Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

— Ох уж эти медики! — вздохнул Шиб, потирая переносицу. — От них ничего не укроется... Итак, повторим еще раз: ты помощница Грега. Твой отец был полицейским. Ты специализируешься на расследованиях, связанных с детьми.

— А если Андрие спросит у меня лицензию?

— Во-первых, по новому закону тебе достаточно обычной справки из префектуры о роде занятий, а во-вторых, люди обычно забывают о таких вещах. Ты ведь не спрашиваешь диплом об образовании у своего парикмахера? Андрие знаком с графиней Ди Фацио, которая знакома со мной и которая рекомендовала ему Грега. А Грег, в свою очередь, рекомендовал тебя. Это замкнутая среда, в которую можно попасть только по чьей-то рекомендации. Так что на твой счет не возникнет никаких сомнений, тем более что ты умна и у тебя хорошие манеры.

— Ну ладно, допустим. А ты в таком случае кто? Специалист из отдела необычных пропаж?

Шиб пожал плечами. Он старался не поворачивать голову— любое движение вызывало сильнейшую боль. Что ж, он понимал, что они вполне могут облажаться. И что лучше было бы сообщить обо всем в полицию. Но он знал и то, что не собирается так поступать.

Андрие стоял перед часовней, осунувшийся, с покрасневшими глазами и припухшими веками. Его белый спортивный костюм был покрыт пылью. Шиб, облаченный в свой лучший парадный костюм, произнес, молясь про себя, чтобы его голос не дрогнул:

— Это Гаэль Хольцински, помощница месье Донателло. К сожалению, он уехал по делам в Италию. Но Гаэль весьма компетентна в делах, связанных с похищениями детей.

— Черт возьми, речь идет не о похищении детей! — резко сказал Андрие. — Искать нужно не педофила, а...

—... некоего, без сомнения, душевнобольного человека, осквернившего труп ребенка, — невозмутимо продолжила Гаэль, очень элегантная в своем розово-бежевом брючном костюме. Она говорила с изысканным аристократическим акцентом Нейи-Отей-Пасси [198] Аристократические кварталы Парижа. . — Расскажите, что произошло.

— Я пришел сюда примерно в половине двенадцатого утра, чтобы... чтобы повидать ее, и... ее не было!

Казалось, Андрие с трудом удерживается от рыданий. Он резко толкнул дверь часовни, и все трое вошли в прохладный сумрак.

Пустой стеклянный гроб возвышался на алтаре. Гаэль решительно проследовала к нему. Шиб шел за ней, сдерживая тошноту.

— Дверь не была закрыта на ключ? — поинтересовалась Гаэль, рассматривая необычный футляр.

— Нет. Кто же мог вообразить... Если бы мы только знали...

— Да, конечно. Вам не за что себя винить, — успокаивающим тоном сказала Гаэль, склоняясь над цепочкой засохших капелек на полу.

Она стояла спиной к Андрие, но Шиб заметил, как ее лицо неожиданно исказилось. Затем она выпрямилась и внимательно осмотрела каменный пол в других местах. Шиб невольно подумал, что она действует так уверенно, будто занималась расследованиями всю жизнь. Просто прирожденная ищейка!

— Вы не заметили следы шагов? — спросила она.

— На гравии? Но это невозможно.

— Что-нибудь странное? Может быть, какие-то предметы были передвинуты?

— Нет, все было как обычно, кроме... Кто-то открыл раку, и...

— Она все время стояла здесь?

— Да, возле статуи Франциска Ассизского.

Андрие указал на изящную деревянную статую святого. Шиб подумал: а почему гроб поставили на алтарь? В этом было нечто кощунственное.

— Ваша жена в курсе? — спросила Гаэль.

— Да. То есть... я не знаю. Я сказал ей, но... она приняла вчера на ночь мепронизим, поэтому сегодня...

— А дети? — перебила Гаэль.

— Шарль, кажется, слышал, как я звонил Морено.

Вот так. Морено. Без всякого «месье».

— Возможно, ему лучше пока ничего не говорить остальным, — заметила Гаэль.

— Да, я ему так и сказал. Ничего не понимаю, — продолжал Андрие словно про себя, стискивая кулаки.—Ничего!

— У вас есть враги?

— Враги?

— Люди, которые вас ненавидят? Озлобленные соседи, завистливые конкуренты?

— Нет, не думаю... И потом, вы можете представить себе неудачливого конкурента, который из мести похищает труп ребенка?

— Месье Андрие, существует всего два варианта, — отчеканила хорошо поставленным голосом Гаэль. — Либо мы имеем дело со злоумышленником, человеком, который ненавидит вас и ваших близких, либо с сумасшедшим. Но согласитесь, довольно мало шансов на то, что какой-то сумасшедший смог пробраться именно в вашу семейную часовню, чтобы выкрасть оттуда тело вашей дочери. Андрие некоторое время молча смотрел на нее, нахмурив брови.

— Но ведь это ужасно! — наконец воскликнул он. — Вы хотите сказать, кто-то ненавидит меня до такой степени, что не остановился перед таким чудовищным поступком?

Гаэль кивнула и слегка коснулась рукой запястья Андрие.

— Я думаю, это очень серьезно, месье Андрие. Наверное, вам стоит сообщить в полицию.

— Ни в коем случае! Моя жена и без того сходит с ума... Если вдруг в газетах появятся наши фотографии, разразится скандал... это ее доконает. Вы отлично знаете, как сильно желтая пресса любит такие... лакомые кусочки, — Лицо Андрие исказила гримаса, в которой смешивались гнев и отвращение. — Есть вещи, которые не должны становиться всеобщим достоянием, — добавил он почти шепотом.

Гаэль и бровью не повела.

— Хорошо, как хотите, — ответила она. — Скажите, есть еще какой-нибудь вход, помимо въездных ворот? Я обратила внимание, что они довольно сильно скрипят, так что, если бы преступник прошел через них, кто-то наверняка мог бы его заметить.

— Да, — подтвердил Андрие. — Айша наверняка бы услышала. У девушки чуткий сон, а ее комната расположена в крыле дома, которое ближе всего к воротам.

Какое-то время он размышлял.

— С левой стороны наша территория граничит с усадьбой Лабаррьеров, — сказал он, — и спускается к реке. С другой стороны— Осмонды. Нас разделяет каменная стена в два метра высотой.

— Итак, будет логичнее предположить, что он спустился к реке, переправился через нее и оказался...

— На шоссе Д-9, — пробормотал Андрие. — По ночам там практически пусто.

— Когда вы заходили в часовню последний раз? — спросила Гаэль.

Нет, не так, подумал Шиб. Нужно было иначе поставить вопрос. Но Андрие отлично понял, что хотела спросить Гаэль: «Когда вы видели Элилу в последний раз?»

— Вчера вечером, около полуночи. Яне мог заснуть. Мы играли в шахматы с Луи-Мари, потом я пытался читать, но... Она была такой красивой! Казалось, она спит, просто спит...

Такой же красивой, как говядина на мясном прилавке, как вампир, накачанный формалином! Неужели этого никто не замечал?

— Папа!

Это была запыхавшаяся Аннабель со своей неизменной электронной игрушкой в руках.

— Мама упала! — выпалила она.

— О, черт! — пробормотал Андрие.

— Она пришла к нам на кухню, поздоровалась с Колетт, а потом сделала вот так... — Аннабель поднесла руку к лицу и закатила глаза. — И потом упала. Колетт сказала, чтобы я позвала тебя.