Франк Тилье - Иллюзия смерти [litres]

– Знаете что? Я думаю, вы преступник в бегах. Совершили ограбление, ну, или что-то в этом духе, а ваши сообщники решили с вами расквитаться.

Марк усмехается:

– У вас богатое воображение.

Она догадывается, что он смотрит на нее в темноте. Она вспоминает, как он гладил ее, когда думал, что она спит. Может быть, даже нежно. Или это был инстинкт самца, только и всего.

– Некоторые считают, что им достаточно перекинуться с человеком парой слов, чтобы тут же определить, кто перед ними, – говорит Марк. – Особенно если человек выглядит не так, как другие.

Пауза. Он глубоко дышит.

– Самое ужасное – это насмешки девчонок в школе… Таких, как вы. Вам сколько? Двадцать шесть, двадцать семь?

– Двадцать три.

– Вы к тому же наивная. Быть наивной в наши дни опасно… Вы сели в машину к незнакомому мужчине. В этой машине могло произойти все что угодно.

– Да уж не страшнее того, что происходит сейчас.

Где-то рядом вдруг раздается треск. Очень отчетливый звук, как будто дерево сломалось под тяжестью чего-то тяжелого.

– Вы слышали? – спрашивает Леа.

– Слышал, да. Тише…

Леа инстинктивно отодвигается от окна. Звук больше не доносится, и это, пожалуй, хуже всего: ведь если это было какое-то животное, оно бы продолжало двигаться. Кто же затаился во мраке рядом с ними?

Леа думает, что это вернулся мальчишка: наверное, почувствовал угрызения совести и решил помочь. Она напряженно всматривается во тьму. Но справа все неподвижно. Сгустки темноты всплывают между застывшими, почти неразличимыми стволами деревьев. Мухи с монотонным жужжанием бьются о заднее стекло. Эти проклятые твари вообще не спят.

Вдруг раздается чудовищный хруст костей. Леа с криком поворачивается влево и успевает разглядеть конец бейсбольной биты, тотчас же исчезнувшей в темноте. Нос Марка полностью вдавлен в лицо. Повсюду кровь. Он тяжело бухается лбом на руль.

И всё.

Девушка начинает рыдать. Она снова всматривается в темноту, отодвигается как можно дальше от окна, к середине салона. На нее могут напасть откуда угодно. Спереди, сбоку…

– Я знаю: вы старший брат, – наугад начинает она. – Вы еще можете все исправить. Это просто несчастный случай. Обычная авария.

Доносится какой-то шорох. Внезапно раздается молодой голос – парню, должно быть, нет и восемнадцати:

– Вы должны были сдохнуть, когда машина свалилась в овраг. Но вы не пожелали. А я не хочу сдохнуть в тюрьме, если вы выкарабкаетесь отсюда. Мой отец этого не выдержит. Я тоже.

Слышатся рыдания, потом постепенно стихают. Тишина. Шаги. Леа затаила дыхание. Внезапно появляется бита и ударяется обо что-то твердое, совсем рядом с ее лицом. Ворчание:

– Черт возьми, вас не провести!

Бита с шумом возникает снова, Леа нагибается как можно ниже, в ногах нестерпимая боль. Она в ловушке. Теперь тень возникает на уровне окна, наклоняется. Леа успевает заметить круглое пухлое лицо и два глаза, увеличенные стеклами очков. Парень пытается ударить, но Леа слишком далеко, стойка двери заслоняет ее и мешает нанести удар. Парень залезает на сломанный капот, становится на колени, поднимает биту, словно собираясь ударить по мячу. Он находится прямо перед Леа, она внезапно отводит руку назад и изо всех сил ударяет его стальной пусковой рукояткой.

Одного раза достаточно. Парень тут же падает, раскинув руки, как медведь, которого убили, выстрелив прямо в голову.

Марк мертв.

