Ирса Сигурдардоттир - ДНК [litres]

– Да я всё выбросил. Как раз вчера. Вот если б ты позвонил чуть раньше…

– Выбросил? Куда? В мусорный бак?

– Нет, отвез во вторсырье. И все бумаги тоже. – Карл от удовольствия даже призакрыл глаза. – Их там уже не найти, они на свалке с другим хламом. Ты, конечно, можешь попытаться связаться с ними, спросить, по какому графику они что и куда вывозят, и поискать. Ну, если б ты был в Исландии… Но я сомневаюсь, что это что-нибудь изменит.

– Понятно. – Голос Артнара звучал так, будто говорил кто-то другой; из него исчезло циничное самолюбование, он превратился в полушепот.

– Что-нибудь еще? А то я спешу.

– А? Нет…

– Тогда пока.

И Карл положил трубку. Он больше не ощущал ни одиночества, ни беспокойства. Напротив, чувствовал себя прекрасно, будто удобно откинулся на спинку дивана после смачного «косячка». Так чувствуют себя победители. К этому можно привыкнуть.

Конверт лежал на кухонном столе, вокруг него повсюду были разбросаны документы. Карл тщательно просматривал их содержание и осторожно откладывал в сторонку – один за другим. Хотя на некоторых бумагах имена были специально затерты, он получил достаточно информации, чтобы узнать, кто были его биологические родители.

Их имена ничего ему не говорили: Гвудрун Мария Эйнарсдоттир и Хельги Йоунссон. Как и все остальное, связанное с ним, имена эти не были ни знаменательными, ни запоминающимися. Самые обыкновенные имена. Карл даже пожалел, что прочитал их, но уж слишком заманчиво было узнать ту информацию, которой так страстно добивался Артнар. Вытаскивая бумаги из горчично-желтого конверта, Карл представлял себе, как с этого момента и до конца дней будет ходить гордый и довольный собой от сознания, что лишь он знает, что в них написано. Правда, сейчас он многое отдал бы, чтобы только стереть это знание из своей памяти, но это было невозможно.

В потасканном ноутбуке зашумел вентилятор; он будто подталкивал его к действию, напоминая, что нужно закончить то, что начато. Карл провел руками по волосам и почувствовал на них жир. Разглядывая лоснящиеся ладони, он подумал, что такие же руки каждый день мелькали перед глазами Хельги или Гвудрун Марии – широкие плоские ногти, неестественно длинные безымянные и толстые, неуклюжие большие пальцы. От кого-то ведь они ему достались?

Он отодвинул в сторону бумаги, подтянул к себе ноутбук и, вместо того чтобы сосредоточиться на экране, уставился на черную клавиатуру. Почему-то ему не хотелось видеть, как на экране, буква за буквой, будут появляться эти имена. Теперь он впервые заметил, что некоторые буквы на клавишах почти стерлись: М исчезла полностью, также совсем исчезла половина S, а от A и R остались только две маленькие белые линии. Это было похоже на воспоминания о матери – ее черты становились все более размытыми, а звук голоса почти совсем забылся. Никаких видео- или аудиозаписей с ней не было, и поэтому голос ее исчезал из вселенной бесследно.

Карл перевел взгляд на экран и приступил к поиску. По примеру Артнара ему хотелось отсрочить момент правды о себе, и он принялся сначала раскапывать информацию о брате. Ему хотелось пожить еще несколько минут, не зная ничего о собственном жалком происхождении и теша себя надеждой, что оно не совсем уж безнадежное – вопреки всему очевидному; ведь не просто так мать ничего ему не говорила – скорее всего, хотела его от чего-то оградить.

Правда, насколько помнил Карл, мать куда больше оберегала тайну рождения Артнара. Может, просто потому, что он упорнее на нее наседал? Но что-то подсказывало Карлу, что это не так. Происхождение Артнара, должно быть, намного хуже.

Поэтому ему и показалось более логичным сначала узнать про брата – когда у других еще хуже, то и собственные невзгоды вроде как легче. Нужно только не расслабиться и не разболтать ненароком, неважно, какой бы страшной ни оказалась эта информация. От нее будет гораздо больше пользы, если держать ее в тайне, а не швырнуть в брата, чтобы насладиться последствиями его потрясения. Артнар не привык долго переживать поражения – не успеешь оглянуться, как он воспрянет и, как прежде, возвысится над Карлом, идеальный и довольный собой более, чем он того заслуживал. Никакая трагедия не обладала достаточной силой, чтобы сломать Артнара. Надо помнить об этом.

Однако была и другая причина, отчего происхождение брата интересовало Карла больше, чем его собственная семейная драма. В свидетельстве о рождении указывалось, что мать Артнара звали Йоуханна Хауконардоттир. Идентификационных номеров в 1983 году, когда родился Артнар, в Исландии еще не было, поэтому за именем Йоуханны, в графе «Именной номер», стояло восьмизначное число. Оно показалось Карлу знакомым; он был почти уверен, что именно оно было зачитано в трансляции прошлым вечером. Он тогда еще долго чесал в затылке – число плохо вписывалось в уже привычный цифровой стиль. Поиск восьмизначной последовательности в компьютере тоже ни к чему не привел.

Но теперь перед его глазами была очень похожая комбинация, и, чтобы убедиться наверняка, он даже заставил себя спуститься в подвал и принести листочек, на котором записывал вчера сообщение. Цифры совпадали – номер матери Артнара был зачитан во вчерашней радиотрансляции.

Ни к чему было себя обманывать, что это просто совпадение. Вероятность того, что случайное восьмизначное число могло просто нечаянно совпасть с номером именно этой женщины, была мизерной; что уж тогда говорить о его собственном десятизначном номере, прозвучавшем в первой передаче…

Не было никаких сомнений, что человек, стоявший за трансляциями, намеренно втягивал их с Артнаром в свою игру, но Карл никак не мог понять зачем. Может, ему удастся найти объяснение, если он узнает об этой женщине побольше? Записанное в свидетельстве имя отца брата еще не было связано ни с одной из номерных передач, поэтому Карла он интересовал меньше.

Результаты поиска не обрадовали – система выдала тридцать тысяч файлов о людях с таким именем, хотя в основном это была информация о женщинах живых и здравствующих. Карл повторил поиск с датой рождения Йоуханны, и список стал намного короче. В нем оказалось и объявление о ее смерти. Она скончалась 12 февраля 1987 года по месту своего жительства – на хуторе Граухамрар в окрестностях фьорда Квалфьордур, в возрасте двадцати трех лет. В объявлении она была названа домохозяйкой – и все, больше о ней ничего сказано не было, как не было и упоминания ни о муже, ни о сыне, ни о родственниках – ничего.

От некролога, тоже выпавшего в списке результатов, толку оказалось не больше. Его автором являлся тот, кто в свидетельстве о рождении был записан отцом Артнара, – Торгейр Браги Петурссон; он ограничился лишь стихотворением, которое для некролога казалось совсем неуместным: