Грегг Олсен - Затаившийся

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Да, – говорю я. – То есть нет, не совсем.

– Он засранец. Я знаю, ты его обожаешь, после того что он для тебя сделал. Но характер у него скотский. Он самовлюбленный неудачник. Это ужасное сочетание.

– Спорить не стану, – говорю я. – Но кое в чем он прав. Он не убивал свою жену.

– Мы не знаем этого наверняка.

Я указываю на монитор компьютера. На нем открыты предварительные результаты лабораторного анализа. Их прислали, пока мы обсуждали личную жизнь Адама.

Монтроуз наклоняется ближе, но шрифт для него слишком мелок.

Я поднимаю на него взгляд:

– Сперма, найденная в теле Софи, принадлежит не Адаму.

Монтроуз потрясен:

– Откуда ты знаешь?

– Из анализа крови, который мы у него взяли. Он не секретор. А тот, кто изнасиловал Софи, – да.

Монтроуз пытается прочитать, что написано на экране, но быстро сдается. Ему действительно нужны новые очки, но он скупится за них заплатить.

– Ничего не понимаю, – говорит он. – Тогда кто это был?

– Еще не знаю, – отвечаю я. – Но мы выясним.

– Значит, его единственный грех в том, что он засранец.

– Похоже на то.

Засранец, который вытащил меня из-под паутины ветвей сливового дерева и теперь, скорее всего, никогда не заговорит со мной снова. Ну и денек. Мне не терпится вернуться домой к своей кошке и открыть бутылку вина.

Моя жизнь полна смысла. Невероятно полна. Я так и делаю: покупаю бутылку хорошего шардоне в супермаркете по дороге домой. Я ничего не праздную. Просто думаю, что сегодня шардоне подойдет лучше, чем дешевое вино, которое я пью обычно. В дверях меня встречает Миллисент.

Да, невероятно полна.

Я сижу на кухне, пью вино – по крайней мере, из бокала, – и неотрывно пялюсь на телефон. В конце концов я делаю то, чего не следовало.

Я пишу Адаму.

Прости, что так вышло.

Я продолжаю смотреть на телефон, гладя кошку и мечтая, чтобы этот день поскорее закончился. Мне действительно жаль. Я делала то, что нужно. Но в глубине души я этого не чувствую.

Ответа я так и не получаю.

Сидя в одном помещении с Ли и ее придурком-напарником, я вспомнил то, что всегда вспоминаю при виде нее.

День, когда она пропала.

Мы с Кипом сидели в классе, когда к двери с узким окошком подошел секретарь директора и жестом позвал мистера Саперштейна. Шел урок истории XX века, и я был рад, что унылый бубнеж о новом курсе хоть ненадолго прервался. Я всегда называл его «фиговый курс», чтобы позлить учителя.

Мистер Саперштейн со своей нелепой бородкой и очками в роговой оправе закрыл дверь и подошел к Кипу. Вытаращив глаза, он наклонился к Кипу вплотную.

– Тебя ждут дома, – напряженно сказал он.

Кип выглядел растерянным:

– Почему это?

– Мы не может говорить об этом здесь.

– Что-то с мамой?

– Мы не можем говорить об этом здесь, – повторил мистер Саперштейн. – Пожалуйста, бери свои вещи и иди домой.

Потом он перевел взгляд на меня:

– Адам, ты тоже можешь идти.

В другой раз я бы обрадовался, но что-то подсказывало мне, что это не просто возможность прогулять уроки вместе с моим лучшим другом. Мистер Саперштейн думал, что Кипу понадобится моральная поддержка.

Случилось что-то ужасное. Я подумал, что, может быть, умер кто-то из его родителей. Или сгорел их дом. Мне даже в голову не пришло, что беда могла приключиться с его сестрой, Ли.

