Эдвин Хилл - Слабое утешение

Сан-Франциско случился в их жизни, когда все еще казалось возможным, когда Сэм сказал Гейбу называть его Джейсоном. Джейсону Ходжу было не пятнадцать, а двадцать два года, и это открывало перед ними двери в мир. У него был трудовой стаж, права, номер социального страхования. Сэм даже стал вести себя так, что вышибалы не спрашивали, сколько ему лет. В бюро по временному трудоустройству он получил работу, и они перебрались в новое жилье – тоже в Мишне, только в другом, в том, который мелькал на страницах кулинарных журналов, где под окнами клумбы с цветами, где гуляют с детскими колясками и плотно едят по утрам. Они по-прежнему делили одну комнату на двоих, но в этой пахло розами и жасмином. А еще там жил другой парень, который лебезил перед Сэмом, трещал про то, как есть и как не есть, как качаться и выглядеть стройнее, а Гейб уже и не помнил, что значит голодать не по собственному выбору. Он записался в библиотеку и самостоятельно выучил языки программирования. Знакомый подогнал халтурку, которая за два дня работы принесла полторы сотни баксов, а Гейб взял да и просадил все бабло на пару новых джинсов.

Потом вдруг Сэм пропал из дому на несколько дней, а вернувшись, сообщил:

– Я достал нам билет!

– Куда? – спросил Гейб.

Сэм улегся на матрас и, глубоко затянувшись косячком, выждал немного. Потом выдохнул дым, который, взвившись к потолку, утек в открытое окно.

– В новую жизнь, – ответил он наконец.

А с этой что не так? – чуть не спросил Гейб. Может, не все идеально, но по крайней мере хорошо. Гейб никогда раньше так не жил и, когда Сэм рассказал о плане вытурить брата Эллен, Зака, из «Марин хэдлендз», он подумал: что, если отбиться от Сэма? Взять и сказать ему, что с этого момента он сам по себе? Нашел бы он тогда нового друга, жену или даже семью? Жил бы сейчас с ними где-нибудь в Ист-Бей, ездил бы на работу на велике, и они всей семьей подались бы в веганы?

Однако за ним был должок – за то, что Сэм сделал тогда на озере, за то, что забрал его, привел в эту жизнь. А эта жизнь была куда лучше той, что осталась в номерах мотеля.

Гейб увидел торчащий из-под одеяла на заднем сиденье краешек зеленого подола. Затолкал его обратно и случайно коснулся кожи Твиг. Она уже остывала.

Вечеринка больше не казалась ему чудесной. Когда Сэм скользнул в бальную залу через французские двери, ему показалось, будто все уставились на него, а музыка, разговоры и перезвон бокалов внезапно стихли. Вэнди все еще заправляла праздником, но даже она умолкла, когда в комнату ворвался порыв холодного ветра, приподняв юбки и взъерошив волосы, разметав по паркету коктейльные салфетки.

Они уже знают, подумал Сэм. Так ведь? Видели, как он говорил с Твиг. Смотрели, как он уводит ее прочь от дома. Сюда едет полиция, а Гейба с телом в машине уже повязали.

Все кончено.

– Где тебя носило?

Фелиция. Ее вопрос будто разрушил чары, и вечеринка пошла дальше своим чередом. Фелиция закрыла за Сэмом дверь. Струнный квартет начал играть (или не прекращал?), а голоса вокруг слились в невнятный гул. Сэм уже ни за что не смешался бы с редеющей толпой, не вписал бы свое имя в участники торгов. Его не увидели бы и не запомнили. Однако он все равно улыбнулся Фелиции. Еще никогда он не был так рад видеть хоть кого-то.

– Получил твои сообщения, – сказал он.

– Правда? Мог бы ответить.

– Я же вроде ответил, что я в туалете.

– Целый час? Провалился там, что ли? Как по мне, ты снаружи торчал.

– Ладно, я был в туалете и снаружи, болтал с людьми, тут терся. Это же вечеринка, разве нет?

– Что-то я тебя внутри не видела.

– Тут же полно народу. Ну, вот сейчас-то ты меня видишь.

– Больше не бросай меня.

– По рукам, – ответил Сэм. – Кстати, я сомневаюсь, что меня целый час не было. Минут двадцать от силы.

– Двадцать так двадцать. Не засекала. Каждая минута здесь невыносима, но мне придется закончить тут все, когда вы разойдетесь. И, кстати, где вообще Вэнди?

– Я только что от нее, – сказал Сэм. – Она вон там.

Он посмотрел в ту сторону, где Вэнди возвышалась над группой женщин. Позади нее, у стены, как неприкаянный, стоял Джейми Уильямс. Ему явно было не по себе.

– Ты видела Джейми Уильямса? – спросил Сэм. – Один из тех ветеранов, с которыми мы недавно встречались.

– Который из них?

– Темнокожий. Здоровый такой.

– Тот, что выглядит как тормоз?

– Заткнись. Грубости тебе не занимать.

Фелиция вскинула руки над головой.

– Ладно, ладно, – сдалась она. – Прости. Да, я этого типа видела, особняком держится. Где-то тут. У меня от него мурашки по коже.

– Да ты расистка.

– Вот сам теперь заткнись. Кстати, что у тебя с манжетами?

Сэм сунул руку в карман. От Фелиции ничего не ускользнет.

– Вино пролил, – отговорился Сэм. – Кстати, о птичках, давай-ка выпьем, пока праздник не кончился.

– Вот это я понимаю, – ответила Фелиция, беря его под руку – точно так же, как взяла Твиг, когда они углублялись в дебри Общественного сада.

– Да что с тобой? – спросила Фелиция. – Ты себя в зеркало видел?

Сэм осекся, заставил себя расслабиться и улыбнуться.

– Извини, задумался.

– Только меня в свои мысли пока не бери.

– А ты не думала позвонить этому своему Хиро?

– Хиро? С какой стати? Он повел себя как козел.

– Он все еще нравится тебе, – небрежно произнес Сэм.

– А вот и нет.

– Дай шанс, пусть загладит вину. Люди способны удивлять.

– Только не так, как тебе хочется.

– Эй, вы, алкаши. – Вэнди вклинилась между Сэмом и Фелицией и обняла обоих за плечи. Выглядела она так, словно сама уже порядком набралась. – Лавочку сворачивают, а я иду к себе, на ту сторону дворика.

– Мне с самого начала не терпелось убраться отсюда, – призналась Фелиция.

По пути к выходу Вэнди помахала кому-то рукой, потом опрокинула в себя остатки вина и набрала сообщение в телефоне.

– Ты ведь не видела Твиг, верно? – спросила она у Фелиции.

Та покачала головой.

– Показалось, что видела, – сказала она, – но, похоже, это была не она.

– Она написала мне, что пришла. – Вэнди пожала плечами. – Вот динамщица. Еще когда она вызвалась помогать, я уже знала, что все придется делать самой.

– Кто такая Твиг? – спросил Сэм.

– Я же тебе рассказывала, – ответила Вэнди. – Подружка моя школьная. Лора Эмброуз. Дочь Дональда Эмброуза, инвестора. У них денег куры не клюют.

– Чья бы мычала, – заметила Фелиция.

– Она даже для меня богачка, – сказала Вэнди.

– Фотка есть? – спросил Сэм.

– Еще бы. – Вэнди пролистала галерею снимков на телефоне и открыла тот, на котором они с Твиг сидели на трибуне во время футбольного матча.

– Я ее точно видел, – сказал Сэм. – Она разговаривала с Джейми Уильямсом. Это один из ветеранов, которых мы пригласили.