Его глаза и рот открыты. Кровь на лице запеклась. Леа машет руками во все стороны, яростно отгоняя мух, уже проявляющих интерес к трупу, и кричит, но совершенно напрасно.

Она ждет первых лучей солнца, чтобы нагнуться к холодному телу и попытаться найти предмет, выпавший из бейсболки. Ее бьет дрожь, в ужасе ей кажется, что Марк вот-вот начнет шевелиться. Она протягивает руку, шарит вслепую по полу между кусками пластика и железа. Ей приходится касаться трупа, чтобы расширить зону поиска. Возле педалей ее пальцы вдруг нащупывают прямоугольный предмет, она тянет его к себе.

Мобильный телефон.

Леа не дышит, когда нажимает пальцем на кнопку включения. Он загорается, экран оживает. Девушка откидывается на сиденье, сердце колотится со скоростью сто пятьдесят ударов в минуту. Она уже предчувствует самое страшное: здесь нет сети, – и нервно смеется: до чего обидно умереть с работающим телефоном в руке! Нет-нет, все получится, она знает. А пока ее взгляд обращается к парню на капоте. Он только что пошевелился, значит не умер, это точно, но для нее он больше не опасен.

– Быстрее, быстрее!

Проступают иконки, батарея почти полная, появляются штрихи, указывающие, что мобильник поймал сеть.

Подумать только, у Марка был телефон!.. Он мог вызволить их отсюда в любую минуту. Она в ярости, он хотел утащить ее за собой в пропасть.

Леа судорожно нажимает на кнопки: 1, 7; боится вздохнуть. Наконец раздается голос:

– Полиция…

Конец кошмара.

Наверху хлопают дверцы. Приехали полицейские и пожарные. Леа шепчет, хотя ей кажется, что кричит:

– Я здесь, я здесь…

Она плачет от счастья, не спуская глаз с телефона, спасшего ей жизнь.

Очень скоро к машине подходят шестеро мужчин. Парня кладут на носилки, он в полубессознательном состоянии, стонет. Человек в форме наклоняется к окну:

– Вы в порядке, мадам? Вы со мной говорили по телефону. Мы вас очень скоро вытащим.

– Воды…

Он протягивает ей бутылку, она пьет до изнеможения, пока спасатели оценивают ситуацию. У одного пожарного пневматический домкрат, у другого дисковая пила и ящик с инструментами. Они сейчас приступят к делу, Леа надевает противошумовые наушники и защитные очки, накрывается одеялом. Инструменты терзают сталь, во все стороны летят искры. Кто-то открывает багажник машины.

Операция по спасению длится полчаса.

Леа свободна. Ей помогают выйти, она не может стоять. Она видит суровые лица жандармов, они смотрят внутрь багажника.

Двое подводят ее туда.

В багажнике лужа крови.

И разбухший труп связанной девушки с кляпом во рту.

Это не реальность…

Это не ре…

Это…

Я люблю смотреть на море, растворяясь в едва заметном колыхании волн и представляя себе, что там, за горизонтом, расстилается ежедневно обновляемая красота нашего мира. Нет ничего более подлинного и честного, чем это смешение воды, воздуха и огня. Природа нам не лжет. Никогда.

Меня зовут Джон Доу [14] Джон/Джейн Доу – в англоязычных странах имена, которые присваиваются неопознанным трупам или пациентам, которые не могут назвать свое имя. Иногда так же называют анонимных персонажей. , и у меня две жизни.

Одну жизнь я веду на острове Сцилла с моей женой Пенелопой, в прекрасном архитектурном творении – встроенной в склон скалы вилле, с панорамным эркером и четырьмя ванными комнатами. Я не устаю наслаждаться вкусом водяных брызг по утрам, прогулками по галечному пляжу, роскошными закатами и свежей рыбой, которую мы жарим на гриле, ступая босыми ногами по теплым доскам нашей террасы, изготовленным из экзотического дерева.