Калья Рид - Разгадка [litres]

– Не было печали, – пробормотал Макс.

Родители Ланы стояли перед нами. Мы все застыли, словно шахматные фигуры, ожидая, кто первым сделает следующий ход.

Отец Ланы улыбнулся и протянул Максу руку.

– Рад тебя видеть.

Затем ее отец посмотрел в мою сторону.

– Наоми.

Я заставила себя поздороваться. Он не в курсе, что я знаю. Я напомнила себе, что сейчас все должно оставаться именно так. И я продолжила играть роль гостьи, прекрасно проводящей время. Улыбнулась этому, кивнула тому. Такое поведение давалось мне вовсе не легко. Я так крепко стиснула пальцы у себя за спиной, что в них почти не поступала кровь.

Я представила себе параллельную вселенную, где я могла без усилий покидать свое тело. Я бы двигалась по толпе, и никто меня не замечал. Встав на безопасном расстоянии от отца Ланы, я бы наблюдала, как он изображает идеального мужа. И в этой параллельной вселенной я бы подняла руку. Указательный палец направлен вперед, большой палец торчит вверх. Это был мой пистолет.

Я бы прицелилась прямо в его каменное сердце. Нажала бы на курок.

Ба-бах!

Как было бы прекрасно, если бы все в нашем воображении становилось реальностью! Отец Ланы в два счета исчез бы с лица Земли. Ее боль прошла бы, и ей открылось бы новое начало. Мы все жили бы долго и счастливо.

Я продолжила рисовать в воображении свою параллельную вселенную. Пока Макс не посмотрел на меня сверху вниз.

Вжик! Бумс!

Я вернулась в реальность.

– Потанцуй со мной, – сказал Макс и, прежде чем я успела ответить, положил мне на плечо руки и заботливо проводил до танцпола.

– Я знаю, что ты делаешь, – сказала я, почти не разжимая губ.

– Тогда просто следуй за мной.

Он обнял меня за талию, привлекая меня поближе к себе, пока мы не оказались на расстоянии волоска друг от друга. Я двигалась в нужном ритме, улыбалась людям вокруг нас, но мое сердце было далеко. Я чувствовала, как холодные глаза отца Ланы следуют за нами по залу. Макс сжал мое бедро. Я подняла глаза.

– Не давай ему испортить тебе вечер, – сказал он.

– Это трудно сделать.

– Где та Наоми, которую я знал раньше? Та, что с искоркой в глазах?

– Прячется, – пробормотала я. – Как любой здравомыслящий человек.

Макс наклонился и шепнул мне на ухо:

– Да на фиг его. Притворись, что его здесь нет.

Это было невозможно. Тем более что в тот момент я услышала его смех. Мои плечи мгновенно напряглись. Во мне закипела ярость. Песня закончилась. Рядом с Максом вновь возник тот пьяный говорун и снова заговорил о чем-то. Рука Макса обвилась вокруг моей талии. Пока они разговаривали, я посмотрела через плечо. Мой взгляд мгновенно выхватил из толпы отца Ланы. Стоя с бокалом в руке, он понемногу отпивал из него и слушал своего собеседника. Но затем тот похлопал его по плечу и ушел. Отец Ланы остался один.

Это был мой шанс. Макс отвлекся, и я могла легко улизнуть от него.

– Пойду возьму бокал вина и тут же вернусь.

Макс кивнул. Я отошла к бару, а затем направилась к отцу Ланы. Его жена стояла ко мне спиной, разговаривая с группой женщин. Размахивая руками, она что-то с жаром рассказывала им.

Я прошла мимо нее, ближе к отцу Ланы. Глаза мне застилала ярость. Мой гнев подмял под себя здравый смысл. Я была готова настичь свою жертву.

Я остановилась с ним рядом. Он повернулся, словно в замедленной съемке. Его губы изогнулись в улыбке, и чем дольше я стояла перед ним, глядя ему в глаза, тем сильнее меня душила злость. Мне было что сказать ему. Во мне накопилось столько ярости, что я не знала с чего начать.

Чем дольше я стояла там, продолжая молчать, тем быстрее гасла его улыбка. Я открыла рот и, сделав глубокий вдох, приготовилась высказать ему все, что думаю о нем. Я хотела, чтобы он знал, что я знаю. Что я все видела и никогда не позволю этому повториться.

– Наоми, – Макс положил руку мне на плечо, лишив меня единственного шанса отчитать отца Ланы. – Уже поздно. Нам пора.

Мое горло сжалось. Легкие тоже. Макс потянул меня за руку. Я хотела оттолкнуть его. Хотела многое ему сказать, но не сказала. Казалось, еще пара секунд, и я грохнусь в обморок. Как будто моя злость на отца Ланы стала столь огромной и всепоглощающей, что мое тело уже не в силах с ней справиться.

Макс плавно провел нас сквозь толпу, то и дело прощаясь с кем-нибудь из гостей. Я все время молчала. У двери я обернулась.

Отец Ланы провожал нас холодным, расчетливым взглядом. В его извращенном сознании что-то зрело, какой-то план. И я бы солгала, сказав, что не почувствовала страха.

Еще как почувствовала!

Когда мы вышли из зала, я выдернула свою ладонь из руки Макса. Он шумно дышал через нос и даже не пытался снова обнять меня. Мы молчали. Сев в машину, я громко хлопнула дверью.

Макс включил зажигание. В салоне тотчас заорало радио. Передавали какую-то бодрую песенку, которую мне меньше всего хотелось слышать. Словно угадав мои мысли, Макс мгновенно выключил звук. Я смотрела в окно, на многочисленные силуэты, мелькавшие в окнах бального зала. Я была так близко!

Макс повернулся ко мне. Я знала, что он смотрит на меня, ожидая, что я заговорю первой. Пусть даже не надеется. Если нужно, я готова играть с ним в молчанку весь этот гребаный вечер. Наконец он сдался и вырулил с парковки.

В нас обоих клокотал гнев. Он кружился вокруг нас. Из-за него даже воздух сделался густым и тяжелым. Мы должны были что-то сказать… что угодно, лишь бы выпустить его наружу. Но я не могла. В моей голове вертелось слишком много мыслей. И мой разум оказался бессилен удержать хотя бы одну.

Макс сосредоточился на дороге. Убрав руку с руля, он нетерпеливым рывком ослабил галстук. Вдоль улицы тянулись уличные фонари, отбрасывая тускло-желтый свет на лицо Макса. Я хорошо видела, насколько он мрачен. Он вновь стиснул руль обеими руками, а потом первым нарушил молчание.

– Увидев его, честное слово, я был готов его придушить, – признался он и посмотрел на меня. – Вот уж не думал, что мне придется беспокоиться о тебе.

Я смотрела прямо перед собой. Дорога, казалось, тянулась вечно. В течение миллисекунды фары встречных машин высвечивали наши лица, после чего нас вновь поглощала темнота. Я посмотрела в окно и не увидела ничего, кроме черного пейзажа.

Никто из нас до конца поездки не проронил ни слова.

Макс свернул к своему дому и выключил зажигание. Остывающий двигатель медленно тикал, словно часы.

– Как я понимаю, наш сегодняшний вечер окончен? – спросил он.

Мне совсем не хотелось, чтобы вечер закончился именно так. В этом время люди обычно отдыхали, готовились ко сну. Но только не мы. Мы были слишком возбуждены. Заведены до предела. Этакие ходячие бомбы замедленного действия, готовые вот-вот взорваться. Я вышла из машины.