Когда мы подошли к дому Кипа, то увидели там Джека Мастерса, шерифа округа Мейсон, и четыре полицейских автомобиля. Мы поняли, что это был не пожар. И не сердечный приступ, ведь рядом не было ни одной кареты скорой помощи.

Произошло что-то другое.

Шериф Мастерс был немолод, хотя в то время я считал всех за пятьдесят глубокими стариками, и в Шелтоне его хорошо знали. Он уже давно занимал эту должность. Когда мы учились во втором классе, он пришел к нам в школу, чтобы рассказать о том, как опасны наркотики. В пятом классе он велел нам не доверять незнакомцам, а в седьмом повторил лекцию про наркотики. Его волосы давно поседели, а внушительный живот свидетельствовал, что либо миссис Мастерс отлично готовила, либо шериф не мог пройти мимо ресторана с фастфудом. Но он был хорошим человеком. В старшей школе, когда мы делали глупости, он отчитывал нас, но при этом отвозил домой.

– Если ты еще хоть раз так напьешься, – сказал он мне однажды, – мне придется поговорить с твоими родителями.

Узнав, что мы превысили скорость, шериф Мастерс нас отчитал.

– Послушайте, – сказал он, – вы умные ребята. Вы знаете, что можете потерять управление. Вы ведь не хотите провести выпускной за решеткой или на кладбище? Тогда не делайте так больше.

В гостиной нас ждали мистер и миссис Хуземан. Стало ясно, что Ли дома нет. Миссис Хуземан вскочила с места и заключила Кипа в объятия. Я помню, что мне стало грустно и неловко, и я стоял там и смотрел, как его мама плакала навзрыд; я еще никогда не видел, чтобы кто-то так горько плакал.

– Ли пропала. Не дошла до школы. Никто не знает, где она.

– Пропала? – переспросил Кип.

Пропала , подумал я. Ничего себе .

Красавица миссис Хуземан очень гордилась своими рыжими волосами. Она отрастила их длиннее, чем большинство других мам. Тем утром ее волосы сбились в сплошной колтун, ее глаза покраснели. Моя мама всегда говорила, что миссис Хуземан следит за собой, но в тот день она выглядела ужасно.

Мистер Хуземан всегда держался стойко и молчаливо, как и мой отец. Может, в те годы все мужчины так себя вели. Он не плакал, но мне показалось, что он едва держит себя в руках. Его широкие сильные плечи дрогнули, когда он обратился к шерифу.

– Она бы ни за что не сбежала из дому, Джек, – сказал он.

– Я обязан рассмотреть все варианты, – сказал шериф Мастерс. – Но я знаю вашу дочь. Она хорошая девочка.

Он кивнул нам в знак приветствия:

– Кип, ты не знаешь, что могло случиться?

Кип был сосредоточен на своих родителях.

– Что могло случиться? – повторил он. – Папа прав. Ли не стала бы сбегать.

– Ясно, – ответил шериф, – хорошо. Ты знаешь что-то, что могло бы помочь найти ее? Может, кто-то ее обижал? Или она захотела побыть одна, потому что ее что-то расстроило? Какие-то неприятности в школе или ссора с парнем?

Кип покачал головой:

– Нет, ничего такого. У Ли все хорошо. Она счастлива.

Шериф Мастерс посмотрел на меня:

– А у тебя есть какие-нибудь идеи?

– Нет, – ответил я. – Но, наверное, нам нужно отправиться на поиски?

– Мы с этим справимся, сынок, – сказал шериф.

– Мы не можем сидеть сложа руки, – возразил Кип.

Ко второй половине дня весь город знал, что мы ищем Ли. Она пропала всего несколько часов назад. Но в нашем городке новости разлетались быстро. Никакого интернета. Всего несколько мобильных телефонов на весь город. Но сарафанное радио сделало свое дело: мамы обзванивали других мам, папы обсуждали новость в барах и на лесопилке. Дети и подростки собирались в школьных коридорах. Все гадали, что могло произойти.