Дэвид Балдаччи - Минута до полуночи

Майрон Прингл в темно-синих плавках лежал в голубой воде, наружу торчали только икры. Он был в солнечных очках и таким белым и неподвижным, что походил на труп.

Пайн наклонилась, опустила руку в воду и обнаружила, что она подогрета.

Майрон был худым, но не слишком крепкого сложения, кроме того, он оказался невероятно волосатым. И еще она не заметила мускулов, обычных для мужчин. Впрочем, природа наделила его мозгом олимпийского калибра.

– Мистер Прингл? – позвала она.

Он не отреагировал на ее голос, и Пайн подумала, что он заметил, как она вошла в бассейн, но решил не отвечать.

– Мистер Прингл?

Наконец он слегка повернул голову.

– Да?

– Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?

– Я против. Сейчас у меня время размышлений.

Пайн подвинула плетеное кресло к краю бассейна и села.

– Я могу дать вам информацию для размышлений.

Майрон сдвинул очки на высокий изборожденный морщинами лоб.

– Какого рода?

– Должна признаться, что это не алгоритмы.

– Но связано с вашей матерью, не так ли?

– Вы не хотите рассказать мне то, о чем умолчали во время моего прошлого визита?

– Я не уверен, что понимаю, о чем вы говорите.

– Конечно, понимаете. Вы умный парень.

Он вернул очки на место.

– Похоже, я не настолько умен, так что вам придется мне объяснить, агент Пайн.

– Давайте я начну с ужина, на который меня недавно пригласил Джек Лайнберри.

– Джек? Он вам предложил так его называть?

– Совершенно верно.

– Ладно.

– А почему вы спросили? Как вы его называете?

– Босс.

– Вам не интересно, почему он пригласил меня на ужин?

– Не особенно.

– Он хотел узнать, что случилось с моей матерью.

– Хорошо.

– А вам это не кажется странным?

Майрон снова приподнял очки.

– И куда вы ведете?

– Вам известно, что именно Лайнберри нашел тело моего отца?

– Думаю, он упоминал об этом.

– Вы думаете? Неужели вам регулярно сообщают о найденных телах людей, выстреливших себе в голову из дробовика? Мне казалось, что ваша память намного превосходит обычную.

– Ну хорошо, да. Я помню, что он мне рассказал. Но с тех пор прошло много времени. Какое это имеет отношение к его желанию узнать, что случилось с вашей матерью?

– Возможно, никакого.

– И что вы ему о ней рассказали?

– Значит, ее судьба интересует и вас?

Майрон приподнял очки в третий раз.

– Я также был ее другом.

– Не припоминаю, чтобы кто-то из вас пытался войти с ней в контакт после того, как мы покинули Андерсонвилль.

– Я не знал, куда вы уехали.

– Лайнберри поддерживал связь с моим отцом, который знал, где мы находились. Лайнберри требовалось лишь спросить.

Очки снова опустились.

– Ну, тут я не знаю, что вам сказать, – признался Майрон.

– Значит, можно предположить, что ваши отношения с моим отцом были не настолько дружескими, как вы мне говорили.

– Какие у вас еще вопросы?

– Что вы делали в ту ночь, когда похитили мою сестру? Бритта сказала, что она не помнит.

– В таком случае, почему должен помнить я?

– А вы помните?

– Мне нужно подумать.

– Что произошло на следующий день? Расскажите мне о нем.

– Я был на работе.

– Когда вы узнали о том, что случилось?

– Утром Бритта позвонила мне в офис.

– Что вы сделали?

– В тот момент я не мог покинуть офис. Но ушел с работы пораньше. Бритта уже уехала в больницу с вашей матерью, и я отправился к вам домой. Ваш отец вместе с полицией искал вашу сестру. Я видел, когда он вернулся. Именно тогда идиот Барри Винсент обвинил Тима в том, что он совершил эту ужасную вещь. Тим бросился на него, и мне пришлось их разнимать. Меня самого едва не отделали в процессе. К счастью, я крупный парень. А тогда был намного сильнее.

Пайн посмотрела на него. Он действительно был крупным мужчиной. Даже выше Дэниела Тора. А тридцать лет назад, был более мускулистым и сильным, как сам только что сказал.

– Почему этого не сделала полиция, ведь они должны были находиться в доме?

– Я уже говорил прежде, что не знаю. Могу лишь сказать, что в доме не было ни одного полицейского. Вокруг собрались только зеваки.

– Полиции удалось выяснить, находился ли той ночью в нашем доме кто-то, кроме моих родителей?

– Я уже вам сказал, что мне это неизвестно. Я лишь знаю, что меня и Бритты там не было.

– И где вы тогда были?

– Ну, если вам так интересно, мы находились у себя дома и принимали друзей.

– А почему вы мне этого не сказали во время нашего первого разговора?

– Вы были очень резки в своих вопросах. И это отбило у меня охоту с вами разговаривать, если вам интересен честный ответ.

– Я всегда предпочитаю правду. И что за друзья были тогда у вас в гостях?

– Самые обычные. Мы немного выпили, покурили травку, ничего больше.

– А имена у ваших друзей есть?

– Они больше здесь не живут.

Пока Пайн размышляла над последними словами Майрона, он подплыл к краю бассейна и положил руки на бортик.

– А теперь позвольте задать вам несколько вопросов. Что вам известно о прошлом ваших родителей?

– Совсем немного. Они влюбились друг в друга, когда учились в средней школе в Канзасе. Рано поженились, у них родились мы с сестрой, после чего они перебрались в Джорджию.

– В самом деле? И кто вам это рассказал?

Пайн нахмурилась.

– Они, конечно, а почему вы спрашиваете?

– Потому что ваша мать была моделью, которая начала работать в шестнадцать лет. Милан, Лондон, Париж. Сильно сомневаюсь, что они ходили в одну и ту же среднюю школу и что она жила в Канзасе. Я вообще не уверен, что Джулия окончила школу.

Пайн на некоторое время потеряла дар речи.

– Чепуха.

– Идите за мной.

Он вылез из бассейна, вытерся, надел футболку, через заднюю дверь провел Пайн внутрь дома, и они стали подниматься на второй этаж. Войдя в комнату, он поманил за собой Пайн, и она оказалась в небольшом кабинете. Майрон открыл ящик деревянного шкафа с архивом, порылся в нем, извлек журнал, открыл на нужной странице и протянул Пайн.

– Ваша мать идет по подиуму в Лондоне, – сказал он.

Пайн посмотрела на страницу, и ее разум тревожно затрепетал, пока взгляд не мог оторваться от высокой длинноногой девушки-подростка, удивительно похожей на нее саму.

– Сюрприз, насколько я понял, – заметил Майрон, продолжавший внимательно смотреть на Пайн.

– Где вы это взяли?

– Когда ваша мать пила или курила травку, она становилась более откровенной. Однажды она упомянула, что в юности работала моделью. Меня ее слова заинтриговали.

– Но это не объясняет того, как к вам в руки попал журнал.

– Это произошло через многие годы после того, как они покинули Джорджию. На самом деле всего несколько лет назад. Я сделал запрос в интернете. Мне ничего не удалось найти, но я знал одного парня, который имел доступ к миру моды, и он там поискал. Я рассказал ему все, что мне было известно о вашей матери, в том числе, передал фотографию, сделанную мной, когда она здесь жила. У него ушел почти год, но он все-таки нашел.