Элис Фини - Его и ее

Рейчел взяла меня под свое крыло, как только я появилась в школе, и я восприняла это с большой благодарностью. Она была самой популярной девочкой в классе, что вполне понятно — она была красивой, умной и доброй. Или я так думала. Она занималась благотворительностью, уже тогда, — спонсировала забеги, продажу выпечки и сборы для «Детей в нужде [5] «Дети в нужде» — ежегодная телевизионная программа, призывающая публику пожертвовать в фонд помощи детям развивающихся и др. стран мира; длится несколько часов и включает эстрадные номера; передается «Би-би-си 1» с 1980 г. ». Спустя несколько недель мне пришла в голову мысль — не являюсь ли я еще одним ее маленьким проектом, хотя сначала мне так не показалось

Она приглашала меня к себе домой, давала носить свою одежду и учила делать макияж. Раньше я никогда его не делала. Ей нравилось красить мне ногти, когда мы куда-то шли вместе, каждый раз в новый цвет. Иногда она писала лаком буквы, по одной букве на каждом ногте, так на пальцах появлялось слово. КИСА, ЧУДО и МИЛАЯ были ее любимыми словами. Она всегда называла меня милой. Говоря обо мне, люди по-прежнему чаще всего используют именно это слово. Я начала его ненавидеть. Звук этих пяти букв в моих ушах превращается из комплимента в оскорбление. Словно быть милой — это слабость. Возможно, это так. Возможно, это обо мне.

Рейчел также все время покупала мне подарки — блеск для губ, резинки для волос, иногда топики и юбки, которые были мне немного малы — таким образом она призывала меня похудеть, — и даже в одни выходные повела меня к своему парикмахеру, чтобы высветлить пряди, так же, как у нее. Она знала, что я не могу себе этого позволить, и настаивала на том, чтобы за все платить самой. Я задавала себе вопрос, откуда у нее деньги, но никогда не спрашивала. Рейчел позволила мне сидеть рядом с ней и ее друзьями во время ланча, что меня тоже радовало. Некоторые сидели одни, и я не хотела быть в их числе.

Кэтрин Келли производила на меня довольно приятное впечатление. Она всегда ела шоколад или хрустящий картофель и выглядела немного странно — белесые волосы, брекеты и неряшливая форма, — но она ничего не делала и не говорила с целью кому-то досадить. Она вообще почти ничего не говорила — просто сидела и читала. В основном страшилки, как я заметила. Я слышала, что ее семья живет в странном месте — почти в лесу, на краю города. Некоторые говорили, что это дом призраков, но я не верила в привидения. Мне было обидно, что у нее, похоже, совсем не было друзей, и жалела ее.

— Может быть, пригласим Кэтрин посидеть с нами? — спросила я как-то, медленно поедая женский вариант лазаньи с чипсами.

Остальные девочки уставились на меня, будто я сказала что-то обидное.

— Нет, — произнесла Рейчел, сидевшая прямо напротив меня.

— Ты правда собираешься все это съесть? — спросила Хелен, глядя на мою тарелку. Я заметила, что она никогда не обедала. — Тебе известно, сколько калорий в этом переработанном дерьме? — продолжила она, когда я не ответила.

Я не задумывалась о таких вещах и поэтому не знала.

— Мне нравится лазанья, — ответила я.

Она покачала головой и поставила на стол маленький пузырек с таблетками.

— Вот, возьми. В счет подарка ко дню рождения.

— Что это? — спросила я, рассматривая неожиданный «подарок».

— Таблетки для похудения. Мы все их принимаем. С ними остаешься стройной и тебе не хочется есть. Положи в сумку — мы не хотим, чтобы вся школа знала наши маленькие секреты.

— Почему ты хочешь пригласить Вонючую Кэтрин Келли в нашу компанию? — спросила Рейчел, сменив тему.

Остальные засмеялись.

— Я просто знаю, как зд о́ рово обедать вместе с вами, а она выглядит одинокой…

— И ты хотела быть милой , так ведь? — перебила меня Рейчел. Я пожала плечами. — Знаешь, если человек слишком милый, это признак слабости.

Рейчел внезапно встала, ее стул поцарапал пол. Затем взяла банку колы и вышла из столовой. Все молчали, а когда я попыталась заглянуть им в глаза, уставились на нетронутые салаты в своих тарелках.

Рейчел вернулась через несколько минут, снова с улыбкой на лице. Она поставила банку обратно на стол, взяла приборы и опять стала клевать еду. Остальные девочки делали то же самое. Они всегда следовали ее примеру.

— Ну, давай, — сказала она, пережевывая очередной кусок. — Пригласи ее сюда.

На мгновение я заколебалась, но затем подавила неприятное чувство в животе и решила поверить, что Рейчел проявила доброту, которая, как я знала, могла быть ей свойственна. Наивно оборачиваться назад, но иногда мы думаем то, что хотим, о людях, которых любим больше всего.

Обходя на моем пути стулья, столы и девочек, я дошла до маленького печального уголка столовой, где Кэтрин Келли всегда сидела одна. Ее длинные светлые волосы выглядели так, словно их давно не касалась щетка. Она закладывала их за свои торчащие уши и краснела, когда остальные дети называли ее Дамбо. Несмотря на все перекусы, которые она так любила, — хрустящий картофель, шоколадки, бесконечные газированные напитки, — она была кожа да кости. Ее блузка болталась у ворота, где не хватало одной пуговички, а галстук был в пятнах. Я заметила, что ее темно-синий блейзер испачкан мелом, словно она терлась о доску. Подойдя ближе, увидела, что у нее почти нет бровей в тех местах, где она всегда выщипывала их кончиками пальцев. Я наблюдала, как она делает это в классе, складывая волоски в кучки и потом сдувая их, словно загадывая желание.

Кэтрин состроила рожу — наверное, подумала, что я шучу, приглашая ее присоединиться к нам. Она уставилась на девочек за моим столом — все они хихикали над чем-то, что шепнула им Рейчел после того, как я ушла, — но когда они увидели, что Кэтрин на них смотрит, улыбнулись, помахали ей и позвали к себе. Я была очень довольна собой, когда она перенесла свой поднос на наш стол и села рядом с нами.

Пока не прочла клочок бумаги, подложенный под мою тарелку.

Рейчел произнесла маленькую речь, не дав мне что-либо сказать или сделать.

— Кэтрин, если я когда-то задела твои чувства, то прошу меня извинить. Друзья? — спросила она и протянула через стол руку для пожатия.

Тихая девочка покорно протянула свою. Я увидела, какие у нее обгрызенные ногти, а кожа вокруг них красная и ободранная. Я также заметила, что у нее в брекетах застрял кусочек лазаньи.

Щеки Кэтрин зарделись, когда она пожала Рейчел руку, и ее банка с колой опрокинулась. Хелен — всегда умная и практичная — моментально достала бумажные носовые платки и вытерла стол, словно знала, что это должно случиться.

— Пожалуйста, извини меня, — произнесла Рейчел. — Я такая неловкая. Вот, возьми мою колу. Она полная, я к ней еще не притрагивалась.