Сделаю. Если и ты сделаешь что-нибудь хорошее с ее жизнью.

– Обещаю.

Когда водитель сделал все необходимое, чтобы закрепить машину на грузовике, Уайатт сказал:

– Наверное, нужно подучить итальянский во время полета. Сейчас есть неплохие приложения на телефон.

– Большую часть моих нужд там покроют три слова: пицца, джелато и эспрессо.

– Аминь.

Вопрос, который она хотела задать и который целый день вертелся у нее на языке, становился все насущнее и навязчивее. Настало время произнести его.