Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

— У нее открыты глаза! — воскликнул он. — О, боже мой, Дюбуа, она открыла глаза!

— Это просто рефлекс, — поспешно сказал Шиб. — Это произошло из-за перемещения тела.

Андрие невидящим взглядом посмотрел на него, затем сказал, проведя рукой по волосам:

— Да, рефлекс... Мне вдруг показалось, что... это глупо, но... Я пойду предупредить Бланш.

— Я пойду с тобой, — сказал Дюбуа, беря его под руку.

Когда они вышли, Гаэль тяжело опустилась на скамейку.

— Я больше не могу! Такое ощущение, будто я пробежала марафонскую дистанцию!

— Это стресс, — пробормотал Шиб.

— Самое ужасное— знать, что этот человек действительно существует! Он изнасиловал эту девочку и убил ее, а потом украл ее труп, чтобы надругаться над ним! Ты можешь себе представить, сколько в нем ненависти!

— И отчего она появилась, — добавил Шиб, потирая подбородок.

— Может, это бывший любовник Бланш? — предположила Гаэль.

— Тут что-то не сходится.

Шиб задумчиво расхаживал взад-вперед.

— С одной стороны— человек, который изнасиловал Элилу и убил ее, чтобы это скрыть. С другой — похититель трупов. Здесь нет связи.

— Как это?

— Украсть труп, открыть ему глаза, прибить его к кресту— это преступление, направленное против живых. Им предстояло увидеть это жуткое зрелище. А педофил, который изнасиловал Элилу, не хотел причинить зло Андрие. Он убил ее только ради того, чтобы скрыть свое преступление.

— Может быть, он убил ее случайно, — заметила Гаэль. — Например, она пыталась сопротивляться, убежать от него, не знаю... Ладно, с меня на сегодня хватит. Поехали?

Шиб кивнул, погруженный в свои раздумья.

Солнце стояло высоко в небе. Слишком яркое. Цветы были слишком пестрыми. Трава — слишком зеленой. Крупинки гравия под ногами различались с отчетливостью сада камней. Все казалось изготовленным из блестящей пластмассы. Трудно было вообразить, что за стенами этого дома скрываются бледные, измученные, заплаканные человеческие существа.

Коста куда-то исчез. Шарль и Луи-Мари играли в пинг-понг. Когда веет присутствием смерти, все обычные занятия кажутся неуместными, подумал Шиб, идя следом за Гаэль в сторону гостиной.

Сверху донеслись чьи-то напряженные голоса. Из комнаты Бланш? Внезапно на верхней площадке лестницы появился Дюбуа и направился к ним.

— Она очень взволнована, — вполголоса произнес он, — и я решил, что лучше оставить их одних. Мы помолились за упокой души Элилу, но это не утешило Бланш.

— Мы тоже уезжаем, — тоном заговорщика произнес Шиб. — Мы продолжим наши расследования завтра, если понадобится.

— Очень хорошо.

Он проводил их до дверей.

— Надеюсь, весь этот кошмар скоро закончится, — сказала Бабуля, появляясь на пороге зимнего сада, где она, очевидно, кормила завтраком Анна-бель и Энис.

— И мы пойдем в ци'гк! — закричала Энис, хлопая в ладоши.

— Посмотрим, дорогая. Ешь пирожное.

— Лучше на бокс, — заявила Аннабель.

— Допивай шоколад и не говори глупости! — одернула ее Бабуля.

— Это не глупости! Я хочу стать боксеркой и всех побить!

— Аннабель, сядь на место!

— До завтра, — сказал Шиб, выходя следом за Гаэль.

Дюбуа закрыл за ними дверь, помешав услышать конец разговора.

— Душ, горячий обед и двойное виски! Побыстрее, шофер! — сказала Гаэль, садясь в машину.

Шиб кивнул головой и в изнеможении плюхнулся на сиденье «Флориды». Он не хотел больше оставаться в этой угнетающей обстановке, но не хотел отдаляться от Бланш. Он не хотел ничего из того, что происходило с ним сейчас. Он хотел жить в другой реальности, не в этой. Он чувствовал себя раздраженным, издерганным, уставшим. Вдобавок началось жжение в желудке.

— Я могу у тебя поспать? — спросила Гаэль.

— Поспать — да, — ответил он и тронулся с места как раз в тот момент, когда Кэб Кэллоуэй запел «Тяжелые времена».

— Привет! Что поделываешь? Только не говори, что я тебе помешал в самый ответственный момент! Ты хуже австралийского кролика! И Грег захохотал в трубку.

— Ты с Гаэль? Эй, Гаэль, высунь голову из-под одеяла!

— Она уехала на занятия, — проворчал Шиб, откладывая иглу, с помощью которой он только что завершил работу над Скотти. — А что, если я с кем-то другим?

— Да брось, у тебя никогда не было больше одной телки в год!

« Ошибаешься, старина. Новый Шиб— истинный сердцеед».

— Айша мне кое-что рассказала, — продолжал Грег. — Ну и вляпались вы!

— Это я уже понял,

— Знаешь, что я думаю?

— А ты знаешь, что тебе вредно думать?

— Кроме шуток, я думаю, что папаша Андрие с его замашками акулы большого бизнеса — как тот тип, который убивал шлюх в «Голливудской ночи», помнишь? — так вот, это наверняка он.

— Грег, речь идет не о героях фильма, а о реальных людях. О реальной маленькой девочке.

— Которая реально мертва, — закончил Грег. — Которая вышла из родительского дома совсем одна, чтобы прогуляться в лесу с Бемби. Говорю тебе, это он. Он ее изнасиловал и убил и от этого сошел с ума.

— Извини, у меня звонит мобильник. Наверное, это от них.

— Помни, что я тебе сказал! У меня хорошее чутье.

Шиб повесил трубку и взял мобильный телефон, лежавший на низком столике.

— Здравствуйте, я звоню насчет Скотти. Ноэми Лабаррьер.

— Я закончил работу, — сказал он, погладив по голове чучело пса. — Могу привезти вам Скотти в любое время.

— Отлично. Скажем, через час? Шиб взглянул на часы. 10.45.

— Отлично, я приеду.

Одеваясь, он прослушал автоответчик. Ни одного звонка. Очевидно, Андрие решил больше не прибегать к его услугам. Это неизбежно вызвало болезненный вопрос: под каким предлогом теперь увидеть Бланш? Можно, конечно, позвонить, чтобы узнать новости. Совершенно естественно справиться о новостях после того, что произошло. «Да, нужно немного подождать, а потом позвонить», — сказал он себе, зевая. Ему пришлось встать в шесть утра, чтобы «доработать» Скотти— изготовить резиновый муляж и натянуть сверху обработанную шкуру. Поэтому сейчас у Шиба слегка покалывало в глазах— от усталости и химикатов. Нужно выйти на улицу, чтобы немного прийти в себя.

Ноэми Лабаррьер полулежала в оливково-зеленом шезлонге у бассейна. На ней было переливающееся индийское сари в оранжевых тонах и изящные сандалии от Гуччи из тонких плетеных ремешков.

Она поднялась, увидев Шиба с продолговатой металлической коробкой в руках.