Бернар Миньер - На краю бездны

– А это еще что? – Голос ее прозвучал резко и холодно.

– Извините, – смущенно пробормотал Чань, подошел к стене, снял с нее фото Мойры и быстро куда-то спрятал. – Э-э… еще раз прошу меня извинить… я не привык к визитам… Я… Э-э… Хотите чего-нибудь выпить?

Мойра оглядела неубранную кровать, беспорядок в кухонном углу, немытые тарелки в раковине – типичное обиталище холостяка. Окна выходили на другие окна, ярко освещенные, как на театральной декорации, и на длинную изогнутую крышу над эскалатором, ведущим к макушке холма.

– Так здесь вы живете? А где же вы здесь работаете? – спросила она, явно намекая на фотографию.

– Здесь я живу… и здесь работаю… иногда. – Чань убрал с постели папки с досье. – Э-э… Проходите… садитесь, пожалуйста…

Мойра присела на самый краешек кровати.

– Хотите чего-нибудь выпить? – повторил он. – Кофе? Фруктового сока? Содовой?

– Нет, спасибо. А симпатичная у вас квартира, – сказала она вдруг.

– Это правда. Симпатичная, только очень дорогая…

– Правда? Тогда как же полицейский может здесь жить? Разве что сыщики Гонконга получают больше, чем их французские собратья…

Чань, улыбнувшись, помедлил с ответом.

– Мне ее оставил в наследство отец.

– О, прошу прощения… Не хочу показаться нескромной… а чем занимался ваш отец?

Чань снова смутился. Он не за тем здесь, чтобы разговаривать об отце. Потом попытался вкратце рассказать эту историю, обходя молчанием все, что требовало долгих объяснений. Мойра молча слушала, догадываясь, что творится у него в душе. По этой природной застенчивости, по языку тела, по беспокойному снованию от кухонного уголка до постели было понятно, что произошло вторжение незнакомой женщины в его пространство. Он привык жить один. И быть полным хозяином своей территории. Было тут и еще кое-что: она ему нравилась . Мойра поняла это еще с первой встречи. «А я-то что? Он-то мне нравится?» – спросила она себя.

Но этой мысли не было места в сегодняшних условиях, и Мойра прогнала ее так же быстро, как та появилась.

– Так что вы хотите нам сообщить? – спросил Чань, кончив свой рассказ.

Она начала с разговора с DEUS’ом.

– А кто такой DEUS?

– Приложение, над которым я работаю.

– Что за приложение?

Следующие пять минут Мойра объясняла, в чем состояла ее работа в Центре. И по мере того, как она рассказывала, лицо парня менялось: на нем появилось выражение детского изумления перед успехами науки.

– То есть это приложение – что-то вроде интеллигентного виртуального компаньона, чатбота , так?

– Именно так.

– И когда вы задаете ему вопросы, он отвечает?

– Если только его не попросили этого не делать…

– То есть?

Мойра рассказала о блокировках, с которыми столкнулась и которые сумела обойти.

– Значит, согласно сведениям этого приложения все жертвы были знакомы с Джулиусом и поднимались на борт его яхты?

Она кивнула.

– Это очень важная информация, – заметил Чань, нахмурившись.

– Но она же не говорит о том, что…

Он махнул рукой, словно отводя это возражение.

– Я знаю, что это еще ни о чем не говорит. Но если эти девушки бывали с Джулиусом в клубе, в ресторане и на его яхте, то вполне вероятно, что они с ним спали.

– Вероятно…

Чань присел рядом с ней на краешек кровати и украдкой взглянул на нее. Мойре в голову пришла мысль, что он похож на мальчишку на первом свидании.

– Могу я узнать, где мой телефон и планшет?

– В данный момент они у Санни, шофера такси, в «Се Ля Ви», клубе на Агилар-стрит. Если вас спросят, где вы были, вы ответите, что были в клубе: он пользуется успехом у иностранцев. Как только я подам ему знак, он за вами приедет.

Мойра встала и подошла к стене, где были пришпилены фотографии жертв. В горле застрял комок. Все они были красивы до и безобразно изуродованы после .

– Окажите мне любезность, – сказала она. – Пожалуйста, не пришпиливайте мое фото рядом с остальными.

– Она вышла из дома, – сказала Регина Лим в телефон. – Она в клубе «Се Ля Ви».

– Вы полагаете, у нее там с кем-то назначена встреча?

– Вполне возможно.

– Регина, – сказал Мин, – бросьте вы эту паранойю. Мойра молода, а сейчас она на грани срыва. Ей необходимо сбросить напряжение. Этот клуб я знаю: там часто бывают французы.

– Знаю. Хотите, я туда кого-нибудь пошлю?

– Не надо. Продолжайте отслеживать ее звонки и доложите мне об этом завтра.

– Хорошо, господин Мин. Хорошего вечера.

Босс отсоединился, а она перевернулась на другой бок и положила очки на ночной столик. Тело, лежащее рядом с ней, от этого стало чуть расплываться, но не настолько, чтобы не увидеть молочно-белой кожи, широких плеч, мощной фигуры с мускулистыми бедрами и маленькой, почти незаметной грудью, и гривку тонких светлых волос, которые практически ничего не прикрывали. Регина Лим наклонилась и раздвинула языком губы Туве Йохансен, отдававшие кофе и ментоловой сигаретой. Норвежка ответила на поцелуй, и оба языка пустились во влажный ригодон, а сухопарая, нервная рука начальницы службы безопасности тем временем расчищала себе дорогу между длинных ног блондинки. Туве застонала. Тогда Регина неспешно ввела ее царственное накачанное бедро между своих бедер и почувствовала, как резвые и умелые пальцы Туве принялись раскапывать и теребить укромный уголок ее тела, продвигаясь все глубже и глубже. Она закрыла глаза.

Мойра заперла за собой дверь и бросила сумку на диванчик в гостиной. Было около часу ночи. Она сняла футболку и отправилась в ванную. Расстегнула лифчик и поглядела на себя в зеркало.

Выходя из ванной, еще с мокрыми волосами, она снова подумала о Чане. Ей понравились его чисто азиатская сдержанность и предупредительность, и, конечно же, ее не оставили равнодушной его притворная жесткость и необщительность. Она снова почувствовала напряжение, которое не проходило, пока они сидели рядом в его крошечной квартирке, и это было приятное напряжение.

Наконец-то нашелся в этом городе хоть один человек, который не вызывал недоверия, от которого не надо было обороняться… Мойра понимала, что они и дальше будут видеться, что это неизбежно. И удивилась, найдя эту перспективу приятной, несмотря на сложившиеся обстоятельства. Потом вспомнила свою фотографию, пришпиленную к стене рядом с фотографиями жертв, и ледяной холод поднялся от ног по всему телу. Она быстро забралась под одеяло и погасила свет. Ее била дрожь.

– Спокойной ночи, Мойра.

Это был голос DEUS’а.

Мойра проснулась среди ночи. Спала она чутко и была уверена, что слышала за дверью какой-то шум. По полу в коридоре тихо шаркали шаги. Так передвигается тот, кто не хочет, чтобы его обнаружили, а потому все время останавливается и прислушивается. Может, это нетвердой походкой возвращался домой ночной гуляка… Но что-то говорило ей, что гуляка тут ни при чем. Мойра настороженно прислушалась. Ничего. Но она чувствовала: там кто-то был … После этого она долгие часы провела без сна, с отчаянно бьющимся сердцем, то и дело прислушиваясь, и задремала лишь под утро.