Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

Какая неразбериха! Я и сам не понимаю, действительно ли хочу вас убить.

Но я, как всегда, сделаю то, что нужно, потому что это должно быть сделано.

Странно думать, что мне неизвестно, как завершится эта ночь. Ведь если вы читаете мое письмо, это означает, что я уже мертв. Примите мои поздравления, дорогой король Дагобер, вам удалось-таки надеть свои штаны на правильную сторону.

А еще мне странно не знать судьбу Лестера. Он тоже мертв? Или ему удалось бежать? Неужели ему суждено закончить свои дни в одной из этих камер, предназначенных для особо опасных психов, откуда им никогда не выйти на свободу? Бедняга Лестер. Мой прекрасный и гнусный Лестер. Если бы только ад был похож на него…

Вот вы и кончаете читать эти строки. Вы оглядываетесь вокруг. А я уже больше ничего не вижу. В эту минуту я наверняка валяюсь в ледяном подвале городского морга. Я ни о чем не жалею. Peccavi,peccavi: да, я грешен.

Дагобер, вы добрый человек, молитесь за меня.

Подписи не было. Даг сложил листки. Положил их на ночной столик. И включил телевизор.

На следующий день Даг сообщил Дюбуа, что хотел бы отправиться в морг Гран-Бурга, где были сложены тела главных участников «ночного побоища», как выражалась местная пресса.

– Это вас развлечет, – ответил ему Камиль, энергично протирая стекла очков.

Такси доставило его к белому, без архитектурных излишеств зданию, в котором, согласно табличке на фасаде, располагался Институт судебной медицины.

Ковыляя на костылях за молодым человеком в зеленом балахоне, Даг не без опаски продвигался по бесконечно длинным коридорам, освещенным неоновым светом, и наконец добрался до герметично закрытой бронированной двери.

– Их пока сложили на «ледник», – объяснил молодой человек, – у нас никогда не было столько… клиентов одновременно… Здесь еще та белая женщина, двое мальчишек, парень из клуба, ну и все прочие.

Он толкнул дверь, и Даг вошел вслед за ним в большую комнату без окон, от пола до потолка выложенную белой плиткой. Ни единого звука, кроме жужжания холодильной установки. В комнате не оказалось ничего, кроме длинной мойки и ряда операционных столов, на которых были сложены окоченелые тела. Даг почувствовал озноб. Он подошел ближе, на плиточном полу гулко раздавался стук костылей.

Было холодно, очень холодно, но изо рта лежащих на столах людей не вырывалось ни облачка пара.

Они все собрались здесь: Фрэнсис Го, Луис, Диас, Васко, Фрэнки Вурт, Франсиско, Лестер и отец Леже.

– Для жены Го нашлось место в одном из ящиков, – объяснил молодой человек. – Так правильнее.

Даг закрыл глаза. Правильнее. Не оставлять голый труп женщины рядом с голыми трупами восьмерых мужчин. Он подошел еще ближе, шлеп-шлеп, как будто краб подкрадывается, чтобы поглодать падаль.

Половина тел была неузнаваема: это постарался огонь. И, несмотря на сильнейший запах дезинфекции, в ледяном воздухе нестерпимо воняло горелой плотью.

Даг переходил от стола к столу, рассматривая их одного за другим. Наполовину обгоревший Го: громадина, словно высеченная из каменного угля. Шлеп-шлеп, Луис и Диас, которых не узнала бы и родная мать: вылезшие из орбит белесые глаза, словно у вареной рыбы. Шлеп-шлеп, Васко. Черная шевелюра, которой он так гордился, исчезла, обнажив красный череп с содранной до кости кожей. Человек, называвший его «тестем», теперь превратился в черную, блестящую маску; изо рта, лишенного губ, выпирали крупные желтые зубы. Парень в зеленом балахоне фамильярно похлопал по обугленной руке трупа:

– Этого завтра отправляем на Барбуду. Дубовый гроб, обитый шелком, и все такое. Вдова заказала самый дорогой образец. Надо как следует запаять, чтобы она не попыталась открыть.

Вдова. Шарлотта. Его дочь вдова. Красивый гроб для Васко. Может, она его по-своему любила?

Шлеп-шлеп. Франсиско. Зияющая рана на горле, зашитая грубыми стежками. Посеревшая кожа. Шлеп-шлеп. Лестер, в котором не осталось ничего величественного. Смерть словно всосала часть его плоти, и он казался гораздо худее, чем при жизни. Знаменитые усы обвисли, как пакля. Рыжие волосы стали походить на клоунский парик. Белая кожа приобрела восковой оттенок. С этими следами, оставленными пулями на груди и горле, он был похож на труп, специально загримированный для фильма ужасов. «Лестер, Лестер, зачем ты меня покинул?.. » Дагу стало грустно. Шлеп-шлеп, до стола с отцом Леже.

На какое-то мгновение ему показалось, что священник сейчас встанет и поздоровается с ним своим певучим и насмешливым голосом. Но он лежал неподвижно: коричневая деревянная кукла с поджатыми, как у старой девы, губами. Caputmortuum [146] Мертвый череп (лат.). , как говорили алхимики, сличая твердые останки своих опытов с черепом, откуда улетучился дух. Решительным жестом Даг сдернул покрывало. Молодой человек присоединился к нему.

– Жуть, да? Сразу видно, ненормальные!

Кожа аббата представляла собой располосованные лоскуты зарубцевавшейся ткани. Другие следы, глубокие, воспаленно набухшие, покрывали его жилистые бедра.

– Спина такая же. Настоящая мясорубка. А у того, что рядом, – продолжал он, указывая на Лестера, – на животе сотни следов от ожогов сигаретой. Просто психи.

Аббат калечил себя, чтобы сделаться святым. Лестер безуспешно пытался пробудить свои безжизненные нервные окончания багровыми поцелуями сигареты. Даг медленно натянул покрывало обратно. Мертв. Все мертвы. Paterequamipaefecistilegem [147] Следуй закону, который сам для себя создал (лат.). , как сказал бы аббат. Все нездоровые страсти, которые ими управляли, упокоились здесь вместе с ними тщетным прахом желаний. Все было кончено.

Он повернулся спиной к продезинфицированному царству мертвых и возвратился в потный мир живых.

Через иллюминатор Даг улыбнулся Шарлотте, которая посылала им воздушные поцелуи, пока крошечный самолетик гудел на взлетной полосе.

– Как ей идет этот шелковый костюмчик, – шепнула Луиза, перегнувшись через его плечо.

– Этой девчонке все идет, – согласился Даг, – хотя она и в подметки тебе не годится.

– Уверена, что Дюбуа так не думает…

Камиль только что появился на взлетной полосе и небрежно приблизился к Шарлотте. После смерти Васко он неоднократно навещал безутешную молодую женщину, по нуждам расследования разумеется. Очень страдая поначалу, Шарлотта довольно скоро пришла в себя, тем более что Васко, как и подобает предусмотрительному джентльмену, все свои бумаги оставил в идеальном порядке, и теперь она оказалась во главе небольшой империи по торговле недвижимостью, не говоря уж о доставшейся ей яхте.

Даг никогда не забудет торжествующего блеска в ее глазах, когда она сообщила ему эту новость во время приема, устроенного на борту этой яхты, чтобы отметить его отъезд с Луизой на Мауи. Сбывалась давняя мечта Дага: серфинг на самых сказочных волнах планеты. Он предложил Шарлотте отправиться с ними, просто чтобы узнать друг друга поближе, но она отклонила приглашение, хотя и дала понять, что будет счастлива увидеть его по возвращении. Они могли бы пойти выпить чаю, хохотнул Даг, чувствуя себя не в своей тарелке. И прогуляться под ручку, подхватила Шарлотта.