Элис Фини - Его и ее

— Ты разрушила мою жизнь, — с истерикой в голосе говорит Кэт и делает шаг ко мне, не выпуская нож. Я не могу говорить, не могу двигаться и только смотрю на землю, где, поверженная, лежит моя мама.

— Ты прикидывалась моей подругой, — продолжает Кэт, сдавленно рыдая и придвигаясь ближе. — Ты разрушила мое детство. Ты поехала за мной в Лондон, притворившись, что не знаешь, кто я, и я тоже притворилась. Но потом ты пыталась украсть у меня работу. А затем пыталась украсть у меня мужа, и теперь…

За спиной я слышу еще один выстрел. Кто-то стреляет в нашем направлении, но, обернувшись, вижу только темноту. Когда я поворачиваюсь обратно, Кэт уже ушла. Я подбегаю к маме и плачу от облегчения, увидев, что она жива.

— Я в порядке, — шепчет она, но на ее ночной рубашке и руках кровь.

Подставляю голову ей под мышку, поднимаю ее, и как можно быстрее мы идем прочь от хрустящих за нами веток. Когда мы буквально вываливаемся на дорогу и видим машину, мне кажется, что у меня галлюцинации. Дверь со стороны водительского сиденья открыта, и в зажигание вставлен ключ, словно кто-то только что вышел и оставил его здесь для нас. Но тут замечаю старый дуб, в который машина явно врезалась.

Осторожно опускаю мать на пассажирское сиденье, пристегиваю ее ремнем безопасности, а потом сажусь сама. Она зажимает рану на животе, пытаясь остановить кровотечение, но сейчас крови гораздо больше, чем раньше.

— Ты сможешь ее завести? — спрашивает она.

— Посмотрим.

Мне удается включить двигатель, и, когда он заводится, у меня просыпается надежда. Я резко переключаю коробку передач, даю задний ход, и машина медленно откатывается от дерева. Я переключаю скорость, готовясь уехать отсюда, но тут в отдалении раздается вой сирен. Смотрю на маму и понимаю, что она тоже это слышит.

— Судя по звуку, помощь уже совсем близко, мне подождать? — спрашиваю я.

Выражение надежды на ее лице сменяется ужасом, и она кричит.

Смотрю туда же, куда она, и понимаю почему.

Прямо перед машиной стоит Кэт Джонс, похожая на вампира в свете фар.

На белом платье кровь, в руке нож, а лицо выражает безумие.

Все происходит очень быстро.

Времени на размышления нет.

Я так отчаянно хочу уехать, что нажимаю на педаль, забыв, что теперь включен передний, а не задний ход. С громким глухим звуком машина врезается в Кэт, отбрасывает ее назад и зажимает тело между бампером и деревом.

— О боже, — шепчу я. — Что я наделала?

Годы исчезают, и у меня перед глазами Кэтрин Келли в лесу той ночью двадцать лет назад. Как же, наверное, она нас всех ненавидела, если решила вот так нам отомстить. Я не могу не чувствовать ответственность за все, что произошло, и открываю дверь.

— Оставайся в машине, — говорит мама, но я не слушаюсь.

Глаза Кэт закрыты. Из уголка рта течет струйка крови, но я все еще могла бы ей помочь. Заставляю себя подойти к искалеченному телу и нащупываю пульс.

Ее глаза открываются. Одной рукой она хватает меня за запястье, а другой поднимает нож. Я пытаюсь уйти, но она впивается в меня ногтями и тянет к себе. Нож словно в замедленной съемке приближается к лицу, и я закрываю глаза. И тут слышу еще один выстрел. Обернувшись, вижу Прийю Пэтел — она стоит за машиной и все еще направляет пистолет в нашу сторону. Когда я снова смотрю на Кэт, по ее белому платью растекается темно-красное пятно. Глаза ее все еще открыты, но я знаю, что она мертва.

Пятница 14.30

Открываю глаза и вижу Джека, он стоит у моей больничной койки.

— Очевидно, я пропустил часы посещения, но они разрешили с тобой поздороваться, — шепчет он.

— Ты в порядке, — говорю я.

— Конечно, одной сквозной пулей в плечо меня не прикончить.

Ненавижу больницы. Если не считать вывихнутой щиколотки и множества царапин, у меня все нормально. Я волнуюсь, что кому-то койка нужна больше, чем мне, но врачи настояли на том, чтобы продержать меня здесь двадцать четыре часа. Джек берет мою руку в свою, и мы ведем молчаливый разговор. Иногда в словах нет необходимости, когда ты достаточно хорошо знаком с собеседником и точно знаешь, что он скажет.

— А мама…

— С ней все будет хорошо, обещаю, — говорит он. — Ей наложили швы и перевели в другую больницу. Она неплохо себя чувствует, учитывая обстоятельства. — Он делает паузу. — И еще. Даже не представляю, как тебе сказать; может быть, ты это уже знаешь, хотя я не знал. Когда твою маму привезли сюда, в истории ее болезни кое-что обнаружили.

— Если это насчет деменции, то мне известно, что ей намного хуже, чем раньше…

— Дело не в этом. Мне очень жаль, что именно я сообщаю тебе, но у нее рак. Диагноз поставили несколько месяцев тому назад. Не знаю, почему она не сказала мне, в смысле нам . Наверное, она сама до конца этого не поняла. Но сейчас в больнице я поговорил с двумя разными врачами, и оба подтвердили, что у нее агрессивная стадия. Мне очень жаль.

Я не знаю, что сказать. У меня напряженные отношения с матерью с подросткового возраста, но я до сих пор пытаюсь смириться с тем, что она скрывает от меня подобные вещи.

— Вероятно, она просто не хотела тебя беспокоить или просто забыла — ты же видела, как теперь ее легко сбить с толку, — говорит Джек, словно читая мои мысли.

Я не забыла, что она сказала мне в лесу о папе.

Сейчас, когда у меня было время подумать, я действительно верю, что много лет назад она могла убить моего отца. Он был жестоким человеком, и, если она на самом деле совершила это, думаю, таким образом она защищала меня и спасала себя. Моя мать не единственная, кто умеет хранить секреты. Я тоже умею, и некоторыми секретами никогда ни с кем не поделюсь, даже с Джеком.

— А что будет с Прийей?

— Она сделала все, что должна была.

— Она выстрелила в тебя, Джек.

— Знаю, что выстрелила. У меня есть доказательство — дырка в плече. Но если бы мы поменялись ролями, я, наверное, сделал бы то же самое. Прийя спасла тебя и твою маму.

— Кстати… По словам мамы, Прийя приходила к нам домой и задавала вопросы.

— Если это так, она просто выполняла свою работу. Кэт Джонс очень умело заметала следы и пыталась свалить вину на других людей, но у нее дома нашли улики, которые связывают ее с каждым убийством — включая детские дневники, в которых она довольно красочно описывала, как сильно она вас всех ненавидит. Особенно тебя. Она считала, что ты притворялась ее подругой, а потом предала ее. Прийя была свидетелем ее нападения на твою мать и, к счастью, снова оказалась на месте вовремя, не дав Кэт ранить тебя. Полиция пока еще не может найти нож — что, честно говоря, странно, ведь вы все трое видели его в руках Кэт, — но прочесывает в лесу каждый дюйм в том месте, где это случилось, и я уверен, что нож всплывет. Криминалисты считают, что во всех четырех нападениях использовалось одно и то же орудие, и я на девяносто процентов убежден, что она убивала в одиночку.