Дэвид Балдаччи - Минута до полуночи

– А как долго вы жили вместе? – спросила Пайн.

– Почти два года. По большей части здесь. Мы вместе купили эту квартиру.

– Вы сказали, что в последний раз видели ее четыре дня назад? – спросил Уоллис. – И где это было?

– Мы поужинали в ресторане, который находится в миле отсюда. Затем я провела ночь у моего друга. Вернулась домой на следующий день.

– А вы знали других друзей Ханны? – спросил Уоллис. – Она рассказывала о своем парне, быть может, у нее в последнее время появился кто-то новый?

– У нее не было парня, во всяком случае, насколько мне известно. Да и друзей совсем немного.

– Но вы только что сказали, что ваши пути стали расходиться, поэтому вы могли просто не знать о ее парне, – заметила Блюм.

– Вы правы, – согласилась Клеммонс.

– А почему в последнее время вы стали расходиться? – спросила Пайн.

Клеммонс смутилась и не ответила.

– Мисс Клеммонс, если вы знаете то, что может нам помочь… – вмешался Уоллис.

– Пожалуйста, называйте меня Бет. – Она вздохнула и положила руки на бедра. – В последнее время Ханна стала какой-то странной.

– В каком смысле, Бет? – спросила Пайн.

– Замкнутой и скрытной, – ответила Клеммонс. – Ханна даже начала говорить о том, что намерена уйти из бизнеса. Более того, она прямо мне об этом сказала во время нашего последнего ужина.

– А она объяснила причины, поделилась с вами своими планами? – спросил Уоллис.

– Прямо – нет. Но у меня сложилось впечатление, что она находилась под чьим-то влиянием. – Клеммонс смущенно улыбнулась. – Ханна была красивой и все такое, но умом природа ее не наградила. Ей было всего двадцать семь, и она не пыталась планировать свое будущее. Она жила одним днем, беспечно наслаждаясь тем, что у нее есть. – Женщина оглядела просторную светлую комнату. – Ханна любила хорошие вещи. Ведь она выросла в бедном районе.

– Она приехала из Эстонии, – сказала Пайн.

– Я не знала. Ханна никогда не рассказывала о своем прошлом. Говорила лишь, что не отсюда. Но у нее был довольно сильный акцент, иногда я ее не понимала.

– У нее достаточно длинный список правонарушений, – заметил Уоллис. – Приставания к мужчинам, наркотики.

– Это было много лет назад, – принялась защищать подругу Клеммонс. – Она уже давно не нарушала закон. И мы зарабатывали намного больше, чем раньше… – Тут она смолкла.

– Вскрытие показало, что она продолжала принимать наркотики, Бет, – вмешалась Пайн. – Кокаин, мет, и это точно. Я не могу представить, что вы жили с ней и ничего не замечали.

Пайн посмотрела на открытые руки молодой женщины. Она уже заметила, что там нет следов иглы. Но было что-то…

– Бет, – снова обратилась к ней Пайн.

– Мы обе побывали на реабилитации, – выпалила Клеммонс. – Вы понимаете? Она была чистой. Некоторое время. А потом вернулась к прежнему. Я пыталась ее образумить, но она меня не слушала. Она все еще могла делать свою работу, но…

– Может быть, в ее жизни появился мужчина, который пытался убедить Ханну все изменить, – тихо сказала Блюм, продолжая внимательно наблюдать за Клеммонс. – Совсем недавно. Тот, кто снова подсадил ее на наркотики?

– Возможно. Но она ничего такого не говорила.

– А она когда-нибудь заводила разговоры о браке? – спросила Пайн.

Большие глаза Клеммонс широко раскрылись.

– О браке? Нет, ничего похожего. А почему вы спрашиваете?

– Просто отрабатываю все версии, – ответила Пайн. – Ханна не проявляла интереса к свадебным платьям или фате?

– Нет, никогда, – покачала головой Клеммонс.

– А вы знали, что у нее был ребенок?

Клеммонс была ошеломлена.

– Что? – прошептала она. – Господи, вы серьезно?

– Это также стало известно после вскрытия.

– Она… нет, никогда. Я понятия не имела. Господи, это так… – Ее голос дрогнул, и она принялась грызть заусенец.

– А Ханна не рассказывала о своих родственниках, с которыми следовало связаться, если с ней что-то случится? – спросил Уоллис.

– Нет, она ничего не говорила. Никто из ее семьи сюда не приезжал. И никакого ребенка, совершенно точно.

– Мы можем посмотреть ее комнату? – спросил Уоллис.

– Думаю, да. Она там.

Клеммонс отвела их в спальню Ребане и вернулась в гостиную.

Они втроем оглядели просторную спальню и смежную с ней ванную комнату.

Пайн подумала о женщине, которая уже никогда сюда не вернется, потом ее мысли вернулись к текущим проблемам.

– Ну, за дело, – сказала она.

Час спустя Пайн сидела на кровати и наблюдала, как Блюм и Уоллис продолжают изучать вещи и жизнь погибшей женщины по имени Ханна Ребане.

Уоллис вышел из ванной комнаты.

– Ничего интересного, – сказал он, покачав головой.

Блюм закрыла последнюю дверцу встроенного стенного шкафа и повернулась к Пайн.

– У нее одежда от известных дизайнеров, туфли и сумочки, – отметила Блюм. – Настоящие, никаких подделок.

– Но телефона нет, хотя зарядное устройство имеется, – сказала Пайн, указывая на встроенный в стену возле кровати маленький письменный столик, за которым из розетки торчала зарядка.

– Если она взяла телефон, то почему оставила зарядное устройство? – спросил Уоллис.

– Может быть, думала, что вернется раньше, чем оно ей потребуется, – ответила Пайн. – Если она собиралась ночевать дома, то не стала бы брать его с собой. В таком доме должны быть внешние камеры. Давайте просмотрим записи, чтобы выяснить, когда она уходила и приходила. И что еще важнее, кто был вместе с ней.

Они вернулись в гостиную, где Клеммонс пила чай.

Пока Уоллис ходил договариваться с охраной здания по поводу записей камер наружного наблюдения, Пайн и Блюм сели напротив расстроенной женщины.

– У Ханны была машина? – спросила Пайн.

– Нет. Как и у меня. Если мы собирались куда-то ехать, то пользовались «Убером» или «Лифтом», или брали машину в аренду. Обычно отсюда мы могли дойти пешком до любого места, которое нам требовалось. Вот почему мы выбрали именно этот дом.

– Поколение миллениалов, – заметила Блюм. – Когда я в шестнадцать лет получила права, то сразу стала откладывать деньги на собственную машину.

– Значит, если она отсюда уехала, то вызвала бы такси? – спросила Пайн.

– Да.

– Вы не видели ее телефон?

– Нет. Наверное, она взяла его с собой.

– А у нее был лэптоп, планшет или что-то в таком же духе?

– Нет, только телефон. Она пользовалась только им.

– Ну, мы можем проверить по ее счету, какое такси она вызывала, – сказала Пайн, бросив взгляд на Блюм. – И попытаться проследить ее передвижения по сигналу сотового телефона. – Она снова повернулась к Клеммонс. – А вы не беспокоились из-за того, что ваша подруга не вернулась домой? Не обратились в полицию, чтобы ее объявили в розыск?