Лорет Уайт - Поглощенные сумраком

– Он умирает.

Его слова повисли в воздухе. Напольные часы продолжали мерно отсчитывать секунды.

– Мне полегчало, – заявил Стивен. – Правда, я лучше себя чувствую.

– Это латентная фаза.

– Натан, выражайся яснее! – потребовала Моника, сверкая глазами. – Пожалуйста!

Натан тяжело опустился на край стула и обвел их взглядом.

– Если Стивен съел бледную поганку, то он прошел через так называемую желудочно-кишечную фазу. Она обычно начинается через шесть-семь часов после употребления, когда организм пытается избавиться от токсинов. Затем, по клиническим показателям, больному становится лучше. Ему кажется, что он пошел на поправку. Это так называемая латентная фаза. Но во время этой фазы аматоксины активно разрушают его печень.

– Что это значит? – спросила Дебора.

– Это значит, что внешние признаки поражения печени начнут появляться через 36–48 часов. Состояние больного прогрессивно ухудшается. Токсины приводят к полному разрушению его печени и почек. Отказ внутренних органов приводит к смерти в течение одной-трех недель, если больной не получает оперативной медицинской помощи либо ему не проводят трансплантацию печени, – он немного помедлил. – Без специализированного медицинского вмешательства Стивен скоро умрет. Ничто другое не может остановить этот процесс.

Кровь бешено стучала в висках Стеллы, когда она посмотрела на листок со стихотворением, по-прежнему лежавший на столе.

– Это не инструкция, – тихо сказала она. – События не происходят точно так, как описано в стихотворении. Оно не означает, что все мы умрем. Мы можем и должны предотвратить это.

– Так или иначе, Стивен умрет, если мы не доставим его в больницу, – заметил Натан.

Среда, 4 ноября

Серый рассвет, исхлестанный дождем, занялся под рокот вертолетов, приближавшихся под низко нависшими облаками. Келли позвонила Бену по спутниковому телефону, глядя, как вертолетные недра извергают наружу группу криминалистов, следователя, офицеров в мундирах и в штатском, полицейскую команду К9, армейские палатки и другое снаряжение. Мэйсон находился в доме и работал с главным детективом Гордом Филдингом; они делились друг с другом последними новостями о ходе расследования.

– Привет, Бен, это мама, – сказала Келли, закрыв ладонью одно ухо и отойдя в лес, чтобы лучше слышать голос сына. – Ты хорошо выспался?

Бенни рассказал ей о фильме, который они посмотрели вчера вечером, и о том, что сегодня его класс собирается на экскурсию в пожарную часть. Пока она слушала сына, мимо прошли двое офицеров, натягивавших желтую полицейскую ленту вдоль деревьев до самого края воды. Лента вздувалась и трепетала на ветру. Зрелище пугало, но слышать довольный голос Бена было приятно.

– Похоже, будет весело, – сказала она. – Может быть, Мэйсон скоро покажет вам, как устроен полицейский участок. А я отвезу тебя на базу SAR.

– Я ее уже видел, мама.

– Да, но твои одноклассники не видели, правда? Ты можешь стать экскурсоводом, а потом мы проведем инсценировку поисковой операции.

– Это будет круто!

Она улыбнулась.

– Ну, ладно. Будь хорошим мальчиком. Я могу задержаться на несколько дней, но ты всегда можешь попросить Рэйчел позвонить мне на спутниковый телефон, если понадобится поговорить со мной. Хорошо?

– Хорошо, мама. Пока!

Связь прервалась. Келли усмехнулась, когда выключила телефон и убрала его в чехол на поясе. Она извлекла из полевой сумки планшет, непромокаемый блокнот и графитовый карандаш, которым можно было пользоваться под дождем. Она пошла между деревьями туда, где находились Оскар и остальные члены группы SAR. Они работали вместе с командой К9 для анализа следов, которые показывали, что выжившие обитатели дома отправились в лес около озера. Их решили обозначить как «Пятерка выживших».

Повсюду кипела энергичная работа, и в воздухе летали вопросы и ответы, когда начался кропотливый процесс поиска и сбора даже самых крошечных улик. Келли никогда не принимала личного участия в такой масштабной операции, тем более с несколькими убийствами. Хотя в целом это было ужасно, некоторые аспекты вызывали у нее приятное волнение.

Следователь, патологоанатом в отставке, предположил, что Берт Кундера и Кэти Колбурн умерли примерно неделю назад. После предварительного обследования он пришел к выводу, что мясницкий нож, убивший Кундеру, был брошен с небольшого расстояния. Он вошел в череп жертвы на довольно высокой скорости. Келли не знала людей, которые могли бы метать топор или нож с такой точностью, чтобы попасть кому-то в затылок. Теперь предстояло выяснить, обладали ли кто-либо из «пятерки выживших» необходимыми навыками для метания ножей.

Кэти Колбурн либо повесилась сама, либо кто-то убил ее. В последнем случае понадобилась бы значительная сила, чтобы вздернуть ее и затянуть петлю, либо в убийстве участвовали несколько человек. С другой стороны, Кэти могли угрожать насилием и заставили ее встать на стул, который нашли перевернутым в ее спальне, а потом выбили стул у нее из-под ног.

Мэйсон также сообщил Келли, что кто-то из обитателей дома заболел и страдал от кровавого поноса и рвоты. Судя по содержимому одной из комнат и примыкающей уборной, больным человеком был доктор Стивен Боден. Судя по отметинам и крючкам на стене гостиной, оттуда сняли ружье и забрали патроны из коробки, оставленной под навесом.

Была изучена одежда и другие вещи, обнаруженные в комнатах, получена новая информация о «выжившей пятерке» и троих погибших, поступившая от детективов, которые беседовали с членами их семей. Теперь у Келли были сведения о росте, весе и размере обуви «выжившей пятерки», а также об основных фактах их биографии.

Кэти Колбурн была в разводе и имела шестилетнюю дочь по имени Габби. Лишь немногим младше Бена. Келли с болью подумала о девочке, которая получит душераздирающее известие о том, что ее мать никогда не вернется домой. Память об убийстве матери будет преследовать Габби Колбурн до конца ее дней. Если и было что-то, позволявшее Келли выживать и терпеть любые невзгоды, это была ее жгучая потребность вернуться домой, к Бену и Питеру. Не оставлять их в одиночестве.

– Эй! – окликнул ее Оскар, когда увидел, как Келли приближается к ним. Он отошел от команды К9 и техников SAR и направился к ней, держа в руке палку для скандинавской ходьбы.

– Мы определили пять разных отпечатков обуви, – произнес он глубоким, певучим голосом. – В той стороне хорошо виден след.