Бернар Миньер - На краю бездны

– И чего же пожелал испанец? – спросил Элайджа.

– А другие, напротив, смиряются с этим мраком в душе, – продолжала Вероника, словно не слышала вопроса, – холят его, а потом приходят ко мне, чтобы его насытить… В сущности, они – животные… Но животные, наделенные богатым воображением.

– Ты не ответила на мой вопрос.

Она задумалась.

– Он хотел меня избивать, оскорблять, душить платком, симулировать изнасилование и резать меня бритвенным лезвием.

Это прозвучало бесстрастно, как протокол. Никаких эмоций. Чань почувствовал озноб. У него перед глазами промелькнула колючая проволока, обмотанная вокруг последней жертвы, той, что нашли в контейнере.

– Порезать тебя? А в каких местах?

– Груди, живот и ногу.

– Ногу?

Беата Биргеланд встала со своего кресла и медленно подняла подол платья. Оба полицейских проследили глазами за ее движением и увидели ярко-красные туфельки. Правая была надета на каучуковую ступню, за которой виднелась голень из какого-то сплава, скорее всего из титана, а над ним – стык из пенополиуретана, соединявший его с коленом.

– Вот что околдовывает некоторых мужчин, – сказала она. – И вот почему они не могут без меня обходиться и без конца возвращаются сюда, во что бы то ни стало, вот из-за чего они готовы себя погубить. Игнасио буквально загипнотизирован моей культей. Он видел меня абсолютно голой – без протеза. И он обожает резать мне грудь и бедра.

– Это больно? – спросил Элайджа.

Вероника улыбнулась.

– Ясное дело. И крови бывает много…

Она опустила подол, как театральный занавес.

– Я потеряла ногу после травмы на горных лыжах, – сказала она и снова уселась в кресло.

Чань сглотнул. Ее красота вдруг предстала перед ним такой, как она есть: ядовитым грибом. Токсичная красавица… Он понимал, что многие мужчины могли бы отдать за нее душу. И деньги. Ему вдруг вспомнился цзянь ши , зомби из китайской мифологии, который появлялся в старых гонконгских фильмах. Цзянь ши носил костюм мандарина или парадную дворцовую одежду и питался, всасывая в себя дыхание живых людей. А когда передвигался, то походил на уже окоченевший труп. Вероника была такая же, как он: она стремилась выкрасть у мужчин их последнее живое дыхание.

– Да она сумасшедшая, – сказал Чэн, когда они спускались на лифте. – Падение на горнолыжной трассе вышибло ей мозги.

У Элайджи взгляд был отрешенным и потерянным, словно он все еще находился в логове «Королевы». А Чань вдруг отдал себе отчет, что он весь в поту. Все трое молчали. То, что они только что пережили, не имело названия, но они понимали, что вряд ли скоро забудут этот момент. Чань предчувствовал, что из двух его спутников один наверняка со дня на день вернется ее повидать. Вернется в ту комнату, где царит вечная ночь, ночь души, и согласится окунуться в океан пороков и предаться цзянь ши.

Внизу возле лифта уже не стоял парень из триады, и холл был пуст. На улице, под материнским светом луны в жаркой ночи, Чэн вытащил из кармана платок и промокнул взмокший лоб.

– Думаю, на этот раз он попался.

Элайджа мрачно и сурово покачал головой:

– Никому ни слова, что бы ни случилось.

Старший инспектор молча кивнул.

– Вы знаете, где он сейчас находится?

Элайджа пожал плечами:

– Либо дома, либо на работе, либо рыщет в поисках следующей девчонки…

– И что собираетесь делать?

– Не спускать с него глаз, ходить за ним по пятам.

– И получить солидное вознаграждение или повышение, – задумчиво произнес полицейский из Юэнь-Лон.

– Там видно будет, – благоразумно ответил Чань.

Мойра открыла глаза. Поморгала. И не узнала ни своей спальни, ни кровати. На секунду ею овладела паника: где она? Часы на стене показывали чуть за полночь. И это ее окончательно разбудило. Ну, конечно, она задремала прямо в кабине голосового ассистента. Надо сказать, прошлую ночь она почти не спала, после того как услышала («Тебе показалось, что услышала», – пропищал внутренний голосок) за дверью чьи-то шаги. А потом провела весь день, работая с голосовым ассистентом, не обнаружив, кстати, в его поведении ничего ненормального. Судя по всему, ее просто сморило, и она сама не заметила, как задремала.

В кабине было темно, если не считать светящихся цифр на часах: несомненно, так было задумано на случай, если кто-нибудь, засидевшись допоздна, задремлет за работой. А в зале по-прежнему разливался фантастический синий свет. От долгого сидения в кресле тело затекло, и Мойра покрутила головой вправо-влево, разминая шею.

И тут до нее донесся какой-то шум. Нет, за стеклом приглушенно звучали чьи-то голоса…

Это в такой-то час? Да ладно… Дурой-то не будь… Должно быть, это тебе снится…

Однако это вовсе не снилось. Она хорошо различала голоса. Разговаривали громко, но звук почти приглушало толстое стекло звукоизоляции.

Мойра выпрямилась в кресле, вытянула шею и заглянула через стекло в зал. Там никого не было. Но в тишине ясно слышалось какое-то бормотание, хотя слова было невозможно различить. Должно быть, собеседники находились за одной из переборок, разделявших зал, потому что она их не видела.

Кому пришло в голову что-то обсуждать здесь в такой час ? Вопрос был задан и вызвал у нее некоторую неловкость и сильнейшее любопытство.

Может, ей надо было как-то пошуметь, чтобы обнаружить свое присутствие? Но любопытство уже целиком захватило ее. С одной стороны, Мойра вовсе не собиралась просидеть здесь всю ночь в ожидании, когда они закончат дискуссию. С другой стороны, ей хотелось услышать, что они говорят . Она встала, подошла к звуконепроницаемой двери и чуть-чуть ее приоткрыла. Голоса сразу зазвучали более отчетливо. И она их узнала. Игнасио и Регина … Интересно, что они замышляли? Мойра затаила дыхание и прислушалась.

– Ситуация вот-вот изменится, – говорил Игнасио. – Происходят события, над которыми мы не властны.

– Что за события? – спросила начальница службы безопасности.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду…

– Ты слишком много думаешь.

– Ах, вот как? Надеюсь, я не единственный, кто думает, поскольку не только моя голова опускается от всей этой мерзости…

Молчание.

– Надо рассматривать проблемы одну за другой, по очереди, – ответила Регина Лим.

По ее голосу Мойра поняла, что безмятежность, которую та афишировала, была всего лишь ширмой. С перехваченным горлом она стала ждать продолжения.

– Три убийства, два самоубийства и одна авария со смертельным исходом… Я уже начинаю думать, что в этом заведении надежда остаться в живых несколько сократилась, а ты?

– Ты планируешь уехать?

Голос начальницы службы безопасности звучал, как струйка ледяной воды, а голос Игнасио гневно рычал.