Wind-n-Rain - Kill the Beast

На выходе из спортцентра врезаюсь в группу рослых парней грозного вида, инстинктивно отпрянываю, вжимаясь в стену — да это же мои пацаны, те самые, что только что делили со мной зал. Ждали меня, значит. Олег, самый старший, недавно вернувшийся из армии и ныне пытающийся сдать на сертификат тренера по универсальному бою, делает шаг в центр самопроизвольно образовавшегося полукруга.

— Юль, мы знаем всё. Ты звони, если что.

— Если что? — говорю, как не с родными. Я и правда не понимаю, о чём речь.

— Если найдёшь его, ну ты поняла кого, раньше полицаев. Звони нам. Мы разберёмся. Мы лучше них разберёмся.

— Хорошо. Обязательно. Спасибо, — протискиваюсь в образовавшийся в полукруге зазор и шагаю прочь.

Значит, все думают, что я буду его искать? А я буду? А должна? Хороший вопрос. До сих пор у меня не было ни единой мысли, как такое возможно. Линдеманн смылся из страны — что я могу сделать, если даже Ландерс оказался ни на что не способен? А разве я пыталась? Хотя бы попробовала пораскинуть мозгами на предмет того, где он может скрываться? И почему я думаю об этом только сейчас? Отомстить за Аньку — сладкая мысль, и никаких перспектив. Корю себя за малодушие, за душевную лень, апатию, зашоренность. Становится ещё гаже.

Так, следуя за потоком безрадостных мыслей, оказываюсь посередине каменного моста, перечёркивающего поток тёмных вод, бегущих в паре десятков метров подо мной. Обычно я сажусь в автобус возле спортцентра и еду домой; тренировки заканчиваются в девять, и к половине десятого я уже дома. Сегодня ноги сами отправили меня гулять. Не заметив как, обнаруживаю себя в слабо знакомом районе, отделяемом от основного городского массива беспокойной речкой. На мосту никого — только шумные деревья по обоим берегам ласкают слух бессмысленным гвалтом трепещущей под ветром листвы. Облокачиваюсь о перила и смотрю вниз, пытаясь разглядеть в чёрном зеркале себя. Не удаётся — слишком высоко, слишком темно. Бросаю сумку на землю и перекидываюсь через перила — теперь я снова стою, оперевшись о них, только на этот раз не животом, а копчиком. Ухватившись за перила руками, отклоняюсь вперёд — я, как птица на взлёте. Так классно — как в «Титанике»! От соприкосновения с холодным камнем ладони начинают неметь, руки затекли от напряжения, и вот уже перед глазами всё плывёт, ноги слабеют, левая ступня предательски (спасительно?) скользит вперёд.

— Идиот, ты что творишь! А ну слазь быстро! — чья-то крепкая рука выдёргивает меня из «полёта» за капюшон толстовки, как слепого котёнка за шкирку.

Случайный прохожий намертво вцепился в меня и не отпустил, пока я не развернулась к нему лицом и не перешагнула перила моста в обратном направлении. Сознательным гражданином оказался древний, но крепкий старик. Кто же ещё — если в этом мире кому-то до чего-то и есть хоть какое-то дело, то только старикам.

— Иди, дуралей, и больше чтоб я тебя здесь не видел!

Подбираю сумку и плетусь прочь — к незнакомому берегу. Старик в потьмах даже не разглядел моей половой принадлежности — оно и к лучшему. Я — тень, меня нет. Есть только оболочка, которая не то, чем кажется.

Бесцельное шатание приводит меня к злачному кварталу — мы, малолетки, были наслышаны о царящих здесь порядках, хотя сами не рисковали сюда соваться. Квартал баров и кабаков, стриптиз-клубов и ночных заведений полузакрытого типа. Безвкусица неоновых огней, то там, то здесь раздающиеся вопли подпитой публики, валяющиеся по закоулкам торчки, вылизанные мажоры, для которых каждая ночь — праздник жизни. Опасливо шарахаюсь от одной двери с кричащей вывеской к другой; многие двери здесь и вовсе лишены опознавательных знаков, и лишь шкаф-секьюрити на входе сигнализирует о том, что внутри тебя, усталый путник, ждёт что-то очень-очень интересное. Едва не столкнувшись с парочкой разукрашенных девиц, которые и не девицы вовсе, а счастливые обладатели спрятанных под мини-юбками членов, слышу где-то в стороне знакомый голос. Инстинктивно оборачиваюсь: из одной из дверей, той, что без вывески, выходит он, на ходу прощаясь с кем-то, оставшимся внутри, и бодрым шагом направляется вниз по улице. На нём очки, но не те, ботанские, а кричащие, хипстерские, светлые волосы, прежде собранные в хвост, сейчас распущены и развеваются на ветру неряшливыми прядями, стильный костюм облегает тонкую фигуру, штанины опять чуть коротковаты — значит, это не случайность, а что тогда? Мода такая? Не имея на то никаких причин, он оборачивается, и я снова ощущаю на себе прямой строгий взгляд ярко-голубых глаз.

— Юлия? Что вы здесь делаете?

Ещё один хороший вопрос. Мне бы сквозь землю провалиться…

— Э, доктор Лоренц? Здравствуйте. Я, это, домой иду, с тренировки, — в доказательство сказанного потряхиваю полупустой спортивной сумкой.

— Ну что же вы так поздно, да и не самый безопасный путь себе выбрали. Позвольте уж, если на то пошло, проводить вас до дома! Где вы живёте?

— Не надо, я сама, — я уже чуть ли не бегу в том направлении, откуда пришла. На ходу бросаю: — Я могу за себя постоять.

— Я в этом не сомневаюсь, — он догоняет меня и следует рядом, не отставая ни на шаг, — но всё же, я сегодня буду спать спокойней, если буду уверен, что вы добрались до дома без приключений. Райончик здесь, прямо скажем…

Не знаю, что ответить, как реагировать. Лицо горит — хорошо, что в разбавленной цветными огнями тьме этого не видно.

— Взять вам такси? — не унимается он.

— Не надо, я прогуляться хочу. Спокойной ночи, — уже чуть ли не перехожу на бег, наплевав на все нормы приличия и правила этикета.

— Тогда прогуляемся вместе.

До моста доходим молча. Так стрёмно мне давно не было.

— Юлия, — он останавливает меня, дёрнув за рукав, развернув лицом к себе и снова уставившись мне прямо в глаза, — нет смысла вести себя, как дикари, ведь есть люди, а есть роли, и когда эти понятия путают, возникают неудобства.

Я уставилась на него в немом непонимании. Что за бред он несёт? Лоренц, тем временем, продолжает:

— Профессор и студентка — это роли, а Кристиан Лоренц и Юлия-Непомнювашейфамилии — это люди. Мы сейчас далеко за стенами университета, так что давайте вести себя по-человечески — к своим ролям вернёмся, когда этого вновь потребуют обстоятельства.

— Окей, — только и в состоянии выдавить я. Слишком много людей пытаются проникнуть в моё пространство сегодня. А ведь я никого об этом не просила. Здравствуй, взрослая жизнь.

Снова идём, снова молчим. Вот уже знакомые кварталы, вот она, зона комфорта — я раньше и не задумывалась о таком понятии. И всё же оно существует — чем ближе к дому, тем увереннее себя чувствую.

— Вот так встреча, сука, иди сюдааа! — ещё один знакомый голос из темноты.