Лорет Уайт - Поглощенные сумраком

Стелла покосилась на Кэти.

– Там нет имени. Только надпись «ПРАВОСУДИЕ».

Время растянулось. Как в замедленной съемке, Кэти отступила к широкой кровати и тяжело опустилась на нее, не в силах удерживать собственный вес. Она глядела на картину. Ее начало подташнивать.

Стелла быстро поставила лампу на прикроватный столик. Она уселась рядом с Кэти и взяла ее за руку.

– Кэти, посмотрите на меня. Что происходит?

– Картина… – слова замерли у нее в горле. Тиски страха сдавили сердце.

– Очень красивая, – сказала Стелла. – И похоже, старинная.

– Это Габби.

– Что?

– Это… это Габби. Моя дочь, – собственные слова приводили ее в ужас.

– Что вы имеете в виду?

– Я… – К ее глазам подступили слезы. Разум затуманился, мысли пришли в смятение. Дрожащей рукой она порылась в кармане своей куртки и достала телефон. Включила, открыла фотогалерею.

– Видите? – она поднесла экран к лицу Стеллы.

Стелла замолчала, глядя на фотографию, потом посмотрела на картину. Наконец их взгляды встретились; Стелла выглядела потрясенной.

– Та же поза, такая же ночная рубашка, – прошептала она. – Тоже босая, такие же волосы, такая же улыбка на лице.

Кэти утерла слезы, катившиеся по щекам.

– Кроме весов Фемиды и человеческого сердца в чашке. Что… что это может означать?

Кэти затрясло. Маленькая дочь была величайшей драгоценностью в ее жизни. Габби. Девочка, которая изменила ее. Заставила ее переосмыслить прежнее видение мира и даже ценность ее брака с распутным мужчиной.

– А вы… Кто мог видеть эту фотографию? – спросила Стелла. – Вы выкладывали ее в социальных сетях?

– Я… я знаю, что мне не следовало бы так поступать. Наверное, глупо было публиковать фотографии мой девочки там, где они были доступны каждому пользователю. Особенно с учетом того, что я была известной телеведущей. Но… это такой прекрасный снимок, – она удержала взгляд Стеллы. – Вы думаете, что я подвергла риску моего ребенка? О господи! – Она непроизвольно прикрыла рот ладонью. – А что, если с Габби что-то случится, пока я буду сидеть взаперти в этом месте? Что, если…

Стелла похлопала ее по руке.

– Пожалуйста, Кэти, не надо так думать. Постарайтесь успокоиться. Истерика никому не поможет. Нам нужно иметь ясную голову, чтобы во всем разобраться.

Дрожащими руками Кэти утирала все новые слезы.

– Подумайте, – сказала Стелла. – Кто сейчас рядом с Габби?

– Ее отец.

– Вы доверяете ему в данном случае?

– О господи, да. Только с Габби. Он… он мог изменять мне, но он обожает свою дочь. Он готов убить ради нее.

Стелла сурово нахмурилась, изучая лицо Кэти.

– Я не имела в виду убийство , – выдавила она. – Просто, если она окажется в опасности… – ее голос пресекся.

– Тогда он в любом случае ей поможет.

Но когда Стелла смотрела на картину, Кэти была далеко не уверена, что эта властная женщина верит собственным словам. Стелла могла сказать что угодно, лишь бы выглядеть убедительно.

– А у вас есть дети, Стелла?

– Нет. Я… не могу иметь детей.

– Прошу прощения, я только…

Стелла отмахнулась от ее слов.

– Все в порядке. Это всего лишь факт, не более того.

– Вы замужем?

– В разводе, – ответила Стелла.

– Почему?

Стелла тихо фыркнула и ненадолго умолкла.

– Это из-за неспособности родить, – наконец сказала она, отвернувшись и потянувшись к лампе.

– Боже мой, извините.

Стелла встала с лампой в руках.

– Такова жизнь. Теперь давайте спустимся к остальным. Думаю, нам пора посовещаться и кое-что выяснить.

Ветер сотрясал дом, и ставни хлопали все громче по мере того, как шторм снаружи набирал силу. Деревья скрипели и скреблись в окна, а из дымохода доносились зловещие звуки. Джекки казалось, будто лес ожил и пытается любыми способами проникнуть в дом.

Люди собрались у пылающего очага, разожженного Бертом. Поленница поднималась до каменного карниза перед камином; дров было достаточно, чтобы поддерживать огонь и отгонять темноту ночи.

Кэти рассказала им о картине. Телезвезда превратилась в пустую оболочку, с тех пор как увидела это . Ее проклятая цифровая камера наконец была выключена, ее лицо стало молочно-белым.

Старинные напольные часы громко тикали. Берту хватило глупости завести их большим ключом, и теперь маятник раскачивался взад-вперед с отчетливым, почти угрожающим звуком: тик-ток, тик-ток.

Натан раздал всем по тарелке супа. Он подогрел суп из консервов, которые они со Стивеном нашли на кухне. Никто не выглядел голодным, но все обхватили горячие тарелки руками, как будто теплая еда обеспечивала связь с цивилизацией, которую они оставили позади, оказавшись заброшенными посреди лесной глуши.

Дрова потрескивали, поворачиваясь в камине. Дым сочился в комнату; было ясно, что каминную трубу уже довольно давно не чистили.

Джекки резко поставила свою тарелку на кофейный столик и поднялась на ноги. Она не могла есть, не могла усидеть на месте. Тревожные связи, оформившись в ее разуме, подталкивали к определенным действиям. Она обошла людей, собравшихся вокруг камина, доставая книги с тяжелых книжных полок, выстроенных вдоль стены. Тонны книг. Старые переплеты, старинные обложки. Отдельные кожаные переплеты. Отдельные первоиздания, некоторые с подписями авторов. Известные сказки: «Красавица и Чудовище», «Гензель и Гретель». С иллюстрациями, совершенно не похожими на диснеевские мультфильмы и больше напоминавшими нечто из подвала подсознательных ассоциаций Карла Густава Юнга.

– Что вы разглядываете? – поинтересовался Стивен, поблескивая глазами в отраженном свете очага.

– Братья Гримм, – сказала Джекки, раскрывая иллюстрированное издание сказок 1940 года.

– У владельца этого места определенно имеются деньги, – сказал Натан, оторвавшись от супа и напряженно глядя на Джекки. Он казался самым голодным. – Бог знает, почему он решил оставить все это богатство собирать пыль и плесневеть в тени этой жуткой горы.

Джекки раскрыла другую книгу, сдув пыль с обложки. Запах был таким же, как в букинистических лавках Торонто, которые она любила посещать. Это была ее страсть. Книги. Хотя другие люди никогда не догадались бы об этом, глядя на нее. Впрочем, ей было безразлично их мнение. Она высоко ценила неприкосновенность своей личной жизни. Она делилась своими страстями и увлечениями только со своим партнером.

Это было старое издание Агаты Кристи, «Убийство в Восточном экспрессе». Детективные романы, действие которых происходит в закрытом помещении, принадлежали к числу ее любимых произведений. Ей нравилось их читать с самого детства. Возможно, именно это вывело ее на стезю охраны закона. Головоломки человеческих отношений в замкнутом пространстве.