Дэвид Балдаччи - Минута до полуночи

– Здесь часто ездят автомобили. Полно заасфальтированных парковок. Мы не найдем полезных следов.

– Может быть, кто-то проезжал здесь довольно поздно и что-то видел.

– Это мы обязательно проверим.

– Вы же понимаете, мы имеем дело с серийным убийцей.

– Ну, для такого вывода не требуется быть гением.

– Нет, я имела в виду другое. Вам нужно позвонить.

– Кому?

– ФБР.

– Но вы же ФБР.

– Я здесь неофициально. Вам следует официально попросить у них помощи. Как раз такими вещами ФБР и занимается. У них огромные ресурсы и специалисты для подобных случаев. Когда-то я была одним из них.

– Вы имеете в виду профайлеров и тому подобное?

– Технически в Бюро нет такой профессии. Их называют аналитиками.

– Мне следует рассказать им о вашем участии?

Пайн ответила не сразу.

– Наверное, да. Они все равно узнают.

– И что вы будете делать теперь?

– Посплю пару часов, – ответила она. – Мне это необходимо.

– Как ты думаешь, кого они пришлют? – спросила Блюм.

Они находились в «Коттедже» в номере Пайн. Дело происходило позднее, в то же утро, и Пайн рассказала Блюм о новом убийстве.

– Я не знаю. Мне предложили место в ОПА-три, когда я работала в округе Колумбия, – ответила Пайн, имея в виду Подразделение поведенческого анализа, которое являлось частью Национального центра ФБР по анализу насильственных преступлений. – Но это было много лет назад.

– ОПА-три занимается преступлениями против детей.

Пайн кивнула.

– А ОПА-четыре преступлениями против взрослых и включает в себя базу данных ViCAP, к которой ты обращалась ранее. Я там проработала год.

– Но почему всего год? Большинство агентов остаются там значительно дольше.

– Скажем так: мне хватило года.

– Я читала, что многие выступают против использования психологического профилирования.

– Оно не идеально и всего лишь один из многих инструментов в работе. Но дает результаты. А теперь, когда нам в помощь пришлют команду, она сможет копнуть гораздо глубже и собрать вместе все, что мы сможем найти по последнему убийству.

– Костюм жениха, – с легкой дрожью в голосе сказала Блюм. – Звучит жутко.

– Наш убийца искушенный, сосредоточенный и организованный, – продолжала Пайн. – И хорошо знает эти места. Положить мертвого черного парня на могилу солдата Союза? Причем на могилу одного из Налетчиков, по-настоящему плохих парней, которые отнимали последнее у тех, кто носил такую же форму, как они. Я не совсем понимаю, какое здесь послание, но мне трудно поверить в простое совпадение.

– Что будем делать?

– У нас нет никаких ниточек по данному расследованию, поэтому я намерена сосредоточиться на задаче, которая заставила меня сюда приехать.

– А у нас есть ниточки по твоей сестре?

– Да, есть. Эни, мини, майни, мо. Считалка, которую я слышала от похитителя. Я уверена, что не придумала это. Значит, если похититель не Тор, то кто? И зачем он вообще ее произносил?

– Решал, кого из вас забрать.

– Но почему он выбирал?

– Он мог забрать только одну из вас.

– Почему? Мои родители находились без сознания внизу, а он уже прошел через дом? Если он унес Мерси вниз, почему не взял и меня? Нам было всего по шесть лет. Он без особых усилий мог забрать обеих. Но он взял лишь Мерси, а меня ударил так сильно, что проломил череп.

– Может быть, существовала причина, по которой он хотел забрать только одну из вас.

– Верно. Но мне интересно, какой могла быть причина. И если он действительно хотел меня убить, почему не сделал этого? Он мог меня задушить, свернуть шею, однако, предпочел ударить. Он же не мог знать наверняка, умру я или уцелею после такой травмы.

Блюм откинулась на спинку стула и задумалась над словами Пайн.

– Это загадка, – наконец сказала она.

– Майрон Прингл знает больше, чем говорит, – заметила Пайн.

– И что ты намерена с этим делать?

– Поговорю с ним еще раз. Нам нужно к нему съездить, раз уж у него в доме нет телефона и электронной почты.

– А почему бы мне не побеседовать с Бриттой, пока ты будешь говорить с Майроном? Мне кажется, у нее имеются собственные тайны. Быть может, мне удастся пообщаться с ней, как мать с матерью, и узнать, кто они такие на самом деле.

– Поехали.

Почти через час они свернули на тихую подъездную дорогу и покатили в сторону современного дома. Еще до того, как они остановились, дверь распахнулась, и они увидели Бритту Прингл. Она была в светло-серой плиссированной юбке, открывавшей загорелые гладкие икры, синем свитере-безрукавке, белой рубашке с длинным рукавом и серых парусиновых туфлях.

– Я видела, что вы подъезжаете, – объяснила Бритта. – У Майрона все вокруг контролируют видеокамеры.

– Ни секунды не сомневалась, – сказала Пайн, когда они с Блюм поднимались по ступенькам. – Мне не нравится появляться без предупреждения. Я бы позвонила, но…

Взгляд Бритты стал усталым.

– Но у нас нет телефона и электронной почты, – сказала она. – Да, я знаю. И это мешает любым дружеским отношениям.

Пайн отметила, что Бритта произнесла эти слова с некоторой грустью.

– Что я могу для вас сделать? – спросила Бритта.

– Я хотела бы еще раз поговорить с Майроном, – сказала Пайн. – Насколько я понимаю, он уже встал?

– Да, он только что закончил завтракать.

– Надеюсь, он сможет уделить мне немного времени.

– А о чем пойдет речь?

– Мне бы хотелось задать несколько сопутствующих вопросов.

Бритта пригласила их в дом.

– Я слышала сегодня в новостях, что в Андерсонвилле нашли еще одно тело.

– Да, на кладбище, рядом с тюремным комплексом.

– Боже мой. Неужели среди нас орудует серийный убийца?

– Вполне возможно. Теперь весьма вероятно, что сюда призовут на помощь ФБР.

– Но вы уже здесь.

– Да, однако по личным делам. А где сейчас Майрон?

– В бассейне. Майрон любит туда ходить сразу после еды.

– Он не придерживается рекомендованной паузы в тридцать минут? – спросила Блюм.

– О, он не плавает. Я не уверена, что Майрон умеет. Он просто лежит на воде, утверждает, что это помогает ему думать. Как будто находишься в утробе матери, так он говорит.

– Могу я тогда просто к нему пройти? – спросила Пайн.

– Да, конечно.

Блюм не сделала попытки за ней последовать.

– Вы не пойдете? – спросила Бритта.

– Думаю, агент Пайн хочет поговорить с вашим мужем наедине. Может быть, мы с вами пока поболтаем?

Как только Бритта услышала эти слова, ее лицо прояснилось.

– Я сварю кофе. И я только что испекла кексы.

– Это просто чудесно.

Пайн и Блюм обменялись многозначительными взглядами и направились в противоположные стороны.

«Как много белой кожи», – подумала Пайн, подходя к краю бассейна.