Владимир Мухин - ВКонтакте со смертью

— В окне! — Заорала студентка что было сил.

Мужчина и правда, вытаращился в сторону окна, что дало спасительную фору. Чувствуя, как внутри все пылает от ужаса, Никитина шмыгнула возле стены, оставив на пиджаке черный след. Благодаря тонкой фигуре, девушке удалось выскользнуть в приоткрытую дверь.

— А! Куда!? Тварь! Мое сердце. Врачи запретили мне нервничать! — Раздались рычащие крики.

Но Вере уже было плевать. Скрипя хлипкой лестницей, она буквально свалилась вниз. Потом, кинулась вдоль коридора и бросила на проход небольшой табурет, стоящий тут же.

Каким-то тайным инстинктом охотница на маньяков ощутила входную дверь. Рванулась к ней, не видя перед собой ничего. Позади, слышались вопли, гремели шаги.

Как хорошо! Она не ошиблась. Вот вешалка и старая обувь. Вот высокий порог. Больно споткнувшись об него, Вера вылетела в «предбанник». Ударилась в уличную дверь, оказавшись на долгожданной свободе.

Но расслабляться было рано. Не оглядываясь назад, Вера кинулась через мокрые кусты и густую траву. Пулей выскочила с другой стороны дома. Перескочив улицу, очутилась возле чужого забора.

Сердце билось, как сумасшедшее. Надо перевести дыхание, чтобы не умереть на месте. Но где Лора? Неужели осталась в логове психа!? Тем временем, из дома Савиных вышел хозяин. Размахивая руками, он громко воскликнул:

— Сучки! Воровки! Я скажу Антону, он вас убьет!

— Это мы ещё посмотрим! Банда гребанных расчленителей! — Пытаясь отдышаться, подумала Вера, предусмотрительно прячась за угол.

Казалось, что в дневной серости можно скрыться, как в огромной палатке. Но это — обман зрения. Старик мог направиться за Никитиной. И кто знает, вдруг он неплохо бегает.

Вера потерла лоб, приводя мысли в порядок. Тут она заметила, что стоит под тенью вишнёвого дерева. Мигом пара кислых ягод отправилась в рот.

— Замуж уже пора, а я тут с мертвецами воюю, — подумала девушка. — И Лорка ещё эта… Вот где!? Звонить… Только не говорите, что я оставила там телефон.

Студентка порылась в карманах пиджака. К большому облегчению смартфон оказался на месте. Во дворе истошно залаяла собака. Чтобы не привлекать внимание, Лариса вышла на дорогу.

Стараясь идти в лёгкую вразвалочку, отправилась вперёд, притворяясь обычной прохожей. Пройдя небольшое расстояние, и как следует, отдалившись от злополучного дома, Никитина заметила Ларису, поедающую черешню через чей-то палисадник.

— О, мамочки, Лорка! Иди сюда, я тебя прикончу!

— Чо? Вкусно… Хочешь ягодку?

Вера подскочила к недоумевающей подруге, крепко ее обняв. Но та серьезно сказала:

— Погоди, Веранда. Все хорошо?

— Как видишь! Я думала, у тебя все плохо. Вдруг этот придурок ловушку, какую сделал? И ты там оказалась… Например, в подвале или в капкане…

— Ну, это же не «Пила» тебе, Верка!

— Жизнь круче любой «Пилы», Лор.

Вера посмотрела на пустые, красные от сока ладони подруги.

— Вижу, урну ты не захватила. Но хоть сама вырвалась. Там на окнах решёток нет. Придется в дом пробираться. Только уже не сегодня, а когда все утихнет.

— А-а-а, — Лариса отошла от палисадника. Вера устремилась за ней.

Тут девушка подняла плащ. И достала спрятанный под одеждой пакет из супермаркета. В нем болталось что-то сыпучее.

— Лора, Господи! Это что, прям он!?

— Ага! Пятёрочка выручает! — Хитро улыбнулась напарница.

Вера ожесточенно орудовала ржавым, металлическим прутом, ковыряя влажную землю. Лариса сгребала грунт своей туфелькой, брезгливо морщась. Медленно, но верно углубление превращалось в яму. Правда, размером с собачью нору, которую дворовый Тузик частенько отрывает назло хозяину. Хотя, для захоронения полутора килограмм человеческого пепла большего и не требовалось.

Было довольно душно, несмотря на пасмурную погоду. Порывы ветра шевелили деревья. Казалось, что на старом кладбище кто-то бродил. Перекошенные кресты молча наблюдали за происходящим. Они спокойно дремали под шум природы. Им не приходилось потеть, как Вере, испытывая кучу неприятных эмоций.

В какой-то момент девушка разогнулась, откинув железку в сторону.

— Вух, да это просто капец! Убегай от старого дебила, иди домой за этой всей атрибутикой. Ещё и рой землю, как… могильный крот. Вот тебе и каникулы!

— Лучше б ты дома лопату взяла. А то из-за тебя и я вон испачкалась. И этого, (Лора показала на пакет) плохо прикопаем.

— С лопатой перед отцом ходить? А по городу как? Да и забыла я… Ему много не надо. Думаю, здесь главное сам процесс.

Девушки замолкли, рассматривая чернеющую «норку». Потом они разглядывали большое дерево, могильные плиты и рваные облака, плывущие над погостом. Дело клонилось к вечеру. Это заставило студенток поторопиться.

— Как же тут жутко, Веранда! Надо было на новое лучше.

— На новом куча людей, видно все вокруг. И ещё охраны фиг знает сколько.

— А, ну, наверное. Давай, может? — Лариса подняла пакет с прахом.

Она немного замешкалась, но Вера одобрительно кивнула. Стало страшно. Казалось, что в самый ответственный момент произойдет нечто зловещее.

Только когда пепел посыпался в яму, ничего не случилось. Было похоже, что это простой цемент или удобрение для цветов.

Никто бы никогда не поверил, что масса «темной муки» недавно являлась личностью с целым миром внутри горячего тела.

Пока Лора заполняла импровизированную могилу, Вера зажгла свечу, воткнув ее рядом. У земли почти не было ветра. Потому пламя горело стабильно, с небольшими колебаниями. Затем девушка взяла соль и бросила ее на пепел. Лариса положила пакет сверху.

Со стороны это смотрелось смешно. Только местный пейзаж и все произошедшие события резко обрывали юмористическую ноту.

Никитина кинула немного земли сверху. Лариса уже испачканной обувью зачерпнула целый «ковш» почвы. Вера тоже двинула чернозем ногой.

Довольно быстро объект маниакальной любви старика сровнялся с кладбищенским рельефом. Девушки окончили процедуру, сделав что-то вроде холмика. Только креста у них не было. Но имелся молитвослов.

Вера обтерла руки о кленовые листья, потом вытерла их платком. Лариса сосредоточенно смотрела на мини захоронение. И лишь когда подруга начала читать на старославянском, девушка нервно вздрогнула.

Слова прилипали к небу, как это принято говорить. Голос нервно срывался. Казалось, что сзади из кустов кто-то пялится. И стоит дочитать молитву, как он бросится в слепой ярости на студентку, утащив ее в чашу погоста.

Руки дрожали, не давая глазам захватывать буквы. От того Никитина запиналась. Но, несмотря на все, она закончила ритуал. Взглянула в белое лицо Лоры, как бы отчитываясь о работе.

— Что, все уже? Ничего не случилось?