Кэт Эллис - Мистер Джиттерс

1. Мистер Джиттерс приходил в ее комнату ночью.

2. После каждого визита Лорелея вырезала нового жука. Она верила, что их звук предупреждает об опасности. Мэри Энн тоже говорила об этом, не так ли?

3. Лорелея отчаянно хотела выбраться из Харроу-Лейка, но боялась, что Мистер Джиттерс найдет ее везде. Так вот в чем дело! Может быть, она бросила меня и скрылась в неизвестном направлении, потому что боялась?

Чем больше я узнаю о Лорелее, тем меньше понимаю.

Я спускаюсь вниз, чтобы позвонить Нолану… Ларри… хотя бы кому-нибудь, но телефон не работает. Опять. Этот город словно вцепляется в меня крепче и крепче, чтобы я не могла сбежать. Перерыв весь чемодан, я выяснила, что Ларри не положил зарядку, а значит, мобильник тоже бесполезен. Внезапно мне кажется, что этот пустой, безжизненный дом хочет поглотить меня. Надо скорее выбираться отсюда. Если домашние телефоны тоже отключены, надо просто найти Картера. Я выбегаю из дома. Но дойдя до Мейн-стрит, я замираю. Прислушиваюсь. Опять эта песня. Песня Лорелеи. Но это единственный звук на всей улице: Мейн-стрит пуста. Сейчас, наверное, обеденное время, но на улице нет ни души. Все магазины закрыты. За прилавками никого нет. Ни малейшего движения за стеклами.

– Эй! – Мой голос вклинивается в мелодию.

Тишина. Я совершенно одна. Я бегу. Как же удивительно легко! В своей одежде, своих кроссовках. Наконец можно двигаться нормально. Ничего нигде не давит, и я не превращаюсь в дерево, врастая корнями в землю. На подходе к высоким воротам парка я замедляю ход. Они обмотаны цепью с замком. Внутри все спокойно и неподвижно, в тишине слышится лишь слабое жужжание тока, исходящее от забора. Я возвращаюсь на дорогу и уже готовлюсь снова побежать, но спотыкаюсь о какой-то предмет, наполовину утонувший в грязи. Наклонившись, я поднимаю маленький знакомый фонарик. Застежка на цепочке сломана. Это фонарик рейнджера Крейн. Наверное, она где-то рядом. Я оборачиваю цепочку вокруг прутьев ворот: так она сразу его заметит.

Я удаляюсь от берега озера по узкой неровной тропинке к дому Картера, и деревья обступают меня со всех сторон. Бегу вверх по склону, но пугающая пустота, оставшаяся позади, придает мне сил. Опустевший город выглядит очень неуютно. Как съемочная площадка Нолана после окончания съемок. Боковым зрением я замечаю, что вокруг будто сгущается темнота, и ненадолго останавливаюсь у дерева, чтобы перевести дух. Но это не просто оптическая иллюзия от быстрого бега и нехватки кислорода. Я и без часов могу сказать, что сейчас точно недостаточно поздно, чтобы начало темнеть. И тем не менее небо темнеет.

Я чувствую странную дрожь в ногах, но не сразу понимаю, в чем дело. Это земля подо мной вибрирует и рокочет, словно зверь, который проснулся и готовится распрямиться в полный рост. Мистер Джиттерс.

Беги.

Я лечу, не разбирая дороги, и замечаю дом Картера только тогда, когда чудом избегаю столкновения с его пикапом, припаркованным у крыльца. Свет не горит. Ни у него, ни у соседей. Я заношу кулак, чтобы постучать, но тут дверь распахивается. В дверном проеме появляется Картер. Он выглядит ошарашенным.

– Лола? Что ты здесь делаешь?

– Где все? Почему так темно? – спрашиваю я.

На Картере ботинки и куртка, как будто он собирался выйти.

– Ты уходишь?

– Ага, типа того. А ты что здесь делаешь? Я думал, ты уже уехала. Тебя не было дома, когда я заходил с утра.

– Я…

Я собираюсь с силами, чтобы рассказать ему, как проснулась под Костяным деревом, как Мистер Джиттерс забрал Мэри Энн, как я нашла записки Лорелеи… Но не могу. Слова комом застревают в горле. Вдруг Картер оказывается прямо передо мной, и я молча утыкаюсь лицом в его грудь. Меня немного мутит, и почему-то кажется, что он читает мои мысли. Если бы он действительно мог достать из моей головы все эти разрозненные осколки и собрать цельную картинку! Но это невозможно. Я должна сделать это сама. На улице совсем стемнело. Но этого не может быть, я знаю! Меня не покидает ощущение, что время стремительно убегает вперед, а я безнадежно отстаю.

– Зайди на минутку, – говорит Картер и приглашает меня в дом.

Я стою в прихожей, пока он зажигает и вешает на стену керосиновую лампу.

– Где все? – спрашиваю я, пока он зажигает еще одну лампу в гостиной. – Кажется, в городе нет никого, кроме нас с тобой.

– И моей мамы, – вздыхает Картер, выглядывая в окно, как будто рейнджер Крейн может появиться там в любую минуту. – Весь город в срочном порядке эвакуирован. Рядом с карьером обрушилась часть холма, и есть высокий риск новых обрушений и оползня. Большого, как в 1928 году. Всех вывезли из города до проведения оценки рисков.

Я смотрю вниз на простой дощатый пол, как будто прямо сейчас подо мной может разверзнуться пропасть.

– Тогда почему ты еще здесь?

– Я должен найти маму, – говорит Картер. – Она ушла в лес и… В общем, мне нужно ее найти.

– Я нашла ее фонарик у ворот парка, – говорю я. – Может, она там?

– Я уже проверял, – глухо отзывается Картер.

Я всматриваюсь в его профиль. Что-то не так. Он избегает моего взгляда.

– Картер? Картер, что случилось? О господи… твоя мама пропала, как Мэри?

Как Лорелея?

– Нет-нет.

Он медленно поворачивается, видимо, чтобы не шокировать меня сразу. Левая половина лица превратилась в одну сплошную лиловую гематому. Глаз заплыл так сильно, что почти не открывается.

– Что случилось? – едва слышно спрашиваю я, протягивая руку, но не решаясь коснуться.

– Я тут повстречал лошадь… – Картер пытается улыбнуться, но, увидев мое ошарашенное выражение лица, снова становится серьезным. – Да просто небольшие проблемы. Ничего такого.

– Какие проблемы?

Картер трет челюсть, но отдергивает руку, коснувшись синяка.

– Мы с мамой поссорились. В основном из-за того, что она пьет. – Картер расстроенно качает головой. – Надо было просто оставить ее в покое. Она не хотела меня слушать, а нам уже нужно было уезжать. Когда она сбежала, я сказал Коре ехать вместе с семьей Фэй. Собирался быстро найти маму и поехать вслед за ними на грузовике.

Картер смотрит на меня опустошенным взглядом.

– Я искал несколько часов. Вернулся сюда на случай, если она пришла домой и отрубилась, как обычно бывало. Но ее нигде нет. И тут появляешься ты.

– Ты хочешь сказать, это мама сделала такое с твоим лицом?

Я никак не могу переварить эту информацию. Мамы так не поступают. То есть поступают, конечно. Я знаю. Я читала об этом. Но сейчас я вижу это собственными глазами – эти ужасные следы на коже Картера, оставленные его матерью. И это совсем другое. Это совершенно не укладывается в мои представления о том, какой может быть мама.