Джон Кейз - Восьмой день

Дэнни протестующе поднял руку.

— Во-первых, Ниро Вульф был толстый, а во-вторых, старый. К тому же он редко выходил из дома.

— Ну, не в Ниро Вульфа, так в Арчи Гудвина, — согласилась Кейли. — Все равно рассказывай.

Дэнни пожал плечами.

— Дело не такое уж сложное. И самое главное — хорошо оплачиваемое.

Официантка принесла блюдо с брусеккой (специально приготовленные спагетти с помидорами) и бутылку «Греко ди Туффо». За трапезой он рассказал Кейли о том, как провел день.

— А из университета я поехал в суд.

— Зачем?

— Посмотреть завещание.

— Какой смысл? Ведь завещание могло быть интересным, если… — Кейли посмотрела на спагетти, обвившиеся вокруг небольшого маслянистого помидора. — Смотри, поссорились, а теперь мирятся. — Она подумала пару секунд и добавила себе в тарелку еще немного. — Вообще-то мне не следовало бы так налегать на макароны, но очень уж вкусно.

Десять лет назад Кейли перебралась из Пирра на восток, но все равно в разговоре слегка растягивала гласные. Она была очень современная и модная, однако ни престижный колледж, ни Гарвард, ни Вашингтон не уничтожили в ней девушку с фермы. Кейли не только умела водить трактор, но и могла его починить.

Дэнни тоже положил себе в тарелку еще брусекки.

— Так что там, с его завещанием? — напомнила Кейли.

— Оказывается, он был сиротой.

— Вот как?

— Все имущество Терио завещал своему нью-йоркскому приюту. Больше в суде ничего по этому поводу нет. Завещание составлено пять лет назад, ни о каком архиве или личных вещах там не упомянуто.

— А кто исполнитель завещания?

— Адвокатская фирма, которая его составила.

— Значит, у него совсем не было ни родственников, ни друзей?

— Да.

— Ужасно!

Кейли — добрая душа, подумал Дэнни. Пожалела совершенно незнакомого ей Терио и готова расплакаться.

— И что с его бумагами? — спросила она.

— Не знаю.

— Может, тебе позволят на них посмотреть?

— Скорее нет, чем да.

— Почему?

— Потому что бумаги официально принадлежат тому, на кого составлено завещание.

— Ты имеешь в виду этот приют?

— Да, католический приют для сирот в Нью-Йорке. Я проверял, такой существует.

— Но они все-таки могут позволить тебе на них взглянуть?

Дэнни кивнул.

После некоторых колебаний Кейли рискнула положить себе еще брусекки.

— То есть ты фактически пока на нуле?

Дэнни усмехнулся:

— Нет, дорогая, сто баксов в час — это уже само по себе большое достижение. Представь, я взял и в два дня распутал дело. Что дальше? Вот тогда я действительно останусь на нуле. А пока буду потихоньку копать.

В тот вечер они больше не говорили о Терио. Вернулись к себе очень довольные друг другом.

— Теперь тебя ждет потрясающий десерт, — пообещала Кейли, вспыхнув своими бездонными голубыми глазами, и направилась в спальню.

Дэнни наблюдал, как она удалялась, элегантно покачивая бедрами, снова и снова удивляясь, что это чудо принадлежит ему. «Господи, за что? Я этого совершенно не заслужил, но все равно прошу Тебя, не отбирай. Без нее жизнь для меня невозможна».

У двери Кейли обернулась.

— Не заходи.

Дэнни послушно остался сидеть. Прошло несколько минут. Он написал для памяти бумажку, которую приклеил к дверце холодильника: «Позвонить адвокату, ведающему имуществом Терио». Затем позвонил в информационную службу и попросил прислать данные о междугородных телефонных разговорах, которые тот вел за месяц до гибели.

— Мне нужны не только номера телефонов, — уточнил Дэнни, — но и фамилии.

Он продиктовал реквизиты своей карты «Виза» и закончил как раз в тот момент, когда Кейли впорхнула в гостиную в черном прозрачном пеньюаре.

— Ого! — воскликнул Дэнни, делая вид, что никуда не звонил, а просто играет телефонной трубкой. Наконец ему удалось положить ее на место. — Я, как всегда, не могу предложить тебе ничего, кроме своей любви.

Кейли радостно засмеялась.

— Ну что ж, этого мне вполне достаточно.

Дэнни проснулся, когда Кейли уже давно ушла. Принял душ, позавтракал и начал звонить Алфреду Данкерку, адвокату, ведающему имуществом Терио.

— Меня интересует дом, — сказал он. — Когда его выставят на продажу?

Адвокат разговаривал с ним холодно, даже не скрывая пренебрежения.

— Этим занимается агентство недвижимости «Спенсер». Свяжитесь с ними. Желаю удачи. — Адвокат положил трубку.

Ну что ж, агентство так агентство. Дэнни набрал номер.

— Агент по продаже недвижимости Адель Сливински, — ответил приятный женский голос.

— Мне посоветовал позвонить вам Алфред Данкерк, — произнес Дэнни. — Вы занимаетесь недвижимостью Терио?

— Да.

— Меня заинтересовал дом. Можно его посмотреть?

— О… это замечательно, но… к сожалению, в реестр я внесу его только на следующей неделе.

— Жаль, — разочарованно вздохнул Дэнни.

— Продать этот дом сейчас пока нельзя, — поспешно добавила Адель, — но если вы действительно интересуетесь… то пожалуйста, посмотреть его можно прямо сегодня.

Следовало произвести впечатление солидного клиента, поэтому ехать в офис агента по продаже недвижимости на «бомбардировщике» (так Дэнни шутливо называл свой «олдсмобиль») Дэнни не решился. Пришлось опять взять такси.

Адель оказалась энергичной сорокалетней женщиной с копной жестких белокурых волос и носом-пуговкой, который казался на ее лице лишней деталью. А еще у нее был белый «мерседес» со специальным номерным знаком, «ИНТИМНЫЙ».

— Мне понравился ваш номерной знак, — заметил Дэнни, когда они отъехали от тротуара, направляясь в сторону Пятидесятого западного шоссе.

— Я хотела что-нибудь, связанное с домом, но все было занято. Пришлось согласиться на этот.

— А чем он вас не устраивает?

— Люди порой понимают неправильно.

Дэнни улыбнулся.

В пути Адель тараторила насчет процентных ставок по закладным и кредиторов, сравнивала новые дома со старыми и тому подобное.

— Видите? — воскликнула она, когда машина свернула на дорогу, напоминающую стиральную доску. — Это один из последних уголков округа Фэрфакс, который еще не задушила в своих объятиях цивилизация.

Дом показался Дэнни неказистым, но при ближайшем рассмотрении оказался в приличном состоянии. Сточные желоба медные, а большую часть крыши затенял высокий дуб. Внутри все чисто и аккуратно. Пол в гостиной устлан бордовым восточным ковром, на стенах развешены гравюры девятнадцатого века в простых деревянных рамах. Пейзажи, изображающие пустыню, караван-сараи, сцены восточных базаров.

Симпатичные вещицы, подумал Дэнни. Главное, настоящие. Такие в торговом центре не купишь.

Мебель была не новая, но удобная. Мягкие диваны, кресла. Адель открывала и закрывала пустые стенные шкафы, заглянула в ванную комнату и наконец отвела Дэнни на кухню, объявив ее «пригодной для эксплуатации».