Джон Кейз - Восьмой день

— И любой может туда поступить?

Атилла мотнул головой:

— Ни в коем случае. В университет попасть трудно. Нужно пройти тестирование. Конкурс очень большой. — Атилла усмехнулся. — Я знаю, что вы думаете… вот он готовит кебабы. Но так было не всегда. Я закончил Стамбульский университет, экономический факультет. — Атилла отвел взгляд от гриля. — Экономика — темная наука.

— Да, — согласился Дэнни. — Но зачем вы ее изучали?

— А у меня не было выбора. Я хотел стать ветеринаром, но дома решили, что экономистом лучше. Я не возражал. Язык по-настоящему выучил, конечно, в университете. Там ведь почти все преподавание на английском. — Он перевернул кебабы.

— А что вы… — начал Дэнни.

— Что я здесь делаю?

— Да.

Атилла лукаво улыбнулся.

— В данный момент, мой друг, я готовлю для вас кебабы. — Он на секунду замолчал и добавил: — Этим заведением владеет мой отец. Он… сейчас не имеет возможности работать. Я ему помогаю.

— Понимаю.

— Нет, не понимаете.

— Почему?

— Потому что он в тюрьме. — Заметив на лице Дэнни удивление, Атилла объяснил: — Мы курды. Здесь все курды, кроме армейских. Они… набраны из кого угодно. У нас много проблем.

— Я слышал.

— Они хотели уничтожить нашу культуру и пытались умертвить язык. Десять лет назад на нем нельзя было преподавать, вести радиопередачи. Я даже не мог назвать своих детей по желанию. Приходилось давать им турецкие имена.

— Теперь, значит, стало лучше?

Атилла снова перевернул кебабы.

— Не очень. Что касается меня, то я перееду в Штаты и займусь бизнесом с кузеном. Как только получу визу. А вот другие сдались. Или присоединились к РПК. — Он посмотрел на Дэнни. — Это курдские сепаратисты. Очень жесткие, непримиримые. В Анкаре их называют террористами.

— А разве это не так?

Атилла улыбнулся:

— Да, именно так. Только в последнее время они утихомирились.

— Почему?

— Поймали их лидера.

— Вы, кажется, не очень об этом сожалеете.

Атилла пожал плечами.

— В маленьких городках, как вот этот… людей имеет и РПК, и армия.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать вот что. Предположим, эти ребята — речь идет о РПК — пришли к вам за помощью. Им нужны пища, деньги, ночлег. Не надейтесь, церемониться с вами они не станут. Выжмут все. У них оружие. Естественно, вам придется им помогать, хотите вы или нет. А потом они уходят. Это ведь как саранча. И следом сразу появляется армия. «Мы слышали, вы помогаете мятежникам». И бах-бах. — Атилла горько усмехнулся. — Так упрятали в тюрьму моего отца. И вот почему, мой друг, я готовлю здесь кебабы. — Он поднял шипящие шампуры с гриля, стянул кебабы на тарелку, добавил рис, сдобрил его солидной порцией йогуртового соуса и указал в сторону обеденного зала.

Дэнни понес тарелку к столу, где стояли закуски. Атилла двинулся следом.

— Что вы будете пить? Лимонад? У нас свой, фирменный.

— Замечательно, — произнес Дэнни, садясь.

Атилла кивнул официанту и отодвинул стул напротив Дэнни.

— Вы не возражаете?

— Конечно, нет.

Официант принес два бокала лимонада. Рядом в углу четверо пожилых мужчин играли в карты. Больше никого в зале не было. Атилла сделал глоток.

— Вы не турист.

Дэнни засмеялся.

— Вы так считаете?

— Да.

— Почему?

— Туристы к нам не приезжают. Отсюда десять миль до Сирии и двадцать до Ирака. А наркодельцов в наших краях можно встретить. Змееловов. Сюда также ездят за коврами. Иногда ученые. К какой категории относитесь вы?

— Вообще-то… я скульптор, — объяснил Дэнни, проглотив ложку вкусного пюре из нута.

— Скульптор, — повторил Атилла, будто Дэнни признался, что он аист.

— Но сюда я попал… потому что ищу одного человека.

— В Узельюрте? — удивился Атилла.

— Да.

— Ну, это не очень сложно. Как его зовут?

— Барзан.

Атилла напрягся.

— Реми Барзан.

Атилла задумчиво кивнул, допил лимонад и поднялся.

— Я, пожалуй, пойду.

— Подождите секунду! — Дэнни уже сообразил, что фамилия Барзан по какой-то причине местным жителям не нравится. — Вы ведь знаете, о ком я говорю, верно?

Атилла пожал плечами.

— Возможно. Ну и что?

— Как его найти?

— Поспрашивайте у людей. — Он собрался уходить, но обернулся: — Хотя я не советую вам этим заниматься.

— Почему?

— Он не хочет, чтобы его находили.

— Я понимаю, но…

Атилла наклонился.

— Послушайте, вы приехали в такое место, где нельзя задавать вопросы. У Реми много родственников. Барзаны — большой клан, довольно влиятельный.

— Но я все равно не…

Атилла выпрямился.

— Эта гражданская война… длится уже сто лет. И они делают то, что должны.

— Что же именно?

— А что угодно. Для нас, для всех.

Дэнни был совершенно сбит с толку, и Атилла над ним сжалился.

— Если вы хотите отыскать Реми, вам следует повидаться с Муниром.

— А кто он?

— Старейшина рода. Шейх Мунир, дед Реми. А спрашивать ни у кого больше не нужно. Только наживете неприятности.

— Где он живет?

Атилла вздохнул.

— Вы видели маковые поля?

— Те, что по дороге в город?

— Да. И дом, большой дом…

— На холме? Вилла?

Когда Дэнни сообщил таксисту, куда ему надо, тот категорически отказался ехать, не объясняя причины. Пришлось проголосовать на выезде из города. Остановился старый грузовик, которым управлял пожилой общительный крестьянин. Машина пропахла запахами скотного двора, но до виллы было всего несколько миль. Через десять минут грузовик поднялся на холм к маковым полям.

— Мы уже почти на месте, — промолвил Дэнни, показывая на виллу.

Крестьянин посмотрел вперед, негромко выругался и круто развернул грузовик.

— Эй! Что вы делаете? Остановитесь!

Крестьянин мотал головой и давил на газ. Дэнни не знал, что предпринять. Грузовик успел прогромыхать большую часть мили, пока Дэнни набрался смелости и выдернул ключ зажигания. Машина остановилась. Крестьянин, выпучив глаза, наклонился, распахнул дверцу и приказал:

— Ayril! Ayril!

Вот так в словаре Дэнни появилось пятое турецкое слово. «Если все продолжится в таком духе, — подумал он, — то лет через сто я заговорю на этом языка свободно».

Идти назад к вилле пришлось минут десять. Приблизившись, Дэнни увидел, что дом огорожен каменной стеной. Наверху опять поблескивало битое стекло. Незаметно подобраться к дому было невозможно. В этом он убедился, повернув голову. К нему направлялись двое парней с сигаретами в зубах. У каждого автомат. Дэнни нервно улыбнулся и махнул рукой:

— Привет…

Видимо, они поняли, что он не говорит по-турецки. Один взял Дэнни за локоть и ввел под арку во двор. Обычный двор, если не считать стоящего у двери серебристого «ягуара» и мраморного фонтана в центре, заросшего водорослями. Парень кивнул Дэнни, сказал что-то напарнику и скрылся в доме.