Джон Кейз - Восьмой день

— Десять миллионов, — ответил таксист.

Замечательно, подумал Дэнни и открыл дверцу.

Движение на дороге было невероятно плотным, но таксист попался опытный. Он постоянно съезжал с дороги на трамвайные пути, что позволяло держать скорость до шестидесяти миль в час. Они успевали обогнать сотню-другую легковых автомобилей и грузовиков, пока впереди не возникал трамвай с включенной мощной фарой. Таксист неохотно сворачивал на дорогу, но, как только трамвай проезжал, сразу возвращался на пути.

— Это разрешено? — спросил Дэнни.

— Конечно, нет, — весело отозвался таксист. — Если меня застукают, будут большие неприятности. В прошлом месяце на этих путях трамвай протаранил такси. Погибли оба, и водитель, и пассажир.

Дэнни безуспешно поискал глазами ремень безопасности. Такая роскошь в турецких такси, видимо, не предусмотрена. Но это его совсем не обеспокоило. Человеку с неоперабельным раком бояться автомобильной катастрофы не следует. У него иммунитет к любым несчастным случаям. А Дэнни сейчас ощущал себя именно неизлечимо больным, обреченным.

Если на тебя нацелился Зереван Зебек, никакие ремни безопасности не нужны.

Тем временем за окнами автомобиля замелькали городские строения, беспорядочная смесь современности и старины, протяженные жилые кварталы, мечети, рынки. Впереди снова засияла трамвайная фара, и таксист свернул на дорогу. Они выехали на набережную, которая, к удивлению Дэнни, была названа в честь президента Кеннеди. Угольно-черные воды Мраморного моря, по контрасту с ними сияющие палубы судов, справа панорама Стамбула.

Дэнни подумал, что такой красотой хорошо бы любоваться вместе с тем, кого любишь. То есть с Кейли, которая совсем недавно… Что она сказала, перед тем как положить трубку? «Катись ко всем чертям».

Пансион «Азиатский берег», старое деревянное сооружение, десять лет назад отреставрированное «Обществом автомобильного туризма», располагался неподалеку от железнодорожного вокзала на склоне холма, откуда открывался великолепный вид на бухту Золотой Рог. Всего там было десять номеров, кафе внизу и на крыше.

Номер, в котором поселился Дэнни, оказался вполне сносным, если учесть, что это почти задаром — двадцать три миллиона в сутки (около пятнадцати долларов). Обставлен бедновато, но чистый и просторный. А вид из окна, откуда можно обозревать половину Стамбула, просто потрясающий. С бухты доносились звуки рожков, предупреждающих суда о тумане. В общем, романтика. Правда, наслаждаться ею у Дэнни настроения не было.

Он поставил на пол рюкзак, который купил в Риме, принял душ, переоделся и отправился что-нибудь поесть. В этом отношении здесь предложение существенно превышало спрос. Всевозможнейшие рестораны, кафе, бары на любой вкус и достаток. Дэнни устроился в небольшом прокуренном заведении в двух кварталах от отеля, где с жадностью проглотил овощной кебаб на вертеле с рисом и салатом из баклажанов, сдобренным пряностями. На обратном пути ему четыре раза предлагали купить ковер. Самое удивительное, что он чуть не купил.

В вестибюле отеля Дэнни подошел к молодому портье, Хасану.

— Разрешите посмотреть телефонный справочник?

Портье отрицательно покачал головой.

— Старый вам смотреть нет никакого смысла, а новый не издавали уже несколько лет. Но я могу узнать через справочную службу все, что вас интересует.

— Барзан, — сказал Дэнни. — Мне нужен номер телефона и адрес Реми Барзана.

Хасан снял трубку, набрал номер и быстро произнес несколько фраз оператору. Ждать пришлось минуту. Хасан сделал запись в блокнот, положил трубку, вырвал листок. Повернулся к Дэнни. С турецкого на английский он перешел без малейшего напряжения.

— Это в Бейолу. Рядом с католической церковью.

Дэнни поблагодарил и попросил разбудить его утром телефонным звонком.

Хасан улыбнулся:

— Вам это не понадобится.

— Дело в том, что я…

— Поверьте мне! Вам это не понадобится.

— А я вас уверяю, что понадобится.

Портье засмеялся.

— Во сколько?

— В восемь.

— Нет проблем. Я позвоню убедиться, что вы уже проснулись.

Странно, усмехнулся Дэнни, поднимаясь к себе. Парень даже ничего не записал. Может, у них в Турции так принято? Оказавшись в номере, он кинулся к телефону. Объяснять сейчас Реми Барзану ничего не нужно. Главное — договориться о встрече, и поскорее. Но у Барзана никто не отвечал. Включился автоответчик и забубнил по-турецки. События в Риме научили Дэнни, что оставлять сообщения опасно, поэтому он просто положил трубку на рычаг, сбросил одежду и упал в постель.

Хасан был прав. Призыв муэдзина на молитву разбудил Дэнни гораздо раньше назначенного времени. Где именно находились динамики, он не видел, но мощность звукоусилительной системы была впечатляющая, примерно такая же, как у группы «Металлика» на стадионе «Янки» в Нью-Йорке. Казалось, этот заунывный вопль не кончится никогда. Муэдзин напоминал, уговаривал, даже умолял.

Дэнни спустился в кафе, где его ждал завтрак — хлеб, оливки, сыр, помидоры. Все это он запил свежевыжатым апельсиновым соком и горячим черным кофе. В дверях появился улыбающийся Хасан.

— Уже проснулись?

Дэнни засмеялся.

— Разве можно спать, когда за окном такое славное пение?

— Мы очень религиозны.

— Да.

— Если нужно такси, я порекомендую вам хорошего водителя. Берет дешево.

— Спасибо, — промолвил Дэнни, — но я хотел бы прогуляться. Кстати, не могли бы вы мне помочь с адресом агентства Франс Пресс?

— Нет проблем. — Портье вышел из кафе и через минуту вернулся с адресом. — Это в Такизме. Самый короткий путь такой: доходите до паромной пристани и попадаете в старый Стамбул, который называется Эминёню. Кстати, район Бейолу, где живет ваш знакомый, — это новый Стамбул. Потом, значит, сворачиваете налево, идете по берегу к мосту Галата, переходите на ту сторону бухты Золотой Рог и поднимаетесь к башне. Оттуда уже не очень далеко.

— Что за башня?

— Башня Галата. Каменная, круглая, очень высокая, не помню, сколько метров. Возраст лет семьсот, не менее. Вы не пропустите ее. Там уточните у кого-нибудь дорогу, ведь у нас улицы не такие прямые, как в Штатах. — Хасан протянул Дэнни листок с адресом. — Возьмете такси?

— Пожалуй, я все же пойду пешком, — ответил Дэнни, беря бумажку.

Ему очень хотелось прогуляться по городу, который, судя по первому впечатлению, походил на гибрид Сан-Франциско и Танжера.

До паромной пристани он добрался довольно быстро. Толчея там была как на Центральном вокзале Нью-Йорка. Корабли, паромы приплывали, отплывали в обе стороны Босфора. Некоторые суда, особенно маленькие, нещадно дымили. Река пешеходов текла по лабиринту проходов между лотками. Во многих местах продавали жареную рыбу с хлебом. Дэнни обратил внимание на корку, которая была покрыта кунжутными семенами. Его удивило почти полное отсутствие женщин. Кругом одни мужчины. Все выглядели одинаково — густые усы, короткие черные волосы.